Глава 39

К середине утра желудок Янмей стал напряженным мячом. Не у нее одной: все они нервничали. Кира не вернулась, и тревога на лицах Харуто и Гуана была заметной, как и на ее лице. Принц меньше переживал за Киру, больше опасался, что его узнают. Он скрыл лицо капюшоном и прыгал с ноги на ногу, нервно глядя на всех, кто проходил мимо. Город кипел. Те, кто уходил, говорили о солдатах у всех ворот, они проверяли всех прохожих. Изумрудный легион обыскивал дома, магазины и склады. Змеиная стража закрыла замок, и сотни патрулировали стены. Янмей знала, что вскоре поиски выйдут из стен города. Им придется бежать или биться, но она не хотела уходить без Киры.

Близился полдень, небо было серым покрывалом, которое сочеталось с настроением Янмей, когда Шики перебежала дорогу и прыгнула на колени Харуто. Маленький дух щебетала, прыгала и махала волосатыми ручками. Харуто слушал миг, поднял голову. Янмей проследила за его взглядом.

Кира брела по улице к ним. Янмей с трудом поднялась на ноги, тело болело, конечности обгорели. Она пошла к девушке. Когда они встретились на краю дороги, Янмей обвила Киру руками и притянула к себе. Слезы выступили на ее глазах, потекли на плечо Киры.

— Я так переживала, — сказала Янмей.

— Угу, — буркнула Кира в грудь Янмей. Девушка ощущалась напряжённой в руках Янмей.

Янмей отодвинулась и посмотрела на Киру. Она глядела на землю, хмурясь. Ее волосы спутались сильнее обычного, лицо и кимоно были в засохшей крови. Но тьма вокруг ее глаз, словно кто-то перегнул с темным макияжем, беспокоила Янмей. Янмей потерла щеку Киры перевязанным большим пальцем, но тьма не стиралась.

Янмей отошла еще на шаг, глядя на Киру, не зная, что сказать. Гуан подошел к ним, крепко обнял девушку и закружил ее.

— Я в тебе не сомневался, — он опустил ее на землю. — Хотя твое исчезновение в зеркале было неожиданным трюком.

Кира кивнула.

— Я не справилась бы без тебя, — ее голос был лишенным эмоций. — Ты научил меня протягивать нити ци. Создавать якоря для техники.

Гуан выпятил грудь и кивнул Харуто.

— Слышишь, старик? Она не справилась бы без меня. Значит, в этот раз я спас тебя, — он рассмеялся. — Через посредника.

Харуто улыбнулся.

— Спасибо, Кира. Ты вытащила меня.

Кира только кивнула. Янмей гадала, куда делась ее улыбка.

— Чудесно, — принц хлопнул в ладоши. — Рад увидеть тебя снова, Кира. Спасибо, что спасла и меня. Мы можем пойти? Чем скорее мы уйдем, тем менее вероятно, что мы потеряем головы.

Кира хмуро посмотрела на принца.

— Что случилось с твоими братьями?

— Хм? — сказал принц Идо Кацуо. — О, конечно. Я ходил за ними, — он убрал ладони в рукава наряда. — Я опоздал. Тетушка Рьоко уже разобралась с ними.

Кира склонила голову.

— Прости. Я не должна была медлить.

— Нет-нет. Я и сам был, похоже, в дне от казни. Не извиняйся. Будь счастлива. Я жив, — он улыбнулся. — Все радостные. Все готовы. Хорошо. Идемте, — он бросил взгляд на врата города. Там собрались солдаты, останавливали тех, кто пытался уйти.

Янмей не хотелось слушаться принца, но он был прав. Им нужно было уходить, хотя идти было некуда.

Принц повел их на запад, болтая о теплом приеме в западной Ипии, когда его отец услышит, что он выжил. Он обещал банкеты, балы и парады, прочее, чего никто из них не хотел.

Янмей хотела понять, что было с Кирой.

— Что случилось? — спросила она, сердце опускалось, и Кодачи стал лишь пятном на горизонте за ними, там остались ужасные воспоминания.

Она не хотела Янмей, Харуто сказал:

— У тебя точно есть история. Что случилось после того, как ты пропала в зеркале и оставила меня.

— Прости, — пробормотала Кира. — Я думала, что смогу забрать тебя с собой.

Харуто пожал плечами.

— Все получилось. Спасибо этому болтливому дураку.

— Я это слышал, — сказал принц Идо Кацуо поверх плеча.

— Я оказалась в тронном зале, — сказала Кира. — Там была императрица и много солдат, — она посмотрела на Харуто. — И там была Изуми, но она зовет себя Вороной.

Харуто пожал плечами.

— Она всегда любила зверей. Птиц, ящериц, насекомых. Она любила их рисовать.

— Она была не одна, — голос Киры стал тихим. — Там был и Вестник Костей, — она взглянула на Гуана. — Тэнгу из твоей истории. Он — их лидер.

— Капуста! — рявкнул Гуан. — Только этого не хватало. А йорогумо? Она в Кодачи?

Кира покачала головой.

— Они сказали, что она в западной Ипии.

— Мы хотя бы идем в нужную сторону, — прорычал Гуан. — Чем скорее мы найдем ту паучиху, тем раньше Харуто освободится от бремени Тяна.

Харуто спросил:

— Как ты сбежала?

— Я не сбегала, — Кира взглянула на Янмей и отвела взгляд. — Они отпустили меня. Сказали, что я была семьей, одной из них, и…

На дороге далеко от города было мало людей, прохожие не обращали на них внимания. Но казалось, что их разговор должен проходить в укрытии, подальше от принца. Янмей пыталась защитить Киру от стороны ёкая в ней с тех пор, как взяла девушку. Теперь Кира столкнулась с этой стороной, похожей на нее, но не во всем. Она была на грани, ее темные глаза доказывали это. Янмей не могла дать ей соскользнуть. Она не могла позволить Кире снова стать унгайкьо. Она хотела бы не встречаться с другими онрё, и чтобы на Хэйву не напали. Было проще уберечь Киру в академии.

