— Эй, поосторожнее с товаром. Разве ты не знаешь, что мы с Джексоном бесценный товар?

— Точно, бесценный, лучше и не скажешь, — бормочет Миллер.

Тэлон берет голову Миллера в захват.

— Чего-чего? Я не расслышал.

Тренер Колдуэлл встает перед всеми.

— Хватит трепаться, Тэлон. Ну-ка, сядьте все.

Никогда не перестану поражаться, до чего футболисты похожи на детсадовцев. Мы рассаживаемся на траве, а тренеры стоят над нами, будто мы им принадлежим. И это впечатление увеличивается в разы, когда главный тренер начинает повторять нам правила.

Я чувствую, как жар приливает к щекам, и знаю, что покраснел, потому что, очевидно, это все из-за меня. Возможно, я слишком себя накручиваю, но когда руководство говорит обращаться к ним, если возникнут проблемы с другими игроками, нетрудно догадаться, что они готовятся к худшему развитию событий.

Но как бы я ни старался сконцентрироваться на словах тренера, мысли постоянно уносятся к Ноа – куда он мог пойти, и возможно ли, что еще не слишком поздно все исправить. Если он вернулся в Нью-Йорк, я ничего не смогу сделать. Мы застряли здесь на месяц как минимум.

Собрание, наконец, заканчивается, и я очень надеюсь, что Дэймону удалось найти Ноа. В сообщении от него говорится, что он позаботится обо всем, и что мне следует вернуться в гостиницу и отдохнуть. Не уверен, писал ли это Дэймон как мой друг или как агент, но тон у сообщения серьезный, не оставляющий никаких сомнений: это приказ.