2

Распрощавшись с Лолой и Джерри в конце их улицы, Матео буквально за десять минут проходит девять кварталов до своего дома. Хоторн-авеню, еще известная как Дорога Миллионеров, всегда казалась особенно строгой после уютной улочки с маленькими домиками и террасами, где живет Лола. На авеню все кажется в два раза больше: широкая жилая дорога заставлена многофункциональными грузовиками, чередующимися со странными спортивными автомобилями или мотоциклами. Деревья здесь тонкие и высокие, самые верхние ветви располагаются на одном уровне с крышами одинаковых четырехэтажных домов с выкрашенными белым фасадами и блестящими черными дверьми. Минуя соседние дома, где хрустальные люстры ловят за окнами дневные лучи, он поворачивает между колоннами у номера двадцать девять, взбирается по пяти ступеням и тянется за ключами к заднему карману джинсов. Открыв тяжелую дверь, он входит в тихий коридор. Фактически все внутри дома белого или кремового цвета, начиная с тяжелой мраморной плитки внизу и заканчивая толстыми коврами, заглушающими каждый шаг на трех верхних этажах. Все комнаты выкрашены в белый цвет, из-за чего через некоторое время начинают болеть глаза. Первый этаж имеет свободную планировку: холл ведет в гостиную, которая в свою очередь переходит в столовую, а потом — в кухню. Размер всех комнат увеличивается сильнее за счет редко расставленной мебели, в основном, черного и серебристого цветов — даже осветительная арматура выполнена из шлифованного алюминия. На кухне имеется только самое необходимое: белые поверхности, серебристый мощный холодильник с морозильником, шкафчики на уровне глаз и длинная барная стойка, отделяющая ее от гостиной. В ней располагаются черный кожаный диван с такими же креслами, стеклянный кофейный столик, подсвеченный пол, встроенная в стену звуковая система и встроенный в другую стену плоский телевизор. Справа от коридора спиральная лестница, также из белого мрамора, ведет на первый этаж: редко используемая вторая гостиная, гостевая комната и ванная. Второй этаж принадлежит родителям: спальня, конечно же, смежная, кабинет отца и свободная комната, с которой, похоже, никто не знает, что делать — пустая, за исключением сломанного велотренажера и штанг. Верхний этаж родители до сих пор называют «детским этажом». Во-первых, там находится просторная ванная, а рядом с ней большая комната, которая до недавнего времени была детской Лоика. Сейчас это скорее игровая комната с телевизором, компьютером, различными игровыми приставками, столом для футбола и мини-бильярда. На другой стороне лестничной площадки располагаются две более-менее одинаковые спальни: кровати «королевского» размера, встроенные шкафы, двустворчатые окна до пола, выходящие на балконы с видом на сад. По лондонским меркам довольно большой, размером с бассейн; состоит он из небольшого внутреннего дворика, за которым тянется длинная полоса тщательно подстригаемого каждую неделю садовником газона. В саду можно встретить несколько растений и цветов — на кирпичных стенах нет сорняков и лоз. Матео не мог вспомнить, когда в последний раз проводил здесь время. Даже летом сад по большей части не используется, кроме вечеринок. Двери оранжереи открываются прямо в него, а в дальнем конце лужайки маленькая черная дверца выводит на узкую тропинку, тянущуюся вдоль задней части сада и выходящую на улицу — полезный кратчайший путь или маршрут побега, пока его родители развлекаются.

Что касается верхнего этажа, то там строго запрещено вешать любые плакаты. Уборщица каждый день заправляет кровати и убирает за ними. А каждый вечер по возвращении домой Матео обнаруживает свои разбросанные книги аккуратно сложенными у стены, ноутбук — закрытым, а на столе виднеются явные разводы от полировки. Сваленные вещи убраны с пола, смятая простыня заменена на новую. Но как бы ни пытался Матео сделать свою комнату неряшливой и обжитой, к его приходу та всегда приобретает свою обычную больничную опрятность. Раньше его никогда это не беспокоило, наоборот он считал это совершенно нормальным. Это единственный известный ему дом, к тому же дома друзей точно такие же — пускай, наверно, и не такие большие. До встречи с Лолой. До знакомства с Джерри и того, как начал с ними общаться и все больше бывать у них. Сначала его поразил беспорядок, отсутствие посудомоечной машины. Когда они возвращались со школы, посуда после завтрака так же небрежно лежала в раковине. Мозаика из фотографий, рисунков и открыток на дверце холодильника. Собачья шерсть повсюду, крошки на кухонном столе. А вскоре он узнал, что этот беспорядок и чувство обжитости делают это место одним из немногих, где он может чувствовать себя свободно. Одно из немногих мест, где он может расслабиться, закинуть ноги на мебель, заснуть на диване.

Заглядывая на свою собственную кухню, Матео замечает, что грязные тарелки, миски, кружки с недопитым кофе исчезли со стола, как будто завтрак был только плодом его воображения. Лоик за столом в столовой делает домашнюю работу в компании своей новой няни Консуэлы. Она моложе предыдущих: миниатюрная и жилистая, с заостренными чертами лица и нервной энергией.

