ГЛАВА 43

ДЖЕННА

На протяжении всего пути до дома я думала только об Итане и о том, что с ним происходит. Мне было тошно от того, что прошлым вечером я позволила себе сделать ему больно, проигнорировав его признание. Я понимала, что стоило ему решиться на такие слова, но была стоически холодна, невзирая на то, что все мое существо кричало о взаимности. Как только в его жизни уладится все, что связано с Ноланом, мы обязательно вернемся к этому, но сейчас мне нужно было выбросить это из головы.

После долгой дороги и бесконечных переживаний я чувствовала себя выжатой до предела. Разведя огонь в камине и включив огни на рождественской елке, я заварила себе чаю и устроилась на уютном диване, но стоило мне только опустить голову на подушку, как морфей увлек меня в свои объятия.

Открыв глаза, я сразу же обратила внимание на шум дождя за окном. Пытаясь окончательно проснуться, села и протерла тяжелые глаза. Меня тут же пронзило холодом, и даже плед, в который я была завернута, не спасал. Когда попыталась встать, ватные ноги едва слушались меня. Слегка размяв их, чтобы заставить свою кровь вновь циркулировать, я поплелась на кухню. Мой желудок отчаянно сигналил, что мне следует что-то закинуть в себя. Открыв холодильник, я изучала его содержимое, когда до меня донесся тихий стук в дверь.

Итан! Внутри меня запорхали бабочки при одной мысли о возможности увидеть его. Я бросилась к двери, распахивая ее, и мое сердце ушло в пятки, как только я увидела ее на своем крыльце. Ее длинные темные волосы, намокшие от дождя, прилипли к ее бледному, изможденному лицу. Она была столь не похожа на эффектную красотку, которую мне довелось встретить менее сорока восьми часов назад. Я, словно загипнотизированная, уставилась на одеяло, которое было у нее в руках, надеясь рассмотреть ребенка, завернутого в него.

― Что ты здесь делаешь? ― поинтересовалась я.

― Просто хотела увидеться с девушкой, которая разрушила мою жизнь, и отплатить ей тем же.

Ее серые, холодные глаза, которые лишь недавно были небесно-голубыми, прожигали меня насквозь, буквально извергая отчаяние.

Моя голова шла кругом.

― Тебе лучше уйти.

Я уже собиралась закрыть дверь, когда она стремительно влетела внутрь.

― Эдвард в красках поведал мне, как тебе удалось охмурить Итана. Глупая баба, неужели ты ничего не понимаешь? Тебя не смущает тот факт, что он запал на тебя лишь по той причине, что ты напоминала ему покойную жену? Хотя, уверена, что он включил все свое обаяние и затуманил тебе голову. Поверь, этот мужчина не любит тебя. Итан просто не способен на это.

― Нет, способен, ― запротестовала я, хотя это звучало не очень убедительно.

Она злобно ухмыльнулась.

― С чего ты это взяла? Хотя, постой, дай я угадаю... Итан сказал тебе, что любит тебя, и ты развесила уши? Только пойми, милочка... Он говорил мне то же самое, но все оказалось брехней. Итан дышит лишь своей карьерой. Он просто использует тебя... но никак не любит.

Я нервно сглотнула.

― Прошу тебя, уходи, иначе я вызову полицию.

― Ты просишь меня уйти? Но наверняка ты бы хотела, чтобы сначала я оставила тебе своего сына, чтобы вашему с Итаном «долго и счастливо» ничего не мешало? Так вот, держи, забирай его.

Я выхватила сверток из одеяла у нее из рук, как только она протянула его мне, и тут же ахнула, когда увидела в складках ткани лишь плюшевого медведя.

Леденящий душу смех вырвался из женщины передо мной.

― А ты еще наивнее, чем я предполагала. Неудивительно, что Итан замутил с тобой. Неужели ты и правда думала, что я так легко отдам своего сына? ― Она замотала головой. ― Не дождешься, Дженна... Так ведь тебя зовут?

Я ничего не ответила.

― Я бы предпочла смерть для своего сына, только бы не дать Итану забрать его. Он недостоин этого. Никогда не допущу, чтобы моего ребенка воспитывал эгоистичный и похотливый мудак. Лучше Нолан умрет. А ты сможешь передать своему ненаглядному, что это ты во всем виновата. Ведь это всецело твоя вина, Дженна... Ты же не могла не совать свой нос, куда не следует. Знай, что Нолан мертв благодаря тебе.

Она показала мне свои руки, которые были все в крови.

― Нет, боже, нет, ― закричала я, жадно хватая ртом воздух.

