Глава 5

Рэнсом

У меня отвисает челюсть. Сердце останавливается. Она не может быть...

– Девственница?

На ее застенчивый кивок я проглатываю свой шок.

Срань Господня.

После всего, что я поклялся сделать с ней…

– Малышка, если бы я знал...

– Я бы не хотела, чтобы ты что-то менял. Ты знаешь, что тебе нужно в женщине. Я хочу быть для тебя всем.

Господи, как будто мне нужно было еще сильнее влюбиться в нее.

– Ты уже все для меня. Как это возможно, что ни один человек никогда… Особенно мой сын? Вы двое были вместе несколько недель.

И я знаю Итана. Он нетерпелив.

Я люблю его, но он все еще на той глупой стадии, когда, если девушка не дает, она ему не нужна. В конце концов, он научится лучше, но в наши дни его гормоны принимают решения.

– Я оттолкнула его. Ему было достаточно жаль меня, чтобы позволить мне остаться в комнате для гостей, но он быстро ушел.

– Что заставило тебя сказать «нет»?

В конце концов, она должна была знать репутацию Итана, когда они начали встречаться.

– Он не был тобой. – Она поднимает голову и медленно, нежно целует меня в губы, отчего я таю. – Я только взглянула на тебя и влюбилась.

Это касается нас обоих.

– О, малышка...

Нам следует поговорить еще, но позже. Теперь мне действительно нужно установить с ней связь самым примитивным способом.

– Я собираюсь сделать тебя своей, Гавана Смит. Безвозвратно. Ты станешься моей.

– Обещаешь?

– Навсегда. Ты принимаешь таблетки?

Я ненавижу быть практичным, но должен знать, с чем имею дело. Я хочу убедиться, что она думает о возможных последствиях.

– Нет. У меня никогда не было причин...

И у меня нет презервативов. Черт возьми…

– Если мы сделаем это сейчас, ты можешь забеременеть. Мы можем подождать, пока у нас не будет защиты.

Мне уже не шестнадцать. Я бы хотел завести семью – и на этот раз я хочу сделать это правильно. С подходящей женщиной.

Она качает головой.

– Я не хочу ждать. Пока мы вместе, я буду счастлива.

Это то, чего я тоже хочу. И в этот момент, эта женщина, ощущается идеально.

Я сбрасываю джинсы и стягиваю боксеры, радуясь, когда они находят дорогу на пол. Затем я провожу руками по телу Гаваны. Я поднимаю ее руки над головой и переплетаю наши пальцы вместе.

– Мы будем счастливы. Готова?

Она прикусывает губу – и обхватывает меня ногами.

– Я была готова в ту минуту, когда встретила тебя.

О, черт. Хотя все в ней меня возбуждает, ее большое, открытое сердце может быть самым возбуждающим.

Но когда она приподнимает бедра и двигает ими подо мной, я лечи в бездну. Внезапно я получаю ее сообщение. Ей не нужно ничего важного. Ее даже не волнует, нежен ли я. Она просто хочет меня сейчас.

Головка члена покоится у ее входа. Она ждет, затаив дыхание. Я смотрю вниз, изучая ее лицо, соединяя наши взгляды вместе, когда расслабляюсь, преодолевая барьер, который я никогда не чувствовал в женщине – и не думал, что почувствую в этом возрасте. Затем я врываюсь и прорываюсь сквозь ее девственную плеву.

Она напрягается, шипит. Когда я медленно погружаюсь в нее, ее золотистые глаза расширяются и становятся ошеломленными. Это не просто боль. Я вижу удовольствие.

Видит Бог, ощущение того, как она сжимает меня, подобно огню, сжигающему мой ствол.

К тому времени, когда я полностью погружаюсь в ее адски тугую киску, я потею. Она не похожа ни на что, что я когда-либо чувствовал в своей жизни.

– О, Гавана...