Похоже, Лоику все наскучило и надоело, светлая голова лежит на вытянутой руке, которая теребит кончик карандаша, пока Консуэла на своем ломаном английском пытается объяснить ему содержание вопроса. Он с надеждой оборачивается, когда входная дверь хлопает, и Матео видит в его глазах разочарование.

— Во сколько придет домой маман?

— И тебе привет. Не знаю. Консуэла, здравствуй.

— Матео, я пытаюсь дозвониться тебе. Твоя мама, она просить меня приготовить курица, но сегодня утром, когда я пришла, там только стейк, поэтому я разморозила стейк, но сейчас думаю, может, нужно купить курица? — Она говорит очень громко, а слова с сильным португальским акцентом вылетают со скоростью пули, отчего их трудно понять.

— Нет, не надо, уверен, стейк будет замечательно...

— Но что насчет курица? Мне купить курица?

О, Боже. Всего второй день здесь, а уже устраивает панику.

— Нет, я уверен, что маме подойдет и стейк, — пытается он ее убедить. — Хочешь, чтобы я поставил его готовиться? Ты уже начала делать ужин?

— Нет, нет, я начинаю ужин.

Он медлит, смущенный ее употреблением времен.

— Хочешь, я помогу Лоику, пока ты разбираешься с ужином?

От этого предложения она, похоже, приходит в ужас.

— Нет, нет! Матео, ты делать сейчас домашнюю работу?

— У меня завтра последний экзамен. Мне не нужно делать домашнюю работу.

— Тогда у тебя тренировка? Ты сейчас тренироваться?

— Да. — Ее манера говорить, произнося все как вопрос, уже действует ему на нервы, поэтому он разворачивается к лестнице в подвал. — Я просто хочу сказать: если тебе понадобится моя помощь, просто позови меня.

— Ты сейчас переодеваться для тренировки, да?

— Да, — устало отвечает он, даже не оборачиваясь и уже спускаясь по лестнице.

— Мэтти? — голос Лоика звучит тихо, но жалобно.

Матео спускается еще на несколько ступенек, останавливается и оборачивается к нему. Кажется, Лоик хочет, чтобы он остался, но... Скоро вернутся родители и примутся спорить, чей день отличился большим стрессом; Консуэла будет паниковать, когда мама станет ее расспрашивать о домашней работе Лоика; а отец потребует обсудить тренировку Матео к соревнованиям в эти выходные.

— Ты можешь мне помочь? — Лоик уныло смотрит на него. — Консуэла не понимает английский.

Матео чувствует раздражение.

— Лоик, не будь таким грубым, конечно, Консуэла...

— Я понимаю, понимаю! — визжит она на него. — Лоик, твой брат должен сейчас тренироваться. Я еще раз тебе объясню. Слушай...

— Но во сколько возвращается мамочка? — Пытаясь игнорировать няню, Лоик по-прежнему смотрит на него разочарованно-жалобным взглядом. Матео никогда не знает, чего от него хочет его восьмилетний брат — только лишь то, что он не может этого выполнить.

— Очень скоро. И поэтому тебе нужно доделывать задания. Сегодня вечером мы будем ужинать вместе. — Он одаривает Лоика ободряющей улыбкой.

— Она будет сегодня укладывать меня спать? — на миг Лоика переполняет надежда.

— Да! — с энтузиазмом кивает он.

— И почитает мне сказку?

— Да! Но только если ты сейчас же доделаешь домашнюю работу, ладно?

Секунду в глазах Лоика читается сомнение, словно он пытается оценить: Матео говорит правду или то, что он хочет услышать, лишь бы поскорее уйти.

— Ты идешь в бассейн?

— Нет. В тренажерный зал.

— А ты придешь на кухню, когда закончишь?

— Да, — отвечает Матео, пребывая в уверенности, что к тому моменту его родители уже вернутся домой.

В подвальном этаже их дома находится тренажерный зал, который обустроил отец, когда Матео начал завоевывать медали на национальном уровне. Им пользуется только он — родители предпочитают заниматься спортом в загородном клубе, — так что зал спроектирован в соответствии с его нуждами в прыжках в воду: размер всего подвала с зеркалами от стены до стены, настил из пружинящей подложки, ремни для прыжков на акробатической дорожке, огромный трамплин для отработки различных видов сальто, беговая дорожка, гребной тренажер, а также различное оборудование для растяжки или укрепления мышц. Всем этим он должен пользоваться один час в день, когда у него тренировка по прыжкам или в спортзале, и два часа — если он выздоравливает после травмы, восстанавливается после ошибки. Воскресенье — единственный выходной. Обычно у него хорошо выходит придерживаться расписания, но поскольку родители никогда не спускаются сюда, а у него есть собственный выход в сад, это место стало полезным предлогом для того, чтобы уединиться, а потом сбежать к Лоле.