Глава 21

Ромеро

Сладковатый металлический аромат ударил в нос, как только мы вошли в помещение.

Запах крови... никогда не надоедал.

Кали сморщила от отвращения носик и взглянула на мужчину, частично подвешенного к потолку. Когда дверь захлопнулась, он приоткрыл глаз и попытался приподнять голову.

Задница у него была голая, тяжелая затхлая вонь, мочи и дерьма смешивалась с прочими ароматами в квадратном пространстве.

— Тито, как поживаешь, друг мой?

— Вы*бать бы... ТЕБЯ, — прохрипел он потрескавшимися, пересохшими губами.

— Эй, не говори так! А то вдруг приревную, — Кобра притворился задетым, входя в комнату с Гриммом и Брайсом, широко улыбаясь Кали.

Рыжие волосы все еще были насквозь мокрыми. Он никогда не вытирался, покидая душ, — одна из многочисленных причуд. Как и то, что ему нравилось ломать мужиков.

Конечно, я не осуждал его — никто из нас этого никогда не делал. Мне тоже хватало собственных экспериментов в этой области. Кобра всегда оставался эксцентричным ублюдком, но в конечном итоге, вы бы предпочли, чтобы он оказался на вашей стороне.

— Бл*ть, как же он воняет, — откашлялся Брайс, натягивая на нос черную мантию.

— Эй, да ладно тебе, Брайс, будь мужиком, — язвительно отчитал его Гримм и усмехнулся, когда тот выругался и попятился к двери.

— Не-а, он прав. Тут воняет, как в свиной заднице, — закашлялась Кали.

Усмехнувшись себе под нос, отпустил ее руку, чтобы натянуть канат, удерживающий конечности Тито над головой.

Мышцы напряглись, он застонал от боли, на лбу выступили капли пота. Ждал, когда вывихнутся плечи. Если провисит тут достаточно долго, все произойдет само собой, но меня не будет рядом, чтобы понаблюдать, а это существенно снизит удовольствие.

— Прихвати мне тряпку, Гримм, — обратился я, глядя на пулевое отверстие Тито. Область была распухшей, окруженной старыми засохшими струпьями и сочащимся гноем. — Понимаю, что все выглядит хреновее дерьма, но Лютер собирался оставить тебя у себя, а между нами говоря, быть заживо освежеванным, куда, бл*ть, мучительнее, нежели это. Так что, всегда пожалуйста.

— Что ты хочешь с ним сделать? — спросил Гримм, подходя туда, где я стоял.

— Собираюсь засунуть ветошь в пулевое отверстие, если конечно ты не желаешь оказать честь? — взглянул на свою великолепную девочку.

— Если Гримм пожелает это сделать, я с удовольствием понаблюдаю, — она мягко улыбнулась брату.

Он кивнул и скрутил конец грязной серой ткани так, чтобы удобнее было проталкивать.

— Кали... пожалуйста, — задыхался Тито, несомненно, предчувствуя, насколько хуже ему теперь станет.

— Тито, он рассказал мне все, что необходимо знать о тебе, твоей сестре и Джинкс. Ты взрослый мужик и ввязался в это дерьмо задолго до моего появления. Дальше разбирайся сам.

— Кал... — напряженная фраза оборвалась резким высокочастотным визгом.

Стоило Гримму опуститься на колени и начать проталкивать ткань в зияющую рану, как от нее распространился запах мертвой плоти, гноя и крови.

— Нет, нет, нет, — верещал Тито, пытаясь отпихнуть его ногой.

Гримм легко усмирил его, удерживая одной рукой и поворачивая тряпку другой.

— Почему? — уронив голову, он застонал, тело содрогалось от безмолвных рыданий.

— Неужели ты, бл*ть, сейчас серьезно? — Кобра рассмеялся, подходя к нам с бутылкой бурбона в руке. — Брайс, ну-ка иди нах*й сюда.

— Нет, все нормально, — отозвался он, упорно стоя в углу.

Смеясь, я покачал головой. Этот мужик способен голыми руками раздавить глотку, но не может вынести пыток.

— Поскольку ты мне больше не нужен. Потому что вы с сестрой были лишь занозой в моей заднице, — ответил я Тито.

Протянув руку, взял бутылку у Кобры. Он передал ее без единого звука, вытаскивая золотистую зажигалку из заднего кармана джинсов.

— Главная проблема в том, что он не собирался отдавать Калисту, — Гримм продолжил, поднявшись во весь рост.