В порядке эксперимента я расслабляюсь, а затем снова давлю. Она выдыхает. Ее голова откидывается назад, глаза закрываются. Она уже поднимается, чтобы встретить мой следующий толчок. И то, как она предлагает мне свое уязвимое горло, а затем двигается, чтобы дать мне свои набухшие сиськи… Я проглатываю свою похоть.

Я взрослый мужчина, черт возьми, с мужской выносливостью и стойкой силой. Но эта девушка сводит меня с ума. Мне нужно заставить ее кончить, чтобы я мог позволить себе расслабится.

– Больно? – спрашиваю я, сгибая бедра и мягко вдавливаясь глубже

– Сначала. Теперь это просто, – она задыхается, – хорошо.

Мы собираемся улучшить это до «оргазмического».

Терпение иссякает по мере того, как потребность становится все более острой. Я перекладываю ее руки в свои и беру запястья, прижимая их к матрасу над ее головой. Я просунул свободную руку ей под бедро и приподнял для следующего удара, прежде чем положить ее колено на сгиб своего локтя.

Я широко открываю ее. Погружаюсь глубже, чем когда-либо. Затем я прижимаюсь лбом к ее лбу. Я погружаюсь в ее глаза, в ее тело, ритмично раскачивая на матрасе, когда ее зрачки расширяются, рот открывается, а киска сжимается.

– Рэнсом!

Да, я добираюсь до нее. Я задеваю то сладкое местечко с каждым погружением, безжалостно прижимаясь к ее клитору. И она начинает извиваться подо мной, борясь со мной, чтобы освободить руки.

Я крепче сжимаю ее запястья, потому что знаю, что ей нужно.

– Хорошо себя чувствуешь, малышка?

– Да!

Я удлиняю удары, делаю их медленными и устойчивыми, каждый раз убеждаясь, что толкаюсь и опускаюсь. Вскоре она уже неистовствует подо мной, дико вздрагивает, в глазах паника. Ее киска сжимается все сильнее и сильнее.

– Ты близко?

– Да...

Она хныкает, как будто я вырвал у нее это слово. Как будто она в агонии, а я – орудие ее боли. Как будто она не продержится и нескольких секунд.

Я замедляюсь.

– Как насчет сейчас?

– Нет. Нет, нет! Пожалуйста. Больше. Быстрее.

Я не подчиняюсь. Это убивает меня, но я собираюсь вырвать это у нее. Я хочу, чтобы первый раз, когда я доставлю ей удовольствие, был таким монументальным, чтобы она это запомнила. Но чтобы быстро доставить ее туда, чтобы еще больше соединиться с ней, я сливаю губы с ее губами и погружаю язык в ее рот, пробуя сладость. Это приводит к обратным результатам. Она начинает разрушать меня. Быть так глубоко внутри нее во всех отношениях, которые я себе представлял, сводит меня с ума.

Я высвобождаю губы, и все грязные вещи, о которых думал, вырываются наружу.

– В твоей жизни не будет другого дня, когда я не буду в твоей киске, напоминая тебе, что ты моя.

– Да. Да. Я знаю... – Потому что она чувствует, что я плохой человек? – Я хочу этого, – выдыхает она.

– Ты будешь принимать меня, малышка. Все. Время.

Она ахает. Жар прокладывает путь по ее груди, чтобы покраснеть на щеках, когда ее влагалище сжимается, и она кричит для меня.

– Рэнсом!

Твою мать. Это так хорошо, что я не могу думать ни о чем, кроме нее. Я зажмуриваюсь, чтобы сдержаться и проталкиваюсь сквозь ее скользкие, набухшие ткани, пока она, наконец, не испускает судорожный вздох и не обмякает.

Я держусь – с трудом. Ценой отчаянных усилий. На честном слове. Но я в отчаянии. Черт, я умираю. Я должен кончить в Гавану, иначе я сойду с ума, черт возьми.

На этот раз я собираюсь взять ее с собой.

– Ты в порядке?

