Глава 24

Туннели

Я бегу наверх, меня тошнит от страха и напряжения. Коннор полулежит на полу, потирая лицо рукой. — Харпер.

Он ошеломленно качает головой. — Я не знаю, что случилось.

Он смотрит на свою рубашку. — Почему я весь в крови?

— Эйвери накормила тебя печеньем с травкой и одурманила тебя. Ты упал с лестницы.

Я присаживаюсь на корточки рядом с ним. — Коннор. Тот отбойный молоток, который ты взял напрокат. Как думаешь, ты сможешь им воспользоваться?

— Отбойный молоток?

Он смотрит на меня в замешательстве. — Что происходит?

Он оглядывается по сторонам. — Где Эйвери?

— Эйвери в порядке. Джереми отвез ее домой. Коннор, я знаю, что это сбивает с толку, но кое-кто попал в беду, и мне нужна твоя помощь. У меня нет времени все объяснять, но я это сделаю, обещаю.

Я внутренне морщусь, зная, что это, по крайней мере, ложь. Я не могу представить себе день, когда смогу отдаленно объяснить что-либо из этого своему брату. Я отбрасываю свои опасения в сторону. — Ты можешь использовать отбойный молоток или нет?

Он смотрит в окно.

— Ночью?

Затем, увидев мое лицо: — Да, Харпер. Я могу использовать.

— Хорошо.

Я поднимаю его на ноги. Он оглядывает меня с ног до головы.

— Почему ты так одета?

Я иду на кухню и тянусь за старыми ботинками, прислоненными к дверному проему. — Я начинаю уставать, — бормочу я, натягивая их, — от людей, задающих мне этот вопрос.

Я хватаю фонарик, когда фары освещают дорогу, и Джереми вываливается из машины Эйвери со спортивной сумкой в руках. — Они в подвале, — коротко говорю я, когда он подбегает. — Но Антуан все еще в туннелях.

— Антуан?

Брови Коннора опускаются. — Что происходит, Харпер?

— Помнишь то бетонное покрытие, которое ты мне показывал, сбоку от дома? Нам нужно прорваться через него, чтобы я могла попасть в туннели, ведущие в подвал урагана. Сейчас.

Я встречаюсь взглядом с братом. — Ты доверяешь мне, Коннор?

Он изучает мое лицо, затем кивает.

— Конечно доверяю.

— Тогда, пожалуйста, — говорю я. — Помоги нам.

Пикап подпрыгивает на неровной земле. Коннор паркуется так, чтобы свет фар падал на бетон, и мы выгружаем отбойный молоток с заднего сиденья. Джереми с беспокойством смотрит на него.

— Ты уже делал это раньше?

Коннор пожимает плечами. — Ну, я видел как делают.

Джереми глухо смеется. — Обнадеживает.

Я наклоняюсь, прижимая ухо к бетону.

— Антуан! — Я зову. — У нас есть молот. Мы собираемся вытащить тебя оттуда.

Джереми берет меня за руку и тянет вверх. — Харпер, — говорит он низким голосом. — Что, если из этого туннеля выйдет больше, чем Антуан?

— Я закрыла дверь со своей стороны. И я думаю, что Антуан запечатал ее от своей. Но если нет, то он заперт там, внизу, вместе с ними. В любом случае, он не может там оставаться, Джереми.

Он смотрит на меня, потом на бетон.

— Что ж, нам лучше подготовиться ко всему, что оттуда выйдет.

Он вытаскивает спортивную сумку из багажника пикапа и открывает ее, показывая связку деревянных кольев.

Я качаю головой. — Они их не убьют.

— Они их замедлят, — мрачно говорит Джереми.

Коннор натягивает перчатки. Он смотрит на сумку, потом на меня, как будто никогда раньше меня не видел. — Пожалуйста, Коннор, — лгу я. — Я обещаю, что объясню, когда это будет сделано.

