Глава 7

Проснувшись на следующее утро, Келли с удивлением обнаружил, что Уильям по-прежнему обвивает его руками. Должно быть, когда-то в ночи им стало холодно, потому что они лежали под одеялом. Он помнил, что несколько раз крутился, но не привык, чтобы кто-то в кровати так решительно его держал. Он задумался, всегда ли Уильям будет таким, или это было выражением его тревоги из-за разваливающихся отношений.

Келли оставался неподвижным, лёжа с открытыми глазами, пытаясь придумать, как вежливо выпутаться, когда решил просто наслаждаться ощущением. Он останется в кровати, пока Уильям не будет готов встать. По крайней мере, таков был план. Когда Келли услышал, как несколько раз открылась и закрылась входная дверь, он понял, что, должно быть, один из его родителей заметил на подъездной дорожке лишнюю машину.

Он быстро вылез из объятий Уильяма, в процессе разбудив его. Келли надевал вчерашнюю одежду, когда голос пробормотал вопрос о том, что он делает.

– Оставайся здесь, – ответил он. – Мне нужно поговорить с родителями.

Уильям вздохнул в ответ, возможно, вспоминая, что случилось с его родителями. У Келли не было времени его успокаивать. В последнюю очередь он хотел, чтобы его мама или папа постучали в дверь и увидели обнажённого мужчину за его плечом. Он с тоской обернулся по пути на выход, Уильям прикрыл голову рукой, прежде чем передумать и использовать вместо этого подушку.

Келли встретился со своей мамой, когда она поднималась по лестнице. Вопрос, который она задала, был таким очевидным, что он чуть не произнёс его вместе с ней.

– Почему машина Уильяма на подъездной дорожке?

– Он остался ночевать, – прежде чем она смогла отреагировать, он шёпотом добавил: – Его родители разводятся.

– Ох, это ужасно! – она посмотрела мимо него на дверь спальни. – Его мама знает, где он? Она будет ужасно переживать.

– Я удостоверюсь, чтобы он позвонил ей.

– Хорошо. Бедняжка. Должно быть, он поздно сюда приехал.

– Да. Его отец вчера ушёл, и Уильям большую часть вечера был с матерью, пытаясь её успокоить.

– А затем наступила твоя очередь, – сказала Лейша сочувствующим тоном. – Как он?

Келли ответил просто.

– Лучше.

– Как думаешь, он будет омлет?

Келли усмехнулся.

– Уверен, что будет, но лучше сделай ему двойную порцию. Подожди, пока не увидишь, как он ест. Это пугает.

– Я помню с твоего дня рождения! – она бросила на него ещё один беспокойный взгляд, прежде чем развернуться и пойти обратно вниз по лестнице.

– Мам, – произнёс Келли, чтобы остановить её. Он проверил, чтобы дверь в его спальню по-прежнему была закрыта. – У вас с папой всё в порядке, верно? Ты бы сказала мне, если бы что-то было не так?

Его мать подняла на него печальный взгляд.

– Сладкий, довольно много браков разваливаются. Это грустный факт. Но мы с твоим отцом вместе навсегда.

Он улыбнулся в ответ, а затем смотрел, как она спускается по ступенькам.

Навсегда. По её словам это звучало так красиво, так возможно. Направляясь обратно в свою спальню, чтобы пробудить ото сна ворчливый комок, он молился, чтобы так и было.

***

Поначалу проводить Уильяма до дома казалось хорошей идеей. Келли хотел проявить поддержку, и чтобы Уильям увидел, что он будет рядом с ним в горе и в радости. Келли не рассчитал, какой давящей будет атмосфера. Раньше дом всегда казался уютным, в суматошном плане. Теперь – хоть и не было признаков, что мистер Таунсон что-то с собой забрал – в воздухе висело отсутствие. Чего-то не хватало. Келли чувствовал, что заметил бы это, даже если бы не знал правды.

Миссис Таунсон была на кухне, пекла печенье, пока на заднем плане играла рождественская музыка, но самое чудесное время года казалось каким угодно, но не чудесным. Она поприветствовала своего сына объятием, как делала всегда, благодаря его за присланное сообщение. Затем Уильям объявил своё намерение принять душ и переодеться. Келли инстинктивно собирался пойти за ним по лестнице, но у Уильяма были другие планы.

– Что она подумает, если я буду в душе, а ты наверху вместе со мной? – произнёс он приглушённым тоном.

Келли приподнял бровь.

– Что ты гей?

– Ха-ха, – отрезал Уильям. – Она потрясающе относится ко всему этому, но я не хочу испытывать удачу. Даже моим братьям не разрешали приводить девушек для… Ты знаешь.

– Для чего? – невинно спросил Келли.

– Для шалостей, – сказал Уильям. – Заткнись, – добавил он, когда увидел улыбку Келли. – Кроме того, ты сможешь приглядеть за ней? Печь печенье с утра пораньше странно, даже для неё. Пожалуйста?

– Хорошо.

Келли неохотно направился обратно на кухню и сел за стойку для завтраков. Миссис Таунсон слегка улыбнулась ему, прежде чем вернуться к работе. Он мгновение наблюдал за ней, пока она перекладывала печенье с противня на решётку. Затем он снова оглядел дом, замечая в одном углу рождественскую ёлку, полную подарков под ветками. Он задумался, сколько из них были для мистера Таунсона или от него. Как они могли ожидать хорошего праздника в этом году?

