— Но я хочу. — Она морщит нос и прижимает подушечки пальцев к своим глазам. — Я тоже тебя люблю, Мэтти. Очень сильно. Долгое время я хотела это сказать. Просто я... просто я боялась, что ты неправильно меня поймешь...

До него доходят сказанные ею слова, и все тело будто покидает воздух.

— Правда?

Лола вытирает глаза рукавом, шмыгает носом и обезоруживающе улыбается.

— А почему я, по-твоему, подала документы только в драматические колледжи Лондона?

Он в потрясении смотрит на нее.

— Я думал... я думал, что так ты могла бы сэкономить деньги, живя дома...

— Конечно, нет, глупенький. Это для того, чтобы я могла проводить время с тобой, пока ты тренируешься.

— Ух ты. — На минуту он теряет дар речи. — А Джерри знает?

— Конечно! Он все понимает. Это он нашел мне работу в книжном магазине, чтобы я могла заработать денег и ездить с тобой на соревнования.

— А я думал, это для того, чтобы ты могла оплатить учебу в университете...

Лола медленно качает головой с легкой улыбкой на губах .

— Нет, оплату покроет организованный им трастовый фонд из маминой страховки.

— Круто! — Матео старается улыбнуться, но его горло сжимается. — Так... Значит, ты хочешь, чтобы мы остались вместе... — Он вдруг замолкает, не зная, как продолжить. — На... на долгое время?

— Да. И может, на очень долгое?

Он кивает, не в состоянии говорить в этот миг.

— На очень долгое, — в конце концов, ему удается прошептать. — Возможно, даже навсегда.

Она внезапно улыбается, ее глаза снова наполняются слезами.

— Не надо! — быстро рассмеявшись, говорит он. — Или я тоже сейчас расплачусь. Просто... — Он прерывисто вздыхает. — Ради Бога, просто иди ко мне.

Она торопливо забирается к нему на колени, он обхватывает ее руками и крепко обнимает — так они и сидят высоко на выступе, над залитой лунным светом водой.

Когда Лола отпирает входную дверь своего дома, Матео откидывает голову на ветви плюща, которым, словно спутанным ковром, за многие годы обросла кирпичная стена.

Он со вздохом прикрывает глаза.

— Не уходи...

Она входит внутрь, медлит, а потом тянется за ним.

— Оставайся на ночь у меня.

— Но ты не спросила у Джерри...

Она смеется над ним.

— Ты же знаешь, что он не будет против.

Их глаза встречаются, и он робко улыбается.

— Ладно. Только напомни мне поставить будильник.

Он на цыпочках поднимается за ней по лестнице, проскальзывает мимо тихонько посапывающего Джерри и пробирается в ее комнату. Опускаясь на ее кровать с четырьмя столбиками, скидывает куртку и ботинки. Лола исчезает в ванной, пока он с успехом расстегивает ремень, джинсы сползают на пол. В одних трусах и футболке он выключает свет и падает на простыни, оставляя место для Лолы возле окна.

Скрипит дверь, Лола в одной ночнушке шлепает босиком по полу, ее длинные волосы укрывают голые руки. Когда она подходит к своей стороне кровати, Матео поворачивает голову на подушке и сонно улыбается ей. Несмотря на тяжелые воспаленные веки, он не закрывает их и глядит на ее силуэт. Свет уличных фонарей падает на ее лицо, подсвечивая взъерошенные волосы. Она забирается в постель, но вместо того, чтобы залезть под одеяло, становится на колени рядом с ним, ее глаза переливаются в полумраке.

— Ты устал? — шепчет она.

У него перехватывает дыхание.

— Нет.

Он резко поворачивается к ней, стремительно переводит взгляд. Когда она пододвигается ближе, его дыхание учащается, воздух наполняет странный гул. Сидя на кровати, он тянется за ней и привлекает к себе. Опускается тишина, густая и ощутимая, как окружающая их бархатистая темнота. Он лишь слышит слабый звук ее дыхания, мягкий и шепчущий у его лица. Поднимает руку, и кончики пальцев касаются ее теплой щеки, ладонями скользит в ее волосы. Слегка наклонив голову, он закрывает глаза и подается вперед, пока их губы не встречаются.