― Дженна! Дженна! ― Голос моей матери вытащил меня из этого кошмара. По моему лицу ручьем лились слезы, пока я пыталась совладать с дыханием. Я села на диване, и мама опустилась рядом со мной. ― Дорогая, все хорошо. Это сон и ничего более. ― Она обняла меня, видя, что я не в состоянии перестать рыдать. Все казалось таким реальным. ― Тише, успокойся. ― Моя мама ласково погладила меня по спине и крепче прижала к себе.

― Дженна, тебе не кажется...

Выскользнув из объятий матери, я подняла голову и увидела своего отца, стоящего неподалеку.

― Что стряслось? ― спросил он с нескрываемым беспокойством.

― Ей просто приснился кошмар, ― ответила за меня мама.

Папа сел по другую сторону от меня, и я положила голову ему на плечо.

― Дженна, дочка, мне кажется, что тебе нужно держать входную дверь запертой. Особенно когда ты находишься здесь одна. Мы с твоей мамой долго стучались, но, так и не дождавшись твоего ответа, вошли без приглашения. Точно также мог поступить и любой проходимец с улицы.

― Ты прав, папочка, ― прошептала я. ― Просто я была настолько вымотана, что абсолютно забыла проверить замки.

― Что тебя так вымотало? ― поинтересовалась мама.

― Да... Все так навалилось. Я даже не хочу сейчас говорить об этом. ― Я схватила салфетку с прикроватного столика и тщательно вытерла свое лицо. ― Хватит обо мне. Мне действительно невероятно приятно, что вы навестили меня.

― Я просто очень хотела посмотреть, что тебе удалось сотворить с этим местом, ― с улыбкой сказала мама.

― И скажу тебе, проделана прекрасная работа. Эти полы... Они фантастические, ― отметил отец.

― Да, так и есть.

Я ощутила тепло внутри, когда вспомнила, как Итан гордился проделанной работой, но тут же вздрогнула, вернувшись к моменту, когда услышала разочарование в его голосе прошлым вечером.

― Никогда бы не подумал, что они подлежат реставрации.

Мой отец наклонился, чтобы провести рукой по деревянному покрытию.

― Итан проделал колоссальную работу, ― констатировала я.

― Кто такой этот Итан? ― полюбопытствовала мама.

― Мой друг.

― Вот как? ― Она вскинула бровь, после чего мне ничего не оставалось, как рассказать им все в мельчайших подробностях, начиная с момента, когда мы с Итаном впервые встретились.

― Просто он такой... Мне не хочется вдаваться в детали, но могу точно сказать, что прокипела к нему.

― Тогда можно я скажу, ― с энтузиазмом вмешалась мама. ― Я поняла, что он писатель. Но почему я никогда о нем не слышала?

― Он пишет под псевдонимом... Джонатан Рид.

― Матерь божья! Быть такого не может! Моя дочь встречается с Джонатаном Ридом? ― воскликнул отец.

― Не совсем так, папа. Я встречаюсь с Итаном Бэнксом.

― Я же прочитал все до одной его книги.

Кто бы мог подумать, что мой родной отец является яростным поклонником творчества Итана?

― Когда ты собираешься нас познакомить?

Я пожала плечами.

― Сейчас у него другие заботы, а там посмотрим.

Мама присоединилась ко мне, пока я возилась на кухне, готовя кое-какие закуски. Неожиданно она закашлялась, и в ее случае это могло означать лишь одно: далее последует что-то важное.

― Несколько дней назад мы пересеклись с Брэдом.

Я сделала глоток воды.

― Да? И где? ― Я вновь взяла нож и продолжила нарезать сыр, делая это чуть более небрежно, чем до этого.

― Мы решили поужинать с Долорес и Фредом в «Эмеральд Инн», и он нарисовался там с какой-то дамой.

Я посмотрела на свою мать, уловив ноты презрения в ее тоне. Неужели она наконец раскусила его истинную сущность?

― Когда мы подошли к нему, чтобы поздороваться, он был очень немногословен. А потом он столкнулся в уборной с твоим отцом, где удосужился лишь бросить пару колких фраз в твой адрес.

Я была крайне не удивлена, поэтому даже не стала требовать подробностей, что именно Брэд сказал.

― Ты все сделала правильно, Дженна.

― Знаю, ― прошептала я.

Мы собрали все закуски и направились в гостиную. Возможно, свою роль сыграл приличный перерыв, но я правда наслаждалась обществом своей матери. Остаток вечера мы провели, предаваясь приятным воспоминаниям о том, что хранило в себе это место. Визит моих родителей стал приятным отвлечением от моих тревог, связанных с Итаном и нашими взаимоотношениями.