Глава 12

Бег Морана Виталио не была женщиной, которую легко можно испугать.

Она выросла в доме, полном змей. Видела и наблюдала за этими слизистыми существами еще до того, как научилась ходить. И никогда их не боялась. Не тогда, когда она видела их ружья. Не тогда, когда она своими юными глазами увидела беспредел, на который они были способны. Не тогда, когда она увидела яркие пятна крови на чистых белых стенах, которые нужно было скрыть в течение дня.

Она не испугалась, когда ее собственная жизнь была поставлена на карту из-за кодов, или когда ее отец позволил ей упасть с лестницы, чтобы она могла сломать себе шею.

Нет. Морана Виталио не боялась смерти.

Но она боялась Тристана Кейна, хотя и не хотела в этом признаваться.

Она наблюдала, как он передвигается по кухне с естественной грацией хищника, гибкого, твёрдого и полностью уверенного в своей победе. Пиджак его костюма висит на стуле, а белая рубашка туго натянута на спине, рукава закатаны над мускулистыми предплечьями, когда он одной рукой перемещал сковороду, а другой добавлял приправы. Она сидела на том же табурете, на котором сидела в последний раз, когда провела ночь в пентхаусе всего несколько дней назад. Господи, это было похоже на всю жизнь.

Тогда она видела его тело в движении и таила в себе крохотный корень женской признательности за такую красоту. Теперь она удивилась. Потому что глубоко знала, как это тело двигалось внутри нее. Она знала, как он ощущался внутри нее, знала, как пульсировал в ней.

И это все, что она знала. Потому что это единственное, что она позволила себе знать. И по какой-то причине это только подогрело ее голод.

Она смотрела, как напрягаются мышцы его спины, и гадала, как бы они ощущались, если бы он был над ней. Наблюдала, как его руки умело перемещают сковородку, и размышляла, что будет она чувствовать, когда он будет играть с ее телом, лаская ее кожу. Она смотрела на его тугую, тугую задницу и гадала, на что это будет похоже у нее под зубами.

От ее эротических мыслей в животе скопилось тепло. Неловко поеживаясь на стуле, ее кровь нагревалась, а тело было покрыто синяками. Морана перевела взгляд с него на двух других людей, сидящих в комнате, далеко друг от друга. Амара пролистывала что-то, рядом с Мораной, а Данте наблюдал за захватывающим заходом солнца из окон от пола до потолка, сидя в другом конце комнаты, пока Тристан Кейн молча готовил.

Напряжение в комнате, между каждым, душило ее. Это чертовски нервировало. И она к этому не привыкла. Это неловкое молчание, потому что она знала, что они должны поговорить, но не могли в ее присутствии, потому что между Амарой и Данте происходили какие-то странные вещи, и два других человека в комнате знали это. Все было просто странно. Тем не менее, до странности комфортно, чего не должно было быть.

— Что я должен сказать отцу?

Тихий голос Данте прорвался сквозь тишину, как кнут, его темные глаза остановились на спине Тристана Кейна.

Тристан Кейн выключил плиту, запах чего-то горячего и пряного пропитал воздух, от чего у нее потекли слюнки, в то время пока она внимательно наблюдала за ним, хотя бы на минутную реакцию. Она ее не получила.

Он продолжал перекладывать еду в большую сервировочную тарелку, его руки когда-то приставили нож к ее горлу и пистолет к голове, но сейчас он с такой лёгкостью справлялся готовкой, что она завидовала этому. Амара встала, чтобы достать стаканы из шкафа, и они молча накрыли на стол, как делали это сто раз.

Ее зависть усилилась. Она подавила ее.

И все это время, хотя она знала, что он осознавал каждое ее движение, он ни разу не взглянул на нее. Ни разу. Ни разу с тех пор, как несколько часов назад пришёл после того, как ударил ее отца.

Это не должно ее беспокоить. Но беспокоило. И она это ненавидела.

Наконец, он сел за стол и начал накладывать курицу в четыре тарелки, не приглашая ее, но четко говоря, что она не умрет с голоду. Это что-то, подумала она.

Сползая со стула, Морана почувствовала, как ее недавно ушибленные мускулы протестуют против движения, когда она, хромая, подошла к креслу, наиболее удаленному от мужчины, который оказался рядом с Данте, и села. Она видела, как быстрый взгляд Тристана Кейна метнулся с ее стула на глаза Данте, прежде чем он принялся копаться в своей еде без каких-либо предварительных действий, и Морана взяла вилку, чтобы положить на нее немного восхитительно пахнущей курицы.

Она почти прижала вилку ко рту, когда ее взгляд упал на его горло, обнаженное открытым воротом рубашки. Его адамово яблоко дергалось, когда он глотал, обрабатывая этот кусок пищи так, что кровь приливала к ее голове. Что, черт возьми, с ней произошло? Это было вчера. Буквально вчера они трахались на стойке в туалете ресторана. Ее тело не должно реагировать так, по крайней мере, не так скоро.

Заставив себя оторвать взгляд от его шеи, она поднесла вилку ко рту и откусила. И чуть не застонала.

