— Мать твою.
Он продолжает по мне скользить, трется всем телом, шепчет что-то о заявлении прав, а еще повторяет мои новые любимые три слова: я тебя люблю.
Когда мы оба начинаем сходить с ума, я хватаю Мэтта за задницу и погружаюсь в собственное удовольствие. Мэтт толкается сильнее, так что изголовье кровати ударяется о стену, но мне плевать, если даже его товарищи по команде находятся в соседнем номере. Я возбужден до безумия, мне срочно надо кончить.
Когда я думаю, что больше не выдержу, Мэтт содрогается в оргазме, провоцируя мое собственное освобождение.
Мэтт утыкается лбом мне в плечо, и в комнате слышны только стоны и тяжелое дыхание. Но затем раздается голос, который ни одному из нас не принадлежит:
— Хм-м.
— Тэлон. — Мэтт сползает с меня и накрывает простыней, обернув одеяло вокруг своей талии.
Его сосед по комнате тупо смотрит на нас, открыв рот.
— Хм-м...
Интересно, это единственное, что он умеет говорить?
Мэтт тоже не знает, что сказать.
Мой взгляд скользит по Тэлону, останавливаясь на довольно очевидной выпуклости в штанах, и я задаюсь вопросом, как долго он наблюдал за нами, и с чего это вдруг подобное зрелище так возбудило гетеросексуального парня. Прежде чем я успеваю переоценить ситуацию, Тэлон, наконец, приходит в себя.
— Я рад, что вы, ребята, разобрались в своем дерьме, но, хм, тут такое правило — никаких гостей в номерах.
Точно.
— Прям с языка снял, — реагирую я и порываюсь встать.
— Подожди, — останавливает Тэлон. — Я, э-э... спущусь в бар, выпью чего-нибудь пока вы... э-э… оденетесь. И, хм-м.. ага... выпью. В баре.
Если кому-нибудь любопытно, как выглядят двести фунтов неловкости и неуклюжести, достаточно понаблюдать, как Тэлон пытается выйти из комнаты. Он открывает дверь, но ее заклинивает у его огромной ноги. Тэлона это не останавливает, и он пытается протиснуться в полуоткрытую дверь. При этом он больно стукается головой и чертыхается.
— Блин, с тобой все в порядке? — спрашивает Мэтт.
Тэлон отмахивается от него и выбегает.
— Я должен с ним поговорить, — вздыхает Мэтт.
— Окей. Может, я смогу снять здесь номер и...
— Сейчас для меня это как школьный лагерь. — Мэтт копается в ворохе одежды и начинает одеваться. — Даже если бы я хотел улизнуть из комнаты, весь отель забит футболистами. Не удастся выйти незамеченным.
Я выбираюсь из постели.
— Тогда, наверное, мне не стоит сдавать обратный билет домой.
Мэтт весь сдувается.
— Отстой. Я не хочу, чтобы ты уезжал, но...
— Понимаю. Это твоя работа, и я не должен здесь находиться. Я вернусь в Нью-Йорк, соберу вещи и...
— Черт. А как же Джей-Джей?
— Он может оставаться в доме, сколько захочет. Будет присматривать за ним, пока меня нет.
— Что, если ты замутишь здесь свой фонд, а «Ворриорз» меня отсеют? Может, нам стоит сесть и подумать...
Я делаю шаг к нему.
— Детка. Я поеду туда же, куда и ты. Мне все равно, как мы это устроим, и что надо будет сделать, чтобы все получилось. Все уже получается. Понял?
Мэтт кивает.
— Понял.
— Теперь иди и поговори со своим очумевшим другом. Увидимся через несколько недель. В нашей квартире.
— В нашей квартире...