Он качает головой и демонстративно вставляет затычки в уши. Он подтаскивает отбойный молоток к бетонному покрытию входа в туннели и включает его. Шум оглушительный. Коннор опускает защитную маску и сверлит. Мы с Джереми стоим в стороне, каждый держит по колу. Кажется, это длится целую вечность, фары ловят бетонную пыль в воздухе. Коннор держит его ровно, напрягая каждый мускул. В какой-то момент он делает паузу и смотрит мне в лицо, затем качает головой и начинает снова. Постепенно сверло прорезает бетон и камень, пока не открывается более темный слой. Коннор выключает молоток. Отступив назад, он поднимает маску. — Я не могу расширить дыру без разных инструментов.

Он смотрит на меня. — Что произойдет, когда я пробью, Харпер?

— Пожалуйста.

Я смотрю на бетон. — Антуан там, внизу, Коннор.

— Может быть, там ему и место.

Его взгляд переходит на Джереми, затем снова на меня. — Я на самом деле не падал ни с какой лестницы, не так ли? Что вышло из того подвала, Харпер?

— Антуан не такой, как тот, что вышел из подвала.

Джереми делает шаг вперед. — Ты должен пробиться, Коннор. Если они нашли Антуана, он уже может быть близок к смерти.

— Спусти меня туда.

Я смотрю на дыру в бетоне. Он там, внизу, один где-то в этих туннелях. Или, что еще хуже, в подвале. Я вздрагиваю. Я не могу думать об этом.

Коннор поджимает губы. Он крадется к пикапу и берет пилу. — Как бы то ни было, — бормочет он, проходя мимо меня, — думаю, что это плохая идея.

— Просто сделай это, Коннор. Пожалуйста.

Взгляд, которым он одаривает меня, мог бы сделать это за него, но он все равно опускается на колени и принимается за работу.

— Харпер.

Джереми отводит меня в сторону. — Антуан услышал бы, как мы сверлим за милю. Если бы он был невредим, он бы пробил бетон насквозь.

— Тогда он пострадал.

Я стряхиваю его руку. — Я спущусь туда.

— Нет. Я пойду.

— Джереми.

Я смотрю на него. — Ты здесь единственный живой Мариньи.

Он многозначительно смотрит на кольцо на моей руке. Я краснею. Я так понимаю, что Джереми теперь причастен к нашей тайне. — Ты слишком важен, — говорю я. — Антуан не хотел бы, чтобы ты там был, я знаю это. И даже если ты пойдешь, я все равно пойду. Пожалуйста, позволь мне сделать это.

Он смотрит мне в глаза, затем притягивает меня для короткого, крепкого объятия.

— Верни его, — хрипло говорит он.

Я киваю. — Я верну.

Коннор отступает назад. Я присаживаюсь на корточки и начинаю расчищать завалы. Дыра едва ли достаточно велика, чтобы я могла проскользнуть в нее. Я опускаю ноги, упираясь в бока, но, взглянув вниз, понимаю, что падение слишком далеко. Я протягиваю руку Коннору. — Спусти меня вниз.

Он хватает меня за руки, и я соскальзываю вниз. Земля едва ли на фут ниже. — Хорошо, — говорю я. Коннор не отпускает меня. Я поднимаю глаза. — Коннор. Отпусти меня.

Он сжимает мои руки так сильно, что мне больно. — Я не могу потерять тебя, Харпер, — грубо говорит он. — Пожалуйста, не делай этого.

Я знаю его страх. Я сама почувствовал это совсем недавно, когда подумала, что он мертв. Но, к моему удивлению, страх, который я испытываю за Антуана, не менее глубок. Я действительно этого не понимаю. Я знаю только, что с того момента, как я поцеловала его в той церкви, Антуан стал частью меня, как и Коннор. Я не могу оставить его там умирать, как не могла оставить Тессу, не попытавшись, по крайней мере, спасти ее.

— Я должна.

