Глава 40

— Вставай, — Харуто ткнул Киру ногой. Небо казалось холодным серым пятном чернил, но до света дня оставалась пара часов.

Кира открыла глаза и мрачно смотрела на него миг. Она была мрачной. Не задумчивой, как Янмей, а дующейся. Она раскисла, так со страданиями не справиться. Но Харуто очень давно понял, что ничто не стирает тревоги из разума так, как упражнения для тела.

— Пора тренироваться, — сказал Харуто. Он жалел, что потерял последнюю рубку, он давно не ощущал дым.

— Я не хочу, — сказала Кира, отвернулась и закрыла глаза.

Харуто толкал ее ногой снова и снова.

— Я могу делать так весь день, — сказал он. — Бессмертие учит терпению. Этому меня научили еще на тренировках шинтеев. Второй год? Нет, на третьем году нас заставили дать клятву терпения. Эту клятву не сдержат. Ты отрезаешь прядь волос, клянешься и отдаешь прядь сенсею. Они хранят прядь в Небесной Лощине, где ее не тронет время. Эту клятву ты не можешь завершить, и шинтеи всегда должны стремиться сделать так. Терпение во всем.

Он ткнул ее ногой снова.

— Вставай. Будем тренироваться.

— Мне не нужно, — сказала Кира. — Я билась со Змеиной стражей. Я победила бы, если бы Вестник Костей не вмешался.

— Впечатляет, — Харуто ткнул ее ногой снова. — Но ты все еще проиграла.

Она повернула голову и мрачно посмотрела на него.

— Жуткие взгляды на мне не работают, Кира, — он ткнул ее ногой снова. — Вставай. Тренировка.

— Мне не нужно, — прорычала она. — Я уже знаю все, что мне нужно.

— Да? — в этот раз он пнул ее, не так сильно, чтобы было больно, но это точно привлекло бы ее внимание. — Покажи мне.

Кира вскочила на ноги, и они отошли от лагеря. Харуто выбрал прочную палку. Она не заменяла меч, но он потерял катану в Кодачи. Шики забралась на его плечо и заухала ему на ухо.

— Я знаю, Шики. Я не идиот, — дух была права. Киру что-то мучило. Она была рассеянной и злой, опасная смесь.

Харуто занял стойку, поднял палку перед собой в свободной позе защиты. Кира остановилась в паре шагов напротив него, создала кинжалы в ладонях. Пропали улыбки и недавний энтузиазм. Она смотрела на него глазами, темными, как полночь, ее рот скривился в гримасе.

Харуто громко зевнул.

— Давай. Пока я не уснул.

Кира согнула колени и побежала вперед так быстро, что Харуто едва успел отразить палкой атаку. Он отпрянул, но Кира не унималась, била все быстрее и быстрее. Она научилась давать себе врожденной техникой поразительные вспышки скорости, но жертвовала за это силой. Харуто отбил еще пару выпадов и отскочил со своей вспышкой скорости. Вблизи он не мог за ней успевать. Кинжалы Киры лучше подходили для такого боя, а он вблизи мог только защищаться.

— Хорошо, — сказал Харуто. — У тебя…

Кира напала снова, развернула кинжалы и провела ими так, что могла рассечь его живот. Харуто повернул палку, отразил обе атаки, но палка сломалась от ударов. Он отшатнулся.

— Хватит, Кира.

Она напала на него снова. Оба кинжала вспыхнули.

— Шики, — сказал Харуто. Дух прыгнула в половину палки в его руках, он успел остановить атаку, летящую к его шее. Кира разбила кинжал об Шики, создала другой в руке и попыталась проникнуть за защиту Харуто. Он снова отступил, отбил удар и разбил еще один кинжал. Кира не останавливалась. Один кинжал разбивался, она создавала другой и бросалась снова. Каждое движение было вспышкой скорости, которую питала ее ци. Каждый удар был намерен убить.

— Кира, стой, — Харуто отскочил в сторону. Он перекатился и вскочил, успел остановить еще один удар. От этого они повернулись, и он ударил ее плечом, она отшатнулась. Ему пришлось подавить инстинкт добить, ведь он видел шанс. Его старые инстинкты пылали.

