Глава 6

Рэнсом

Незадолго до пяти утра я ускользаю от Гаваны, надеюсь, в последний раз. Да, я оставляю ей расплывчатую записку, в которой сообщаю, что мне нужно кое-что купить, но, чтобы она оставалась на месте, потому что я вернусь. Я ненавижу уезжать так же сильно, как ненавижу лгать ей, но с меня хватит.

Это дерьмо закончится сегодня.

Я нахожу ее ключи на кухне. Котенок, которого я заметил раньше, видит меня и снова прячется под диван. Я наполняю ее миску с водой и делаю мысленную заметку сказать Итану, чтобы он принес еды для котенка, прежде чем беру ключи Гаваны и инструкции, которые мой сын нацарапал на листе бумаги с различными кодами доступа, затем я лечу вниз по дороге, сквозь остаток ночи.

Мне насрать, сколько сейчас времени и где младший брат. Я набираю его номер.

– Что случилось? – Похоже, он не до конца проснулся. – Какого хрена ты снова звонишь так скоро?

Мы стараемся избегать контактов, чтобы не выдать себя, но это не может ждать.

– Мне нужно выйти. Сейчас.

– Что?

Крик Риджа больше не звучит сонно.

– Ты меня слышал.

– Ты, блять, серьезно? Я слишком долго работал над этим, чтобы ты мог просто уйти.

– Послушай, я надеялся, что мы закончили. – И до сегодняшнего вечера я не смел поверить, что Гавана хочет будущего со мной. – Но я должен закончить свою роль в этом гребаном спектакле. Я влюблен.

Если с ней что-нибудь случится из-за этого дерьма, я не выживу.

– Ты?

Он звучит скептически.

В этом нет ничего удивительного. Почти два десятилетия я говорил, что никогда не остепенюсь, никогда не заведу больше детей и никогда не позволю другой женщине иметь столько власти в моей жизни. Мамы Итана, Лидии, было достаточно.

Потом я встретил Гавану.

Как бы я ни ненавидел сплетничать о своих похождениях, я могу сократить этот разговор, будучи жестоко честным. Тогда мы сможем перейти к делу.

– Да. Прошлой ночью я затащил ее в постель.

– Я должен тебя поздравить? Ты трахнул какую-то женщину. Ура! Ты не можешь быть серьезным.

– Вчера ей исполнилось восемнадцать. Она была девственницей. Я охотно трахнул ее без презерватива – не один раз – и она не принимает таблетки. Это достаточно серьезно для тебя?

Ридж молчит так долго, что я задаюсь вопросом, не потеряли ли мы связь. Наконец, он отвечает.

– Черт. Ты не играешь.

– Не-а.

– Но она ровесница твоего сына. Ты взрослый мужик. Что ты собираешься делать, ее воспитывать?

– Отвали, – рычу я в трубку. – Я позвонил предупредить тебя. Я планирую стереть Пола Карбони в порошок, чтобы он больше не мог преследовать меня. Я также могу сделать с Донзелли. Поскольку я «мертвец», никто не увидит, как я приближаюсь, и никто не заподозрит меня. Видит Бог, они заслуживают этого за то, что продают людей, как мешки с продуктами. Это также приблизит тебя на шаг к тому, чтобы выбраться из этого дерьма. Что ты будешь делать с этой возможностью, зависит от тебя. Я вешаю трубку.

– Подожди! Я не хотел тебя злить. Я просто говорю, что Лидия обрабатывала тебя, а эта девушка...

– Гавана.

Он фыркает.

– С таким именем, я предполагаю, что у нее умелый рот и отличные сиськи.

– Заткнись.

– Значит, она не такая?

Такая, и я ни за что в этом не признаюсь. Ридж будет преуменьшать и недооценивать ее. Я отказываюсь позволять ему.

– Я так и думал, – протягивает брат.

– Ты не можешь быть с Гаваной из-за ее возраста. Она слишком мала для тебя.

Я крепче сжимаю телефон, борясь с рычанием.

– Ты ее не знаешь, так что перестань строить предположения. Она намного более зрелая, чем Лидия, которой в детстве все давали. Гавана уже два года живет сама по себе. У нее самое большое гребаное сердце. Она хочет стать ветеринаром. Она также достаточно умна, чтобы это сделать. И, кстати, я все еще здесь, чтобы ты на меня поругался, потому что она спасла мне жизнь прошлой ночью. Так что, блять, отвали. Я говорю тебе, что хочу выйти, и вот как это будет происходить.

– Хорошо. Извини. Я не знал. Это была долгая ночь, и у меня здесь серьезные проблемы.

Это меня беспокоит. Ридж всегда берет на себя гору опасностей и никогда не жалуется.

– Тебе нужна помощь?

– Если понадобится, я дам тебе знать. Слушай, думаю, что также говорю от имени Рэнда и Раша, когда говорю, что мы не хотим, чтобы другая девушка растоптала твое сердце и испортила жизнь. – Он вздыхает. – Гавана действительно делает тебя счастливым? Сможешь ли ты прожить с этой девушкой месяц? Год? Всю оставшуюся жизнь?

Ридж хочет как лучше. Я напоминаю себе об этом и делаю все возможное, чтобы не откусить ему голову.

– Да. Я не скажу, что разница в возрасте не заставила меня задуматься, чувак. Я пытался сопротивляться. Боже, я, блять, пытался. Но когда ты знаешь, ты знаешь, по крайней мере, по словам Рэнда и Раша.

– Они правы.

Прежде чем я успеваю спросить брата, почему он тоже в этом убежден, он продолжает.