Специи расплавились на языке, обвились вокруг, вторглись в ее чувства. Вкус был богатым, а еда сочной. На вкус оно не было таким, как если бы она приготовила его менее чем за час у себя дома. На вкус это было похоже на то, что повара устали за целый день, прежде чем обслуживать клиентов. Если бы она не видела, как он готовил еду с нуля, она бы никогда не поверила, что это он приготовил. Так что, он также хорошо готовил. Фигурно.

Сохраняя реакцию под крышкой, она спокойно продолжила есть, голодная, ее тело понимало, сколько времени прошло с тех пор, как она его кормила. Она была почти на полпути к обеду, когда Тристан Кейн посмотрел на Данте и заговорил, продолжая разговор, который был ранее.

— Насчёт чего?

Данте жевал свой кусок, его красивая челюсть перебирала еду, прежде чем проглотить.

Коротко взглянув на нее и Амару, прежде чем перевести взгляд на другого мужчину.

— Насчёт всего.

Тристан Кейн не моргнул.

— Скажи ему, что хочешь.

Данте уронил вилку, сцепил пальцы и сдержанно глубоко вдохнул. Морана с восхищением наблюдала за общением.

— Она не может оставаться здесь, — тихо и без извинений объявил Данте.

Тристан Кейн только приподнял бровь.

— Ты понимаешь, о чем я, Тристан. Скрывать ее здесь опасно для всех нас, — Данте снова взглянул на нее, его темные глаза вспыхнули с намеком на сожаление, прежде чем он снова убрал взгляд. — Я понимаю, что прошлая ночь была ужасной, и я бы сам не позволил ей уйти в ее состоянии. Но сегодня. Мы не можем быть втянутыми в эту неразберихи с кодами. В то, что происходит дома, и Виталио, который орет во все горло, обвиняя нас в похищении и черт знает что, что его дочь у нас.

У Мораны перехватило дыхание. Данте был прав. Она даже не думала обо всех проблемах, которые мог устроить ее отец. Войну, которую они хотели избежать, может случится из-за нее.

— Он не знает, что она здесь, — сообщил Тристан Кейн. — Он выследил ее машину, но у него нет доказательств.

Данте усмехнулся.

— И то, что ты ударил его в лицо? Ты знаешь, как хорошо это сыграет в пользу её отца.

Тристан Кейн пожал плечами.

— Он вторгся на нашу территорию без предупреждения и разрешения. Он знает правила.

Данте вздохнул.

— Мы можем отвезти ее в безопасный дом. Но она не может оставаться здесь.

Ой, ни в коем случае. Боже, это плохо. Она не осмелилась взглянуть на Тристана Кейна, не понимая, что она обнаружит в его лице, не зная, что она хотела найти. Сглотнув, она заговорила.

— Слушайте, мне просто нужна моя машина, и я не буду вам обузой.

— Она не уйдёт, — тихо прервал ее Тристан Кейн.

Слишком тихо. Данте снова вздохнул.

— Тристан, это безумие. Ты не можешь держать ее здесь вот так. Тебе нужно сказать ей ...

— И тебе нужно свалить.

Морана дважды обратила внимание на внезапную смертельную резкость в его голосе. Тристан Кейн по- прежнему не смотрел на нее, просто спокойно глядел на своего кровного брата, его лицо не давало никаких указаний на то, что происходило в его голове. Данте в ответ смотрел так же спокойно, между двумя мужчинами происходил безмолвный разговор, от которого волосы у нее на шее зашевелились — разговор о ней. Они ругались из-за нее, и она не знала почему.

Что знал Данте из того, что он хотел, чтобы Тристан Кейн сказал ей? Что, черт возьми, происходило? Она хотела спрашивать, но уровень тестостерона поднялся выше, поскольку оба мужчины сидели неподвижно, тишина была такой густой, что она могла слышать, как ее сердце колотится в ушах, про еду вообще забыли.

Морана не сводила глаз с двух мужчин, пытаясь скрыть любой намек от любого движения, но ничего. Напряжение просто уменьшилось. Пока Амара не заговорила своим мягким голосом.

— Данте. Морана посмотрела на нее и увидела, как она предупреждающе покачала головой. Итак, они оба знали. Данте резко встал из-за стола и направился к лифту, прежде чем Амара также выдвинула свой стул, на мгновение коснувшись плеча Тристана Кейна.

— Он не ошибается, Тристан.

Тристан Кейн взглянул на женщину, и между ними прошел краткий миг понимания.

— Я тоже.

Амара грустно улыбнулась ему, прежде чем повернуться к ней, ее глаза потеплели.

— У Тристана есть мой номер. Позвони мне, если тебе что- нибудь понадобится, Морана.

Морана неуверенно ей улыбнулась, и Амара двинулась прочь, идя к ожидающему Данте у лифта.

Морана смотрела, полностью сбитая с толку. Что, черт возьми, происходило?

На улице было темно, солнце давно село за горизонт. Вдали мерцали огни города, и Морана глубоко вздохнула и посмотрела на свою полупустую тарелку. Она медленно начала снова есть, не глядя на мужчину, с которым была сейчас одна. Мужчина, который смотрел на нее. Наедине.

Она могла чувствовать его взгляд каждым сантиметром своего тела в его поле зрения. Она чувствовала ласку его глаз на своей незащищенной коже и ощущала, как жар поднимается в ее теле и накапливается в ее сердцевине прямо из его глаз.