Кира повернулась и метнула кинжал в Харуто. Он попытался отбить его в воздухе, но кинжал разбился, тысяча осколков отразила в него ослепительный свет. За осколками появилась Кира с новыми кинжалами в руках. Она что-то напевала под нос, песню. Ее глазницы были черными ямами пустоты, глаза уже проглотила тьма. Харуто понял, что это была не Кира, это был ёкай. Унгайкьо захватила контроль. Она улыбнулась ему. Ее зубы были осколками зеркала, отражающими его смерть.

— Хватит, Кира! — прорычал Харуто.

Она не остановилась. Унгайкьо побежала вперед, направила на него оба кинжала. Харуто поднял Шики и разбил их. Он пнул Киру в живот, оттолкнул ее, но она уже создала новые кинжалы. Она согнула ноги, готовая броситься. Она уже пела, не напевала. Колыбельная, которую никто не пел сто лет.

— Стой, Мирай! — закричала Янмей.

Ёкай дрогнула, песнь умерла на ее губах. Кира разбилась, осколки зеркала упали с нее на заснеженную траву. И унгайкьо пропала. Кира вернулась, ее глаза прояснились. Харуто остался настороже, пока кинжалы в руках Киры не разбились. Она замотала головой.

— Простите! — закричала она. А потом развернулась и убежала.

Харуто выпрямился, и Шики выпрыгнула из палки. Палка тут же рассыпалась. Маленький дух полетел за Кирой. Харуто подозревал, что тренировка была не лучшей идеей.

Янмей подошла к нему. Она горбилась, плотно куталась в плащ от холода. И дрожала. Она остановилась рядом с Харуто и смотрела вслед Кире.

— Это была не она, — сказала Янмей. — Это была не Кира.

Харуто не был в этом уверен. Кира была девушкой и унгайкьо, и сейчас две ее стороны воевали.

— Ты можешь что-нибудь сделать? — спросила Янмей. — Запечатать ёкая?

Харуто пожал плечами.

— Я? Нет. Ты сдерживала ее сторону ёкая так долго. Сейчас она борется с ядом, который другие онрё вложили в ее голову. Если кто и может ей помочь, Янмей, то это ты.

* * *

Кира остановилась под скелетоподобными ветками старого дерева и рухнула, вытянув ноги под собой. Она рыдала. Она пыталась убить Харуто. Она не изображала, что билась, зная, что он был бессмертным. Она пыталась его убить. Она не переживала. Будь это кто-то другой, кто-то медленнее Харуто, он умер бы. Если бы это была Янмей, Кира убила бы ее. Она обняла колени и рыдала в кимоно.

За рукав мягко потянули, Кира открыла глаза. Шики глядела на нее. Маленький дух пискнула раз. Не слова, только утешение. К ее черному пушистому телу прилипла снежинка, еще больше падало вокруг них. Зима не хотела отпускать Ипию. Кира села, скрестив ноги, и Шики забралась на ее колени.

— Ты ошиблась, Шики, — сказала Кира. — Я — наполовину дух. Я нашла ее, половину духа в себе.

Шики запищала, и Кира кивнула, слезы снова опалили ее глаза.

— Думаю, она была заперта в зеркалах. Я смогла взять тебя с собой, но не Харуто. Духи могут путешествовать со мной через зеркала, — она сглотнула ком в горле. — Думаю, она… я… часть меня все еще была заперта в зеркале, и я вывела ее с собой. Выпустила ее.

Шики свистнула.

Кира покачала головой.

— Я не хочу быть ею. Я не хочу быть… — всхлип сотряс ее.

Еще писк.

— Но она сильнее меня. Она пыталась убить Харуто.

Шики с дрожью пожала плечами и задрожала от смеха. Она была права. Унгайкьо не могла уйти. Они были едины.

Кира создала кинжал в ладони и подняла перед собой. Она закрыла глаза, боясь смотреть в зеркало. Она ощущала, как снег падал на ее голову и плечи, прогоняя тепло из ее кожи. Она слушала, как просыпался мир. Птицы щебетали, насекомые стрекотали, ветер шелестел, принося звуки людей. Она знала, что медлила. Она зажмурилась, прогнала остатки слез на щеки, а потом вызвала смелость, открыла глаза и посмотрела в зеркало.

Унгайкьо смотрела на нее.