В полночь он перекатывается на мою сторону и прижимает меня к своему большому телу. Я не думаю, что чувствовала себя в такой безопасности с тех пор, как была маленькой девочкой, и папа обычно укладывал меня со сказкой и поцелуем в лоб.

– У тебя был хороший день рождения, малышка?

Он лениво проводит кончиками пальцев по моему плечу.

Я улыбаюсь в темноте.

– Все началось не так уж здорово, но закончилось потрясающе.

– Рад это слышать. Мне показалось, что это был и мой день рождения.

Я прижимаюсь крепче и целую его в губы.

– Я люблю тебя.

Он наклоняется надо мной, вглядываясь в мои глаза в тени. Пытаясь понять, серьезно ли я это говорю?

– Я тоже тебя люблю. И я пока не хочу покидать это облако блаженства. Ты заслуживаешь этого на всю жизнь. Но нам нужно поговорить.

– Все в порядке.

Я знала, что это произойдет.

– Надо поговорить.

– Во-первых, я сожалею о том, как все произошло сегодня. У меня не было причин думать, что за мной следят. Я не хотел подвергать тебя опасности. Но я не хочу оставлять тебя... никогда.

– Я не хочу, чтобы ты уходил. Ты должен быть осторожен. Нет, в безопасности. Что бы ни происходило, ты можешь выбраться из этого? Значит, ты не подвергаешь себя риску?

– Ты заслуживаешь объяснений и заверений. Я хотел бы дать их тебе. Но сейчас я по уши увяз в кое-чем опасном. Даже если ты узнаешь об этом, это может привести к летальному исходу, поэтому лучший способ убедиться, что ты невредима, – это держать тебя в неведении и оставаться в тени, пока все это не закончится.

Не знаю, смогу ли я с этим справиться. Что, если с ним что-нибудь случится? Как я узнаю? Как я справлюсь? Как буду жить без него?

Но какой у меня есть выбор?

– Ты когда-нибудь сможешь рассказать мне, что происходит? Почему в тебя стреляли? Кто хочет причинить тебе вред?

Ты хороший парень... или плохой?

– Когда-нибудь, да. Но пока этот чертов кошмар не закончится, все, что я могу сделать, это защитить тебя ценой своей жизни.

Я уже знаю, что он сделает это.

– Значит... мы будем вместе, когда ты сможешь освободиться, но никто не знает когда?

Он колеблется.

– Я хотел бы дать тебе больше. Черт возьми, я хочу подарить тебе весь мир. Но пока это все, что я могу обещать.

Я могла бы волноваться, что он женат и пытается сделать меня любовницей, если бы не знала лучше. Но я знаю.

– М-мы встречаемся только друг с другом?

Он хмурится еще сильнее.

– Есть кто-то еще, кого ты бы предпочла?

– Не я, нет. Я имела в виду тебя.

Я все еще беспокоюсь, что он видит во мне глупую, влюбленную девчонку, которая отказалась от своей девственной плевы за меньшее, чем обещание. И почему он должен соглашаться, когда вокруг так много удивительных, уверенных в себе женщин?

– Ты хочешь других?

– Нет, я хочу тебя. У меня не было моногамных отношений – черт возьми, вообще никаких отношений – с тех пор, как мне было пятнадцать, и я провел свой второй год в средней школе с мамой Итана.

– Н-но у тебя был секс с тех пор.

– Да, достаточно. Вот почему я знаю, что то, что чувствую, – это нечто большее. Все те недели, что ты была в моем доме, я просыпался каждый день, умирая от желания увидеть тебя. Ты заставляла меня улыбаться, когда делала такие мелочи, как приготовление блинов с мышиными ушками. Ты заставила меня смеяться, когда рассказывала те ужасные шутки, которые слышала по радио. Ты сделала меня тверже, чем ад, когда надела эти облегающие эластичные брюки и занималась йогой в моей гостиной. Просто своим присутствием ты заставила меня с нетерпением ждать жизни. Ты знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз чувствовал что-то подобное? Годы. Десятилетия. Как будто ты вдохнула свежий воздух в мое существование, Гавана.

– Правда?

Он действительно хочет меня ради меня?

– Да. И в то утро, когда ты поцеловала меня, я не мог не поцеловать тебя в ответ. Вот как еще я узнал, что ты особенная. Просто поцеловав тебя, я почувствовал нечто большее, чем эрекцию. Это может показаться банальным, но я чувствовал тебя всем сердцем.

Это не звучит банально, потому что для меня это было то же самое.

– Поцеловав тебя, я впервые почувствовала себя по-настоящему живой.

– Моя надежда на будущее была мертва до тебя. Я вляпался в опасное дерьмо, потому что действительно думал, что проведу остаток своей жизни в одиночестве.

– Я даже не могла представить будущее ни с кем. Только колледж и ветеринарная школа. До тебя, это все, чего я когда-либо хотела.

Рэнсом перекатывает меня на спину, накрывает своим телом и прижимается страстным поцелуем к моим губам. Автоматически я раздвинула для него ноги. Он скользит в меня и утыкается лицом в мою шею, медленно поглаживая. Ему не требуется много времени, чтобы завести меня. Как будто я настроена на его тело, как будто каждое нервное окончание сверхчувствительно, его обладание ведет к неизбежному свободному падению в экстаз.

Как раз перед тем, как я упаду, он обхватывает мое лицо ладонями, оскалив зубы, сверля меня взглядом с такой же интенсивностью, как и его тело.

– Я собираюсь сделать это правильно для тебя. Для нас. Обещаю.

– Да...

Я верю ему.

– Я собираюсь жениться на тебе и наполнить дом детьми.

Мысль о том, что я беременна от этого мужчины, который шепчет о любви в темноте, должна ужасать меня. Вместо этого я взволнована. Я в восторге от нашего будущего. Что бы ни случилось, я придумаю, как поступить в колледж. Как преуспеть в ветеринарной школе. Но если у меня будет этот мужчина и наши дети, у меня будет все.

– Да!

Это последнее, что я кричу, когда впиваюсь ногтями в его спину, зарабатывая себе рычание чисто мужского удовольствия, прежде чем мы оба поддадимся жгучей потребности, которую никто из нас не может отрицать.