ГЛАВА 1

Террин не успел закричать, врезался в озеро, и вода сомкнулась над его головой. Холод был таким резким, что пронзил все его тело. Пару болезненных ударов сердца он думал, что его тело замерзло.

Но он не мог медлить. Яд парализует его через минуту. Нужно было двигаться. Сейчас.

Его тело содрогнулось. Легкие сдавило от нехватки воздуха. Словно в ответ на холод снаружи, жар взревел в нем, потек по его конечностям. Жар духа из его ядра, где его тень подняла голову.

Боль была такой сильной, что крик вырвался из его горла. Остатки воздуха вылетели с ним пузырьками, но боль заставила его конечности шевелиться. Он взмахнул руками, надеясь, что устремился к поверхности озера. Его голова пробила тонкий слой льда, он жадно вдохнул воздух, набрал его в легкие.

Что-то упало в воду возле его головы. Он повернулся, двигая руками, и его глаза округлились. У его носа проплыл дротик венатора с черным оперением. Нежная смерть.

Брызги воды попали ему в глаз, второй дротик пролетел недалеко от щеки. Террин отчаянно посмотрел наверх, заметил на высоте две фигуры в капюшонах, склонившиеся над перилами, подняв руки со скорпионами и целясь.

Он выругался и нырнул, прячась в ледяной тьме озера ду Нойв. Сколько времени у него осталось? Левая рука уже была мертвым грузом. Его тень боролась с эффектами яда, но она не продержится долго. Яд был специально для Арканы. Его тень не сможет бороться долго.

Его тяжелая одежда и сапоги тянули ко дну, но он бился с ядом и правой рукой подтянулся в воде. В глазах вспыхнул теневой свет, и он врезался в сплетенную чаропесню барьера. Барьера, который он сам по приказу Фендреля установил вокруг Дюнлока дни назад. Даже если бы у него было время, даже если бы были силы, он не смог бы выплыть.

Он вынырнул снова, правая рука двигалась в воздухе, пыталась ухватиться за что-нибудь. Свет вспыхнул в ладони — в центре — и набрался силы, которую он не мог понять, которой он не мог управлять.

«Доверься мне», — прошептал шипящий жар в его голове.

Он растопырил пальцы и ударил по чаропесне барьера. Где коснулась его ладонь, свет вспыхнул ослепительным зарядом. Нити чар сгорали, рвались, воздух мерцал от рассеянных нот чар. Он не порвал весь барьер, лишь создал узкую брешь.

Этого хватило.

Он вырвался за нити в открытую воду. Паралич растекался быстрее. Он не мог держать голову над водой. Он вдохнул воздух в последний раз и оказался под водой, отчаяние охватило его, холодное и тяжело, как и ледяные волны. Не важно, что он миновал барьер. Не важно, что он избежал дротиков преследователей. Он утонет, и его душа будет в Прибежище, ведь он был еретиком. Богиня его не примет.

«Доверься мне».

Он задрожал от жара голоса в его голове. Но его глаза вдруг расширились, свет вспыхнул во тьме под водой. Его правая ладонь все еще немного его слушалась, вспыхнула светом падающей звезды. Он ощутил, как сила копилась в руке, копилась в душе, и эта сила могла разбить его на миллион кусочков, если он не выпустит ее.

«Доверься мне, смертный».

Террин повернул ладонь и указал ею за себя. Пальцы сжались в кулак, собрали всю силу в одной точке, создав шар чистой магии.

Он разжал ладонь и выпустил заряд. Сила залпа направила его тяжелое тело сквозь воду быстрее рыбы. Магия текла по его руке, такая горячая, что он был уверен, что его кости растают.

Через пару секунд яд подавил его тень, потушив силу, эффект был как солнечное затмение. Но этого хватило, чтобы отбросить его к берегу, где он запутался в камышах на мелководье, вода едва доставала ему до колен.

Террин из последних сил вытянул правую руку, схватил камень и поднял голову. Рот и нос вырвались из воды. Он знал, что это не поможет. Он не утонул, но точно замерзнет насмерть до того, как паралич отпустит его.

Тьма подступала, напоминая глубины озера. Он не мог бороться с ней. Даже магия его тени не могла отогнать этот мрак.

— Айлет, — прошептал он, онемевшие губы едва двигались. — Айлет… Ай…

Тьма окутала его.

* * *

Они нашли меня в день моей свадьбы.

Я не забуду, как они приехали в поместье моего кузена, красные капюшоны скрывали лица. Я не забуду шок, который ощутила, когда первый из них сбросил капюшон, и я увидела, что это была женщина, и она управляла двумя другими. Я верила, что жизнь женщины могла быть только такой, как у меня — брак с толстым гадким стариком, работа по дому, пока не умру, рожая ему потомков.

Женщина на лошади передо мной была властной. Она вызывала уважение у всех, кто смотрел на нее. Она точно не позволила бы оскорблять ее и заставлять рожать.

Я была в льняном свадебном платье, сжимала небольшой букет цветов в руках. Они вели меня к часовне, где меня ждал жених, где я произнесла бы клятву перед Богиней. Но этого не случилось.

Женщина остановила лошадь, но не спешилась. Она смотрела на моего кузена свысока, а тот сжимался и вытирал пот с глаз.

— Миледи венатрикс, — прохрипел он. — Если на моих землях тень, клянусь, я не знал об этом!

Он лепетал так какое-то время. Она смотрела на него безмолвно, ожидая, пока он притихнет. Ждать пришлось долго, но она была терпеливой. Когда мой кузен вдохнул, она сказала:

— Мне сказали, тут с вами живет последняя из дома ду Мовалис.

— Да-да, — мой кузен тут же сжал мою руку и выставил меня перед собой, как щит. Тощий щит в льняном платье. — Это она. Моя кузина. Далекая кузина. У нас почти нет родства по крови, но я пообещал своей старой матери, и девочка…

— Как тебя зовут, дитя?

Мой кузен тут же затих. Его ладонь, сжимая мою руку, дрожала. Я хотела, чтобы он отпустил меня. Я хотела отодвинуться от него.

Я посмотрела на венатрикс. Хоть она пугала меня, все в ней вызывало желание быть смелее, чем я была. И я постаралась звучать ясно и твердо, когда ответила:

— Одиль ди Мовалис.

— Имя твоей матери?

— Одесса ди Мовалис.

— А ее матери?

— Одиана де Мовалис.

Один из двух Красных капюшонов склонился в седле, низким голосом сказал:

— Это она. Должна быть.

Венатрикс кивнула. Она посмотрела на мое свадебное платье, вуаль и цветы в руке.

— Тебя ждет сегодня свадьба, Одиль ди Мовалис? — спросила она.

Я замешкалась, а потом кивнула.

— Ты предпочла бы вместо этого уехать со мной?

— О, — дыхание резко вылетело из меня. — Да!

И так я попала в Орден святого Эвандера.