— Хорошего работника так сложно найти, — я открутил крышку бурбона. — Ты легко заменим. Сколько раз это повторять? В мире сотни долбаных мужиков, претендующих на исполнение твоих обязанностей. Я уже заменил тебя.

С этими словами, принялся поливать выпивкой его рану, пропитывая тряпку, свисающую оттуда. Для большего эффекта, позаботился, чтобы покрыть часть кожи.

Некоторые мужчины могли бы ощутить хоть толику угрызений совести за то, что избавились от человека, проработавшего на них долгое время. Он служил моими глазами и ушами, снабжая информацией и держа в курсе событий.

Именно ему пришла идея использовать собственную сестру для реализации моих планов.

Стоило мне добиться, чтобы эту тупую суку сожгли на костре, так ему неожиданно вздумалось раскаяться. Тито совершенно не заботило, когда она трахалась со мной, моими братьями и всеми прочими, кто создавал иллюзию власти, он никогда не заступался за нее, пока я разрывал ее задницу в кровь, а потом запирал в собачьей клетке, поскольку она жутко бесила.

Довел ее сознание до безумия, а потом скормил волкам. То, что он нашел Кали, произошло лишь благодаря мне. Когда выяснилось, что натворил Девид, то я отдал ему чертов приказ ехать по дороге, на которой ее вышвырнули.

— Ты заставил меня поверить, что она мертва.

Взяв у Кобры зажигалку, я взглянул на мешок с дерьмом, болтающийся передо мной. Он заявил, что нашел лишь труп; солгал, глядя в лицо.

— Выслушай, — начал умолять Тито, захрипев, когда кулак Гримма встретился с его пастью, резко откинув голову в сторону.

— Завали свое еб*ло. Говорить больше не о чем, — ровным тоном произнес Гримм.

Голова Тито запрокинулась, он прошептал извинения, которые оказались недостаточно хороши, чтобы даже подтереть мне задницу. Никогда не доверял ему, но использовал для сбора информации.

Лишь когда до меня дошли слухи, что Девид приступил к поискам Кали, я понял, что Тито солгал. Вербовка Дженис обернулась пустой тратой времени. Четыре еб*ных года они держали меня за дурака и сношались друг с другом.

Больше никто и никогда не устроит мне такую «теплую ванну». Необходимо было держать все в своих руках и жестко контролировать всех этих ублюдков, чтобы их сердце замирало при одной-единственной мысли — нанести удар в спину.

Откинув крышку зажигалки, поджег тряпку. Пламя в считанные секунды охватило ветошь, проникло в пулевое отверстие и опалило окружающую плоть.

— Проклятье, — рассмеялся Кобра, отскочив назад, когда Тито взвыл.

Кали наблюдала за нами в безмолвном восхищении.

Агонизирующие вопли заполнили комнату. Он походил на червяка, насаженного на крючок, неконтролируемо извивающегося.

Когда его плечи вывихнулись, послышался сильный хруст. Пока скрюченное тело болталось на канате, а пламя разъедало плоть, крики утихли, он потерял сознание.

— А ведь все только-только стало налаживаться, — размышлял Гримм, шагая к раковине в дальнем углу комнаты, тяжелые ботинки гулко стучали по бетонному полу.

Вдыхая разнообразие запахов, ощущал себя комфортно, находясь в собственной стихии.

— Ты там хорошо себя чувствуешь, Брайс? — не мог скрыть веселья в голосе.

— Лучше не бывает, — отчеканил он.

— Уверен в том, что мы собираемся предпринять? — тихо поинтересовался Кобра, наблюдая за Гриммом, который неспешно тушил огонь, готовый вот-вот испепелить яйца Тито.

— Знаешь, что наш план вполне осуществим. Все там будем, — успокоил меня Гримм.

Он прав. Перебрав миллион возможных вариантов развития событий, откорректировали все детали, чтобы иметь возможность контролировать процесс.

— Нам пора отправляться, — повернувшись, направился в сторону двери, увлекая за собой Кали.

Конечно, хотелось запереть девушку в долбаном подвале до самой смерти, но потребность в ее присутствии оказалась чертовски сильна. Отчаянно презирал себя за то, что она вызвала во мне такую ох*енную зависимость. Справляться с ненавистью было куда проще, чем с тем, что, бл*ть, испытывал к ней.

Единственная женщина, разрушившая мой железобетонный контроль, но она вынашивала моего ребенка и беспрекословно принимала его. Этим лишь подкреплялась правильность решения оставить ее у себя.

Чтобы мы могли жить дальше, настало время покончить со всем этим дерьмом раз и навсегда. Пришла пора пополнить число трупов и обогреть руки красным.