Глава 22

Калиста

Все должно было измениться.

Мы действительно отправлялись в погоню за Орденом, мне предстояло стать чертовой матерью, а большинство людей из прошлого уже умерли.

В общем и целом, жизнь оказалась не так уж и плоха.

От осознания предстоящего кровопролития, у меня чуть ли не слюнки текли. Вернувшись в комнату, провели финальную ревизию, а Ромеро счел необходимым снабдить меня излишним множеством правил и указаний по соблюдению безопасности.

Никогда бы не подвергла опасности малыша С, но, как он выразился, я вовсе не инвалид.

Я была вполне способна перерезать кому-то горло и одновременно попивать протеиновый коктейль.

— Ты готова? — спросил Ром, закидывая дорожную сумку на плечо.

— Можешь опустить это на секундочку?

Бросив на меня вопрошающий взгляд, медленно опустил сумку на пол.

Взяв его руки в свои, я запрокинула голову, не разрывая зрительного контакта. Внезапно кожа стала очень чувствительной, а в животе возникло ощущение какого-то трепета.

— Ты сделал из меня такую девочку, — проворчала я.

— Всегда, пожалуйста, — ухмыльнулся парень.

Кажется, у нас был тот самый момент. От этой мысли готова была броситься в другой конец комнаты. Но не сделала этого. Собрав все свои дамские яйца в кулак, выложила всю правду, чертовски надеясь, что не облажаюсь.

— На днях ты спрашивал, люблю ли я тебя, и хочу, чтобы запомнил: не знаю, что такое любовь. Никто и никогда меня не любил. Даже сомневаюсь, верю ли я в нее. Но если бы нашелся человек, который смог бы меня завоевать, то это был бы ты. Обожаю шоколад. Нравится член. И любые чувства к тебе, несомненно, превосходят то и другое, — заявление получилось не слишком проникновенным. Конечно, я не смогла заставить себя выплеснуть изо рта цветистые речи, но все-таки, хоть что-то.

Чувство к нему переполняло меня. Оно поглощало с головой. Что бы ни делала, думала лишь о нем. Хотелось бы сказать, что это любовь, ведь что же иначе?

Мои чувства к Тилли, которая в действительности оказалась лживой стервой по имени Тиффани, не дотягивали даже до стратосферы того, что испытывала к нему.

В течение, казалось, нескольких часов, мужчина хранил молчание, уставившись на меня так, будто я только что выставила себя уязвимой. Мозг подсказывал, что следует отступить. Ведь это же Ромеро, человек, который гордился тем, что превратил Бесплодные пустоши в свой персональный ад. Неужели только что призналась, что хочу полюбить его, даже не понимая истинного смысла этого слова?

Очень жаль, что у меня не было рядом мамы, которая научила бы разбираться в таких вещах. Довольно скверно осознавать, насколько всегда чертовски огражденной оставалась от реального мира. Было очень сложно идти по жизни, когда приходилось разбираться во всем самостоятельно.

— Не понимаю, как такое делается. Я никогда... прости.

— Не смей, бл*ть, извиняться. Ведь ты не сделала ничего плохого, — он высвободил руки и обхватил меня за талию. — Не верю во все это дерьмо про любовь с первого взгляда... да и сам толком не представляю, что значит любить, но с тех самых пор, как ты взглянула на меня своими огромными голубыми глазами, чертовски убежден, что ты — моя половинка. Ты моя, а я твой. Это охренительно просто, малышка. Со всем остальным справимся вместе.

— Вместе, — подтвердила, с трудом сдерживая нелепую ухмылку, готовую вот-вот расплыться по всему лицу. — Тьфу, это уже перебор. Похоже, ты должен назвать меня шлюшкой, перегнуть через стол, а затем трахнуть так, чтобы мы вновь стали нормальными.

Ром выдал один из своих самых редких смешков, чем воспламенил все мое естество. Можно было сидеть и молча таращиться на него целыми часами, но когда он смеялся или искренне улыбался, я полностью очаровывалась.

— Мы с тобой никогда не сможем быть нормальными, но если желаешь побыть шлюшкой, встань на колени и обхвати мой член губками.

Усмехаясь, именно так и поступила, опустившись на ковер.

Потребовалась целая минута, чтобы без посторонней помощи высвободить его из джинсов. Взяв член в руку, поглаживала большим пальцем. Он был нежным и гладким, окруженным пучком темных волос.

Кончиком пальца, очертила круг по штанге пирсинга, а затем вдоль вены. Он дернулся в моей ладони.

— Кали, прекращай дразнить и отсоси мне, пока не задушил тебя им.

Прикусив щеку, чтобы не рассмеяться, подняла на него взгляд и без лишних предисловий обвела языком кончик, прежде чем полностью заглотить.

Издав гортанный звук, Ром запутался пальцами в моих волосах. Обхватив основание члена обеими руками, принялась работать ртом сверху-вниз и обратно, лаская пирсинг каждый раз, когда скользила вверх.

— Именно так. Выглядишь прекрасно с моим членом во рту, — почувствовала, как напрягаются мышцы его бедер. Хватка пальцев в моих локонах все усиливалась, чем быстрее я старалась и сильнее сосала.

Он буквально принялся трахать мой рот, вынуждая неоднократно глубоко глотать, удерживая на месте голову. Отпустив член, вцепилась в его бедра, чтобы не упасть.

Изо всех сил стараясь не захлебнуться слюной, которая постоянно скапливалась и текла по подбородку, я ее слизывала, периодически закашливаясь, чувствуя, что остатки оседают на его яйцах. Глаза увлажнились и слезились. Сосала все усерднее и глубже, когда он проникал в горло.

Перед тем как кончить, Ром не предупредил. Единственным признаком этого стали волосы на моей голове, которые, казалось, вот-вот выдернут, да подергиванье члена за секунду до того, как вкус спермы оросил вкусовые рецепторы.

Поймав, проглотила все до последней сливочной капли, высунув язык, чтобы убедиться, что выдоила досуха. Член с влажным хлопком покинул мой рот.

Сжав губы, наблюдала, как мужчина заправляет его обратно в брюки, и вытерла свои слюнявые руки о собственные джеггинсы.

В мгновение ока, Ром поднял меня на ноги и прильнул своим ртом к моему, несомненно, пробуя себя на вкус. Не заботясь об этом, обхватил мою попку и притянул ближе к себе, покусывая нижнюю губу.

Наконец, когда отстранился, то прижался своим лбом к моему, держа мое лицо в ладонях.

Осмелилась вообразить будущее с ним, на что ранее никогда не отваживалась, поскольку для девушек вроде меня, счастливый конец истории никогда не предназначался.

Независимо от того, что бы ни случилось, знала, что уйти от него — не вариант.

Не собиралась его больше отпускать, даже если пребывание рядом с ним означало, что вскоре окажусь на войне, где придется участвовать в кровавой бойне, полностью вжившись в роль повернутой, извращенной сучки, которой он всегда меня считал.