Охмаа ехала со своей ордой, сокрушая ближайшие города и деревня. Это была кровавая бойня, редкие жители Хосы выживали, чтобы рассказать о кричащей орде и лошадях с клыками, как у тигров. Сопротивления было мало, небольшие гарнизоны и герои, но никто не мог выстоять против количества воинов Охмаа, как и против самой Охмаа, которая билась хлыстом и мечом, ее жестокость поражала даже ее генералов.

Но нэшцы не занимали города. Они грабили их, забирали товары и лошадей через мост из плотов. Они оставляли только разрушения.

Темные создания собирались на местах развалин. Мстительные духи и пожиратели падали. Демоны собрались на земле, пропитанной кровью. Одну такую фигуру видели на месте каждой атаки нэшцев в Хосе. Огромного мужчину в пернатом плаще и соломенной тэнгай на голов. Его глаза были полны тьмы его души, а его аура была такой гадкой, что подавляла даже самых сильных героев. Хуже, его видели до того, как происходили атаки. Выжившие говорили, что видели, как по улицам бродил мужчина перед атаками, и он смотрел на резню с кровожадной радостью с вершины дерева, его пернатый плащ было видно в свете луны. Но это был не мужчина. Это был тэнгу. Гадкий демон. Вестник темных времен.

Хосанцы прозвали этого тэнгу Вестником Костей. Его присутствие приносило им кости и горе. Никто не хотел быть близко, увидеть тэнгу. Мужчины вздрагивали от теней. Женщины кричали от карканья ворон. Дети сочиняли о нем песенки, играя.

Ступай тихо, мой друг, Вестник пришел.

Убегай поскорей, пока он не нашел.

Из теней он следит, набирается сил.

Когда с громом придет, к огню убеги.

Охмаа и ее орда год мучили хосанцев. Они сожгли десятки городов, убили множество людей. Хосанцы пытались отбиваться, но они попали между двух войн. С одной стороны Нэш терзал их земли. С другой — кохранцы нападали огнем и механизмами. Но у одного генерала Хосы был план, и пока нэшцы выехали на нападение на еще одну деревню, он и его войска пробрались за ними и подожгли плоты Нэш. Той ночью Сэра горела. Когда Охмаа вернулась и увидела, что мост в ее страну был уничтожен, она была в ярости. Ее гнев был безграничным, и даже ее друзья боялись ее.

На следующий день Вестника Костей видели на самой высокой башне гарнизона с видом на Мост Покоя. Вся армия Охмаа напала на гарнизон. Бой был самым кровавым за десять лет.

Охмаа победила, но много ее людей умерло. Ее конь, которого она растила с рождения, был убит копьем. Некоторые говорят, что это лишило ее желания биться.

Охмаа больше не хотела этого. Она приказала орде пройти по мосту. Ее война против Хосы подошла к концу.

Если бы на этом все кончилось…

Вестник Костей стоял посреди моста. Он пришел к Охмаа. Она выехала навстречу ему в центр Моста Покоя, ее армия лордов с тысячью солдат стояла за ее спиной. Слухи об этом тэнгу долетели до нэшцев, и она не собиралась глупо злить этого духа.

Вестник Костей трижды приказал ей вернуться в Хосу и закончить то, что она начала. Сначала он обещал ей богатство и власть. Потом угрожал ей. Потом пригрозил погубить лошадей, которыми так дорожили нэшцы. Тут Охмаа не выдержала. За оскорбление нэшцу можно было получить месть. За угрозу их лошадям можно было вызвать разрушение.

Она с ревом ударила по тэнгу. Ее верная орда бросилась на мост. Вестник Костей был ёкаем, да, но она была Охмаа, самая большая и сильная из нэшцев, гордый варган лордов. Этого было мало. Ее атака не попала. Охмаа повернулась и напала на своих людей.

Никто из лордов Нэша не прошел по Мосту Покоя в тот день. Охмаа пала первой. Тысяча воинов. Тысяча лошадей. От разъяренного взгляда Вестника Костей они нападали друг на друга. И когда отряд Хосы дошел до моста, они обнаружили его в крови. Цвет остался до сих пор. Кровь смылась, но ужасный след остался.

* * *

Люди в таверне были очарованы историей Гуана. Хозяин, иностранец с бледной кожей и большими круглыми глазами, даже дал им пару бутылок вина за счет заведения. Гуан не вызвал аплодисменты. Так не делали в Ипии, но он видел, что им понравилась история. Он все еще предпочитал публику Хосы, которая шумела так, что могла привлечь внимание божеств.

— Я его видел, — сказал мужчина. — Он был худым, с волосатыми складками лица, словно когда-то был толстым. Вестник Костей. Крупный мужчина. У него пернатый плащ и шляпа-тэнгай.

— Ха! — закричал Гуан. Такой ответ часто всплывал после истории. Но тэнгай были не такой редкой шляпой. — Молись богам и звездам, чтобы ты обознался, мой друг. Где ходит Вестник Костей, следуют бой и смерть, — и он сел за стол и приподнял бровь, глядя на Харуто. — Ну, старик? Все еще думаешь, что мои стихотворения ужасные? — он постучал по бесплатному вину и налил себе в чашку.

Харуто пожал плечами.

— Это было не стихотворение. И ты это не писал. Думаю, Шэ Донглу первой придумала эту историю.

Гуан хмуро посмотрел на старого друга.

— Вредный оммедзи.

Критиковать горазд.

Как пуста его душа.

Харуто рассмеялся.

— Это было неплохо.

— Мне понравилась история, — сказала Кира. — Было интересно, — она снова играла с кинжалами. Четыре лежали на столе перед ней, каждый отличался. Она взяла один, улыбаясь отражению. — Я назову тебя Момо, — сказала она. — Момо, — она прижала кинжал плоской стороной ко лбу. — Момо.

Они говорили какое-то время после этого, обменялись историями и шутками. Гуан следил за Харуто. Его друг пытался скрыть, но он знал старика достаточно, чтобы видеть тревогу в его улыбке, слышать ее в его голосе. Изуми была в городе, и Харуто не успокоится, пока не найдет ее.