На ее лице появляется легкая кривая улыбка.

– Лучше. Я чувствую себя прекрасно.

– Тогда ты сможешь кончить снова.

– Не думаю, что это возможно...

– Конечно, возможно.

Вместо того, чтобы ждать возражений, я выхожу из ее киски ровно настолько, чтобы перевернуть ее на колени. Затем прижимаю ее щеку к мягкому одеялу и притягиваю бедра к себе. Когда я снова направляю свой член к ее входу, то вижу пятно крови. Это зрелище делает меня диким. Я запускаю один кулак в ее волосы, а другой рукой накрываю клитор.

Я не могу остановиться. Я врезаюсь в нее, прижимаюсь к ее пышной заднице, парящей в воздухе, и погружаюсь глубже с каждым ударом. Завтра ее киска будет болеть, и я действительно проведу весь день, извиняясь перед ней – своим языком. Я буду ласкать ее, пока не почувствую себя лучше... и она не привыкнет кончать мне в рот.

Но прямо сейчас у меня есть целеустремленная, животная потребность заполнить ее влажные, гостеприимные глубины, снова услышать, как ее удовольствие звучит в моих ушах, и извергнуть в ее незащищенное лоно свое семя.

Да, это опасная игра, так как моя жизнь испорчена. Я все исправлю. А до тех пор моя голова подсказывает мне выйти от Гаваны и не рисковать тем, что она забеременеет. Но настойчивое желание соединиться с ней во всех отношениях невозможно отрицать. На лбу у меня выступили капельки пота. Сводит живот. Мой член набухает и превращается в сталь.

И она тоже это чувствует, так как извивается и кричит подо мной, раскачиваясь на моей руке, а затем возвращается, чтобы взять каждый мой дюйм каждый раз, когда я глубоко вонзаюсь.

– О, боже...

– Ты чувствуешь, как я пульсирую внутри тебя, малышка?

– Да! – кричит она, сжимая одеяло в кулаке.

– Вот так. Трахни мою руку, пока я трахаю тебя.

Я прижимаю тыльную сторону ладони к ее твердому бутону.

Она вздрагивает сильнее, толкая свою киску обратно ко мне. Я в полной мере использую ее пыл, оседлав ее обнаженную и безудержную, стиснув зубы, рыча при каждом толчке, дергая ее за волосы, когда вырываюсь, и прижимая ее щекой к кровати, когда снова и снова врываюсь в нее.

Внезапно она прижимается ко мне и кричит, ее тело сотрясается, как будто я толкаю ее с каждым ударом, полным напряжения. Ее спина краснеет, пот блестит на коже. Она издает звуки где-то между вздохами и хриплыми визгами, изливаясь на мою руку, пока ее удовольствие продолжается и продолжается.

Это самая горячая вещь, которую я когда-либо испытывал. Это меня заводит, как ничто другое.

Я врываюсь в нее, как дикарь, оскалив зубы, низко рыча, и высвобождаю поток, который ее маленькая киска изо всех сил пытается сдержать, но она все еще пульсирует и высасывает из меня все больше, пока я не уверен, что мое сердце вот-вот выдохнется.

Пока я не пойму, что никогда не стану прежним.

Она валится подо мной. Я падаю на нее сверху и прижимаю к себе, наслаждаясь тем, как мы сливаемся воедино.

– Моя, – бормочу я ей на ухо.

– Твоя, – шепчет она.

– Навсегда.

Гавана

После душа, в котором мы медленно целуемся и отказываемся покидать объятия друг друга, Рэнсом тянет меня обратно на кровать, укладывает в центр матраса, затем снова вводит в меня свой большой член, чтобы любить меня медленно и сильно. Я могла поклясться, что была слишком измучена, чтобы чувствовать что-либо ниже талии. Он быстро показывает мне, как я ошибаюсь. На самом деле, у меня есть еще пара оргазмов, которые я должна ему подарить. Он жадно берет и то, и другое.