Глава 26

Он метался и ворочался, слушая, как снаружи бушует гроза. Когда в небе прогремел гром, внутри него зародилась ярость.

То, что он не убил брюнетку, оказалось большой ошибкой. Он глупец, раз решил, что сможет обойтись простым преследованием.

Схватив вилку с тумбочки, он тихо подошел к окну и стал наблюдать за грозой. Провел вилкой по своей покрытой шрамами спине длинными, сильными движениями, отчаянно пытаясь успокоить зуд.

Этот зуд сводил его с ума.

Делал безумнее, чем он уже был.

Ему исполнилось семь лет, когда его ярость впервые стала проблемой. Мальчик в школьном автобусе насмехался над ним, как многие ученики в школьные годы, и в ответ он сильно воткнул карандаш в ногу задиры. Если бы мальчик был девочкой, он, вероятно, вогнал бы его еще сильнее.

Двадцать минут спустя, когда они с мамой пришли в кабинет директора, мама велела ему сказать директору, что он раскаивается.

Но он не раскаивался.

Поэтому ничего не сказал.

Директор уставился на него с красным лицом.

— В рану может попасть инфекция, и он может умереть. Что тогда ты будешь чувствовать?

Но он просто пожал плечами и сказал:

— Не думаю, что я бы вообще что-то почувствовал.

И он говорил серьезно.

Сказанная правда стоила ему двухнедельного отстранения от занятий, и целый месяц он провел дома под домашним арестом: ни телевизора, ни игровой приставки, ни пятничной пиццы, ни субботних посиделок. И в конце концов, после второй ссоры с другим учеником, в которой фигурировали заточенные ножницы, директор назвал его монстром и исключил из школы. Именно тогда он понял, что не ценит человеческую жизнь так, как ценят ее другие.

Он не сочувствовал людям так, как другие.

Он был болен, и знал это. Он стал тем чудовищем, каким его считал директор школы все эти годы.

ОНА — единственный живой человек, который знал, что он делал. Но она не знала и половины. Она знала только о двух женщинах несколько лет назад, но их на самом деле гораздо больше.

ОНА любила и защищала его, но также пообещала, что если он когда-нибудь сделает это снова, то это будет в последний раз.

ОНА хотела бросить его.

Он вздрогнул от этой мысли.

Чувствуя, как тонкие струйки крови стекают по спине, он смахнул сердитые слезы и наконец смирился с тем, что просто охоты на женщин больше не будет достаточно. Он пытался. Он действительно пытался.

Боль стала слишком сильной.