Я сжимаю его пальцы и заставляю себя улыбнуться. — Я не могу оставить его, Коннор. Я не смогу жить после этого. Пожалуйста.

Я смотрю на него, пока он не отводит взгляд, смирение темнеет в его глазах. — Отпусти меня, Коннор.

Он качает головой, его губы сжаты, но он делает, как я прошу. Я падаю на землю.

В туннеле темно и тихо. В воздухе витает слабый запах обугленного, потухшего огня. — Антуан?

Я жду, пока мои глаза привыкнут к свету. — Где ты?

В воздухе царит тишина. Я ничего не слышу. Я поворачиваюсь в сторону подвала и, спотыкаясь, иду по узкому проходу. Он совершенно черный. Я отскакиваю от скал с обеих сторон, с ужасом осознавая, что издаю достаточно шума, чтобы предупредить любого хищника, скрывающегося в темноте. Я была так уверена, что Антуан закрыл другую дверь, но теперь я сомневаюсь в том, что я видела. Конечно, если бы он был в туннелях, он бы услышал, как я зову его.

Вонь обуглившегося становится сильнее. Я приближаюсь к подвалу. Воздух вокруг меня, как в могиле. Я чувствую, как подвал приближается, как мрачный холод тянется ко мне, и страх сжимает мою грудь. Моя нога ударяется обо что-то, и я падаю. Я слышу стон боли и наклоняюсь. — Антуан? — шепчу я. — Это ты?

— Харпер.

Его рука обвивается вокруг моего лица. — Я думал, что сплю. Тебе не следует быть здесь.

Его голос охрип от боли.

— Мы просверлили бетон насквозь. Я забираю тебя отсюда.

Я наклоняюсь и кладу его руку себе на плечо. — Тут недалеко.

— Нет.

Он отказывается вставать. — Ты должна оставить меня здесь.

— Что?

Я присаживаюсь перед ним на корточки, пытаясь заглянуть ему в глаза, но темнота настолько непроницаема, что я не могу их разглядеть.

— Я должен был умереть здесь.

Его рука держит мое лицо. — Я хотел умереть здесь, Харпер. Мне не следовало сбегать.

— Но ты сбежал.

Я нахожу твердую плоскость его челюсти, теплую и живую под моим прикосновением. — Ты был создан с солнцем внутри тебя. Ты никогда не должен был умирать в темноте, Антуан.

— Как ты запечатала подвал?

Его большой палец гладит мою скулу.

— Футболка Эйвери.

Я улыбаюсь под его прикосновением. — Я накрутила ее себе на руку. Крови было достаточно, чтобы закрыть печать.

— Я был в ужасе, когда увидел тебя там.

— Когда ты сказал мне закрыть ее, я поняла, что ты имел в виду.

Я чувствую шершавость его щетины под своей рукой. — Джереми сказал мне, что ты был создан, выпив кровь женщины Натчез. Это означает, что ты тоже можешь активировать печать.

— Я не был уверен.

Его рука накрывает мою. — Я не знал, течёт ли во мне эта кровь или исчезла. И я не знал, поймёшь ли ты, что я имел в виду, когда сказал, что Эйвери закроет ее.

— Я тоже не была уверен.

Я неуверенно смеюсь. — Но это сработало, Антуан. Они заперты внутри.

Я утыкаюсь лицом в его руку. — Почему ты не рассказал мне настоящую историю? — шепчу я. — Почему ты позволил мне поверить, что все те ужасные вещи, в которых я тебя обвиняла, были правдой?

— Потому что это не имеет значения. Ничто из этого не меняет того, кто я есть.

Я качаю головой в его руке. — Конечно, это имеет значение. Это все меняет.

— Харпер.

Я чувствую краешек его рта на своей руке. — Эти ужасные истории, возможно, не были правдой с самого начала. Но все они были правдивы в последующие годы. Я знаю, кто я такой. Тебе тоже нужно это понять.