Он вдыхает ее, впитывает запах жара, исходящего от ее кожи. Она вкуса клубничного бальзама для губ и зубной пасты. Ее губы и язык всегда такие мягкие. Он прерывисто вздыхает и заключает ее лицо в ладони, притягивая ближе и целуя сильнее. Ему хочется вжаться в нее, упасть в нее, ощутить, как ее руки окутывают его, словно море. Сердце колотится, кровь бежит по венам. Каждый нерв, синапс и нейрон охвачены огнем, как будто пропускают электрический разряд — потрескивающие и шипящие искры. Он тянется к подолу ее ночной рубашки, одним быстрым движением стягивает ее через голову и снимает с себя футболку, при этом стоя коленями на кровати, чтобы их тела прижимались друг к другу, чтобы он чувствовал своей грудью тепло ее груди, щекочущие плечи волосы, ее руки на его голой коже. Его мышцы под ее пальцами содрогаются.

Он берет ее за плечи, ее ладони в его волосах сжимаются в кулаки. Теперь их поцелуи дикие, яростные, бесконтрольные. От приложенных усилий у него болят губы и язык. Он прижимается зубами к нижней губе Лолы, впивается в шею, пока ее руки гладят и тянут его за плечи, скользя вниз по спине. Он остро ощущает, как их смешанное дыхание разрывает окружающий воздух. Падая спиной на подушки, он пытается уложить ее сверху на себя, но она сопротивляется, и его вдруг охватывает паника.

— Лола, почему? Это нечестно...

— У нас нет презервативов, — поморщившись, шепчет она.

Он хватает с пола куртку. Сует руки в карманы. Достает кошелек и копается в нем.

— Та-дам!

Теперь уже голые, они снова падают на кровать, их тела вжимаются друг в друга. Они целуются жестко, неистово — их никто не остановит, нет страха, что помешают, никакого ограничения времени. Но они не пытаются растянуть удовольствие, напротив ситуация приобретает новый элемент волнения и торопливости. Между поцелуями он нежно дышит в ее шею, по всему его телу пульсацией проносится болезненное желание. Он целует ее лицо, уши, шею. Ему хочется касаться каждой ее части, чувствовать каждый сантиметр. Он хочет дышать ею. Желает ее до физической боли. Войдя в нее, он выгибается вперед, втягивает воздух, напрягается и смотрит на ее лицо, будто видит его впервые. С его губ слетает тихий вздох, и он закрывает глаза.

Ему приходится сдерживаться изо всех сил, он весь дрожит. Прошла почти неделя с тех пор, как они в последний раз занимались сексом — он знает, что долго не продержится.

— Помедленнее... помедленнее! — хрипло умоляет он, с трудом шепча каждое слово.

— Ш-ш-ш, хорошо! — Раскрасневшаяся и совершенная, Лола смотрит ему в глаза, тяжело дыша под ним.

Он зарывается лицом в ее шею. Натянутый, словно провод, он резко вздыхает и снова задерживает дыхание. Глаза закрываются, руки сжимают и царапают хлопковые жесткие простыни. Сердце гулко стучит в груди, воздух рывками вырывается из легких, и он старается не забывать о дыхании. Внутри него, как наэлектризованное тепло — почти боль — нарастает дрожь, все мышцы подрагивают. Тело накрывает удовольствие, и ему кажется, что от его силы он сейчас взорвется. Все его существо охвачено электрическим током, по нему пробегает дрожь, отчего он дергается вперед и хватает ртом воздух.

— Я сейчас кончу, — торопливо шепчет он ей.

Выгибая спину, Лола смотрит на него и тихонько вскрикивает. Он чувствует, насколько сильно напряжено его тело, он вот-вот взорвется. Снова и снова вздрагивает, его сносит на полной скорости сладостное безумие. Не в состоянии вздохнуть, он открывает рот, горло перехватывает. Он зажмуривает глаза, сжимает кулаки, Лола крепко держит его, пока судороги не ослабевают, безумие медленно и постепенно уходит.

Тяжело дыша, он скатывается набок и опускает голову на подушку. Лола гладит его по голове, отчего он вздрагивает. Пот струится сзади по шее, вдоль позвоночника. Его окутывает тепло, даже жар, сердце по-прежнему ударяется о ребра, по венам растекается искрящееся покалывание. Сделав глубокий вдох, он поднимает голову и целует Лолу, потом кладет голову ей на грудь. Его тело временами подрагивает, когда она обхватывает его руками. Пот между ними теплый и липкий; Матео цепляется за нее, как за мачту яхты в штормовом море, их тела дышат в молчаливом единении.