— Мать твою.

Он продолжает по мне скользить, трется всем телом, шепчет что-то о заявлении прав, а еще повторяет мои новые любимые три слова: я тебя люблю.

Когда мы оба начинаем сходить с ума, я хватаю Мэтта за задницу и погружаюсь в собственное удовольствие. Мэтт толкается сильнее, так что изголовье кровати ударяется о стену, но мне плевать, если даже его товарищи по команде находятся в соседнем номере. Я возбужден до безумия, мне срочно надо кончить.

Когда я думаю, что больше не выдержу, Мэтт содрогается в оргазме, провоцируя мое собственное освобождение.

Мэтт утыкается лбом мне в плечо, и в комнате слышны только стоны и тяжелое дыхание. Но затем раздается голос, который ни одному из нас не принадлежит:

— Хм-м.

— Тэлон. — Мэтт сползает с меня и накрывает простыней, обернув одеяло вокруг своей талии.

Его сосед по комнате тупо смотрит на нас, открыв рот.

— Хм-м...

Интересно, это единственное, что он умеет говорить?

Мэтт тоже не знает, что сказать.

Мой взгляд скользит по Тэлону, останавливаясь на довольно очевидной выпуклости в штанах, и я задаюсь вопросом, как долго он наблюдал за нами, и с чего это вдруг подобное зрелище так возбудило гетеросексуального парня. Прежде чем я успеваю переоценить ситуацию, Тэлон, наконец, приходит в себя.

— Я рад, что вы, ребята, разобрались в своем дерьме, но, хм, тут такое правило — никаких гостей в номерах.

Точно.

— Прям с языка снял, — реагирую я и порываюсь встать.

— Подожди, — останавливает Тэлон. — Я, э-э... спущусь в бар, выпью чего-нибудь пока вы... э-э… оденетесь. И, хм-м.. ага... выпью. В баре.

Если кому-нибудь любопытно, как выглядят двести фунтов неловкости и неуклюжести, достаточно понаблюдать, как Тэлон пытается выйти из комнаты. Он открывает дверь, но ее заклинивает у его огромной ноги. Тэлона это не останавливает, и он пытается протиснуться в полуоткрытую дверь. При этом он больно стукается головой и чертыхается.

— Блин, с тобой все в порядке? — спрашивает Мэтт.

Тэлон отмахивается от него и выбегает.

— Я должен с ним поговорить, — вздыхает Мэтт.

— Окей. Может, я смогу снять здесь номер и...

— Сейчас для меня это как школьный лагерь. — Мэтт копается в ворохе одежды и начинает одеваться. — Даже если бы я хотел улизнуть из комнаты, весь отель забит футболистами. Не удастся выйти незамеченным.

Я выбираюсь из постели.

— Тогда, наверное, мне не стоит сдавать обратный билет домой.

Мэтт весь сдувается.

— Отстой. Я не хочу, чтобы ты уезжал, но...

— Понимаю. Это твоя работа, и я не должен здесь находиться. Я вернусь в Нью-Йорк, соберу вещи и...

— Черт. А как же Джей-Джей?

— Он может оставаться в доме, сколько захочет. Будет присматривать за ним, пока меня нет.

— Что, если ты замутишь здесь свой фонд, а «Ворриорз» меня отсеют? Может, нам стоит сесть и подумать...

Я делаю шаг к нему.

— Детка. Я поеду туда же, куда и ты. Мне все равно, как мы это устроим, и что надо будет сделать, чтобы все получилось. Все уже получается. Понял?

Мэтт кивает.

— Понял.

— Теперь иди и поговори со своим очумевшим другом. Увидимся через несколько недель. В нашей квартире.

— В нашей квартире...