Янмей увидела что-то сверху, изумрудная линия неслась по серому небу.

— Смотри, Кира. Дракон.

Они все замерли и смотрели, как змей летел по небу. Он был огромным даже на расстоянии. Чешуя переливалась оттенками зеленого, и его рога сияли красным, как кровь.

— Это Мессимер, — сказал Гуан. — Один из драконов, которых заточил Вековой Клинок. Все в Хосе знают историю.

— Онрё освободили не меньше двоих драконов, — сказал Харуто. — Нам нужно остановить их, пока они не освободили Орочи.

Мессимер повернулся к ним, полетел ниже, став больше. Он был не меньше Секирю, сотни футов длиной, его тело было чешуйчатым и гибким, как змеиное. Он опустился еще ниже. Янмей видела чешуйки на его животе. Все на дороге замерли и смотрели, как дракон пролетал, поднимая ветер, который трепал плащи и сбивал телеги. Старик с тростью согнулся над участком травы. Дождь шел за драконом, падал с его чешуи, промачивая все. Мессимер взревел и пролетел над темным пятном Кодачи вдали от них.

— Разве он не красивый, Кира? — спросила Янмей.

Кира молчала. Она смотрела не на дракона, а на Янмей. Когда Янмей повернулась к ней, она выпалила:

— Как я умерла? — ее голос был холодным, слабым и дрожащим. Сердце Янмей разбивалось от звука, ей нужно было соврать. Ей нужно было защитить ее от боли правды.

— Это не важно, — сказала Янмей. Она отвернулась от других и зашагала, пытаясь отдалиться от них, проходя мимо людей на дороге, еще глядящих вслед дракону. Горизонт тянулся перед ней, как серая волна, угрожающая проглотить все. Она не могла сказать Кире правду.

Они шли какое-то время в тишине, Шики цеплялась за плечо Харуто. Даже принц молчал.

— Это важно! — Кира догнала Янмей, зашагала рядом с ней. — Как мне знать, кто я, если я не знаю, как умерла? Это часть мня. Это… создало меня. Мне нужно знать, Янмей. Кто я? Какая я?

Янмей взглянула на Киру, на тьму ее глаз. Кожа вокруг была такой темной. Тэнгу отравил ее разум и попытался вызвать ёкая. Но Янмей не могла это допустить. Она не столкнет свою дочь с края.

— Хочешь знать, кто ты? — сказала Янмей. — Ты — Кира Мирай. Вот так. Не онрё. Не ёкай. Просто Кира. Моя Кира, — она попыталась притянуть ее к себе, но Кира отпрянула.

* * *

Напряжение сделало вечер неприятным. Гуан остановил их. Он сделал это отчасти для себя — его колени, казалось, хотели поискать другого хозяина — и ради Янмей. Ее лицо было бледным, губы потрескались и почернели местами. Она дрожала под плащом, только решимость вела ее вперед. Пару дней назад Кира первой попросила бы остановиться из-за состояния Янмей, но девушка была темной тучей. Рядом с ней Харуто казался веселым.

Гуан стал разводить костер, другие устроили маленький лагерь. У них было мало вещей — несколько спальных мешков, пара плащей. Ночь будет холодной для всех.

Как только огонь загорелся, Янмей придвинулась ближе, смотрела на огонь. Она не говорила с Кирой с их ссоры на дороге от Кодачи, обе были не рады, что так это оставили. К сожалению, Гуан не мог помочь. Он видел достаточно раз, как кто-то лез, и это не помогало. Один из них должен пересечь брешь, он надеялся, что это случится скоро, а не как у них с Тяном. Они затянули момент, и их отношения сгнили.

Гуан поежился, но не от холода. Их слезливое настроение распространялось, и он не хотел заразиться этим.

— Так ты убийца, Идо? — спросил он, чтобы нарушить неприятную тишину. Он улыбнулся принцу на другой стороне костра, тот пытался устроиться удобнее. У них было только четыре спальных мешка, никто не предложил ему свой.

Принц кашлянул.

— Я предпочитаю звать себя…

— Убийца, — сказал Гуан. — Убийцы всегда делают вид, что не убивают.

Харуто сел у костра с охапкой веток.

— Как себя звал Дрожащее Копье? — он бросил в огонь ветку. Шики подошла и кинула тонкий прутик в огонь. Она прыгнула в пламя, посмотрела на них. Гуану всегда было не по себе от этого. У огня не должно быть глаз.

Гуан рассмеялся.

— Он звал себя «направляющим жизненные энергии». Так он описывал то, что пробирался в дома людей и убивал их во сне за пару льен.

Идо Кацуо покачал головой.

— Поверьте, я не простой убийца. Я много лет учился у монахов…

— Терпение, сказал монах, — процитировал Гуан. — Ведь только терпение может тебя освободить. Жизнь дарует все твои желания, пока ты — рыба и хочешь рыбы. Мужчина как-то поднялся по тысяче ступеней, встретил там своего отца и зарыдал.

— У тебя было две птицы, — продолжил принц, — в клетке. Теперь обе мертвы, не улетели.

Гуан рассмеялся и ткнул Харуто локтем.

— Он знает игру, — Харуто вздохнул, тыкая огонь веткой. Рука огня вырвала ветку из его хватки. Шики засмеялась треском костра. Харуто хмуро посмотрел на духа, взял еще ветку.