– Послушай, не трогай Донзелли. Он мой. Правда в том, что мне тоже нужно выйти. Например, сейчас. Я думаю, что у меня наконец-то достаточно доказательств, и у меня есть идея. Так что давай займёмся делом.

Ридж хочет выйти из дела? Подальше от опасности? Такого никогда не случалось. Никогда. Если я наслаждаюсь адреналином, то мой брат – наркоман. В прошлом он постоянно подвергал себя опасности, в половине случаев просто ради острых ощущений.

– Ты серьёзно?

– Да, я, эм... тоже кое-кого встретил.

– Когда?

И не она ли причина, по которой он с самого начала нового года не дает покоя этому делу?

– Недавно. И она, блять, сейчас здесь.

– Что?

Он трахается в разгар операции?

Что ты делал всю ночь?

– Долгая история. Будь осторожен с этой девушкой.

– Гаваной.

От меня не ускользнуло, что он больше обеспокоен тем, что у меня с ней серьезные отношения, чем тем фактом, что прошлой ночью в меня дважды стреляли. С другой стороны, я знаю, что пулевое ранение часто заживает быстрее, чем разбитое сердце.

– Ты тоже будь осторожен, брат. Оставайся сосредоточенным. Поскорее закончи с Донзелли.

– Скажи мне, когда Пол умрет, тогда я сделаю свой ход.

Мы пришли к согласию.

– Он где-то поблизости от казино?

– Нет. Он не должен появиться в течение нескольких часов. Там просто Руди, Сэл и еще несколько парней. Дай мне знать, как только прикончишь этого тупого ублюдка. Береги себя. Мне нужно идти.

Я даже не успеваю попрощаться, как он вешает трубку. Я бы хотел задать больше вопросов, но Ридж – человек на задании. Я чертовски надеюсь ради него и женщины, которой он отдал свое сердце, что они останутся в безопасности. То место, куда проникал Ридж, – логово волков.

Затем я отложил заботу о брате в сторону. Если я ему понадоблюсь, он позвонит. Мы редко общаемся, потому что никто из тех, кого мы обманываем в этом деле, понятия не имеет, что мы братья или деловые партнеры, но Ридж знает, что я здесь ради него. Я всегда был и всегда буду.

Теперь мне пора заняться делами, поэтому я направляю машину Гаваны к старому гаражу Риджа и оставляю ее среди наших игрушек. Я безопасно припарковываю ее машину и запираю внутри, подальше от посторонних глаз. Затем беру кое-какое оборудование, забираюсь в черный седан с тонированными стеклами настолько темными, насколько позволяет закон, и направляюсь в шикарный конец города.

Когда я проезжаю мимо дома Пола, внутри темно. Небо все еще чернильно-черное, и его Мерседес, который, вероятно, был поцарапан до дерьма прошлой ночью, припаркован перед входом.

По словам Риджа, Пол Карбони вечно пытается кого-нибудь трахнуть и всегда терпит неудачу. Вероятно, потому, что он толстый ублюдок средних лет, чье лицо выглядит так, будто его неоднократно били о кирпичную стену. Так что вероятность того, что он сейчас один, высока.

Но он параноидальный ублюдок. Мне будет нелегко войти.

С другой стороны, как только все будет сделано, я смогу выйти незамеченным. Тогда я наконец смогу сказать Гаване, кто я и что я, чтобы мы могли жить дальше. Мне придется переосмыслить свое будущее, так как оно будет включать ее – и еще больше детей. Я поклялась, что никогда не женюсь и не буду иметь детей и заборчик штакетником. Но сейчас я более чем готов к этому. По крайней мере, к той версии, которая сработает для нас.

Припарковавшись в конце улицы и слившись с тенями, я возвращаюсь к дому Карбони. Я замечаю газету у входа. Ему все еще доставляют их? Как мило.

Я крадусь вокруг роскошного бунгало, избегая света, активируемого движением, и установленных камер, чтобы заглянуть в окна, получить представление о плане этажа, потенциальных точках входа и возможных укрытиях. План начинает формироваться, когда в задней части дома загорается свет.

Черт.

Прячась за живой изгородью, я прижимаюсь к забору, когда открывается раздвижная дверь во внутренний дворик. Пушистый серый пудель выбегает, направляясь прямо к полузасохшему участку травы на пустынном заднем дворе. Эта маленькая прыгающая штучка – собака Пола? Я представлял его с питбулем.

Бандит, спотыкаясь, выходит в мягком халате с поясом, болтающимся у его колен. Он опустил одну руку в свои бледные боксеры, оставив волосатый живот свисать над резинкой, и почесывает яйца. Сделав долгую затяжку, он другой рукой убирает сигарету, наблюдая за собакой.

Собака ходит кругами с одного места на другое. Наконец, садится на корточки, чтобы заняться своими делами, затем несколько раз тявкает на Пола, прежде чем броситься обратно в дом. Пол тушит сигарету в цветочном горшке у двери и возвращается внутрь.

Пришло время мне сделать свой ход.

Прежде чем Карбони успевает закрыть за собой дверь, я бросаюсь к нему и захлопываю ту. Собака лает, но я игнорирую ее, обхватывая Пола за шею, а затем прижимаю свой Глок к виску бандита.

Он напрягается.

– Если ты грабитель, то связался не с тем парнем.

– Я не грабитель, Пол. Я покойник – или, по крайней мере, ты так думал. Но я собираюсь отплатить тебе тем же и сделать все правильно. Я хочу, чтобы твоей последней мыслью в этой жизни было то, что ты, блять, потерпел неудачу. И знать, что скоро ты, Донзелли, и вся твоя операция превратитесь в пыль.