Он посмотрел обратно на миссис Таунсон, которая поставила очередной противень с печеньем в духовку и закрыла дверцу, опираясь на тумбочку рядом с ней.

Келли пытался найти весёлую тему для разговора, но игнорировать произошедшее казалось неуважительным, будто последствий никаких не было. Так что он не стал.

– Мне жаль, – сказал он. – Насчёт всего.

Миссис Таунсон кивнула.

– Я честно этого не ожидала. Ты думаешь, что знаешь кого-то…

– Да уж, – произнёс Келли, едва ли понимая. Он полагал, что Джаред оказался намного менее крутым, чем он надеялся, но предавать свою семью – особенно в это время года – было совершенно другим делом. Одна мысль заставила его покачать головой. – Он мог бы подождать.

– Что ты имеешь в виду?

– Мистер Таунсон. Он мог бы подождать, пока не пройдут праздники. Это было бы прилично.

Миссис Таунсон скрестила руки на груди.

– У него не было выбора. Его поймали. Я проследила за ним после работы и увидела, как он забирает её на этой своей дурацкой машине. Как только она его поцеловала, я нажала на гудок. Видел бы ты их лица. Думаю, она прикусила ему язык и… – она покачала головой. – Хочешь сказать, мне следовало подождать, пока не пройдёт Рождество, чтобы всё ему высказать?

– Нет, – сказал Келли, стараясь не отступать. – Я просто думал о Уильяме. В этом году у него будет плохое Рождество.

– Я тоже думаю о нём, – сказала миссис Таунсон. – Присутствие его отца не сделало бы праздник счастливее. Без сомнений, он нашёл бы какое-нибудь оправдание, чтобы сбежать посреди открывания подарков. Тебе это кажется весёлым Рождеством?

Келли понятия не имел, почему всё возвращается к нему, но он начинал раздражаться.

– Я говорю только то, что если бы у меня были дети, я бы притворился. Не важно, что происходит между мной и моим партнёром, я бы притворялся, что всё в порядке, пока не закончится Рождество.

Миссис Таунсон нахмурилась.

– Попробуй выйти за кого-то замуж, родить ему троих детей и отдать ему двадцать пять лет своей жизни. Сделай всё это, а потом посмотри, что почувствуешь, когда он тебе изменит!

Келли чувствовал замешательство и раздражение. Он не хотел, чтобы разговор так испортился.

– Мне жаль Уильяма, – вяло закончил он. – Вот и всё.

– Как и мне, – сказала миссис Таунсон. Затем она развернулась и занялась своей выпечкой. Она стояла к нему спиной, пока Уильям не спустился обратно вниз. Только когда он присоединился к ней у тумбочки, её плечи отчасти расслабились.

– Всё нормально? – спросил он, хватая печенье.

– В порядке, – сказала его мать. – Сегодня приедут твои братья. Они ещё не знают. Я думала, ты поможешь мне поговорить с ними.

– Да, – сказал Уильям. – Конечно.

– Это семейное дело, – многозначительно сказала она.

– Я знаю, – сказал Уильям. Затем он повернулся к Келли и беспомощно пожал плечами.

Это был намёк для него.

– Мне пора домой, – сказал Келли.

– Возьми с собой печенье, – миссис Таунсон коротко встретилась с ним взглядом, но не улыбнулась. – Для твоей семьи.

– Спасибо, – сказал он.

Он в тишине наблюдал, как Уильям выбирал печенье, а его мама складывала их в контейнер. Затем она повернулась и протянула контейнер ему.

– Мне действительно жаль, – сказал он, не уверенный, извиняется за разговор или за развод. В любом случае, она коротко кивнула.

Как только они вышли на улицу, он снова смог дышать.

– Думаю, ты ей нравишься, – сказал Уильям.

Келли бросил на него взгляд, чтобы посмотреть, серьёзно ли он.

– Да уж, – сказал Келли. – Мы отлично ладим.

***

– ВЕЧЕРИНКА!

Кто бы это ни прокричал, звучало отчаянно. Оглядев ту малую часть дома, которую мог видеть, Келли не винил этого человека. Друзья Уильяма – одна из девчонок, которая явно сохла по нему, даже сейчас – устраивали вечеринку по случаю Нового года. Келли был в восторге, когда Уильям только рассказал ему. Никто из команды по бегу не был заинтересован в этом, за исключением плана найти в центре города какого-нибудь бездомного, который захочет купить им пива. Классика.

Так что Келли ухватился за эту возможность. Никакого родительского контроля. Конец года. Одна последняя дикая ночь перед началом следующего школьного семестра. Так много могло пойти не так в восхитительном плане. И всё же, Келли чувствовал себя как в семейном ситкоме, где никогда не происходит ничего по–настоящему плохого или интересного.

Никакого пива, никакой дешёвой фруктовой выпивка, даже никакого алкогольного желе. Никаких тяжёлых облаков дыма от сигарет или косяков. По крайней мере, звучала музыка, но друг Уильяма увлекался восьмидесятыми, вызывая у Келли ощущение, будто он застрял в машине со своими родителями. Или хуже, так как мебель в столовой была сдвинута в сторону, чтобы белые люди могли сдержанно дёргаться в попытке танцевать. Но по большей части все тусовались в гостиной, разговаривая о том, о чём можно было поговорить где угодно, даже в школьном кабинете.