ГЛАВА 18

Иного не следовало и ожидать. Алессио был главой мафии. Королём. Безжалостным. Хладнокровным. Бессердечным. Недостойным любви. Ему равным счётом плевать, что о нём думают.

Мужчины вроде него ведут себя именно так. Я знаю об этом не понаслышке – и мне стоило предугадать подобный исход, но, по каким-то глупым причинам, я подумала, что Иваншов может оказаться другим.

Как божий день ясно, что я ошиблась.

Спустившись вниз, я увидела Мэдди. Девушка как раз выходила из уборной. Её волосы взлохмачены, а платье помято – но на лице довольное выражение.

Заметив меня, она подмигнула и свернула в сторону кухни. Вслед за ней вышел Артур, и, уставившись на задницу Мэдди, не сводил с неё взгляда, пока горничная не скрылась за дверью.

– Мужчины, – пробормотала я себе под нос.

Опустив взгляд, я прошла мимо, не желая смотреть в его похотливые глаза.

– Привет, Айла, – произнёс Артур.

Я кивнула, но так и не повернулась к наёмнику.

– Доброе утро.

Когда я вошла на кухню, Мэдди стояла, прислонившись к стойке, держа в руке стакан апельсинового сока. Отпив немного, она изогнула губы в едва заметной улыбке.

– Почему ты на меня так смотришь? – спросила я.

– Ты смущена. Тяжело дышишь.

Дочь Лены поставила стакан на столешницу.

Скрестив руки на груди, я покачала головой.

– Я в порядке. О чём ты говоришь?

Мэдди рассмеялась. Взяв меня за руку, девушка направилась к выходу.

– Не хочешь рассказывать, хм-м-м?

– Не понимаю, Мэдди.

– Хватит водить меня за нос! Он поцеловал тебя? Или это было нечто большее, чем поцелуй?

Когда до меня дошло, о чём она, я шокировано распахнула глаза. Ахнув, я выдернула руку из её хватки.

– Что тебя натолкнуло на это?

Оставив вопрос без ответа, Мэдди рассмеялась над выражением моего лица. Подняв руку, она ущипнула меня за щёку.

– Ты такая милая.

Я уставилась на неё, не уверенная в том, что выглядела именно так, как себе представляла. Я и эмоции – вещи несовместимые. Стоило подумать об этом – и у меня внутри всё обмерло.

Здесь, даже несмотря на страх, что могу потерять всё в любую секунду, – кому как не мне знать об этом, – я была счастлива.

Я всё ждала, когда мне придётся заплатить за переполнявшую меня радость.

Ждала момента, когда я вернусь в свою холодную комнату и вновь окажусь прикована к кровати в ожидании Альберто.

Мэдди сжала мою руку.

– О чём таком задумалась? – спросила она.

– Ни о чём, – соврала я и, натянуто улыбнувшись.

Девушка повела меня к крылу горничных. Открыв дверь, мы вошли в гостиную. Внутри витал приятный аромат – что-то похожее на розы. Здесь жили только несколько избранных горничных. Эта часть поместья была воистину огромной и красивой – полная противоположность тому, как выглядели комнаты прислуги в поместье моего отца. Мэдди не жила с другими девушками. Как и у Лены, у неё была собственная комната наверху. Но ей нравился огромный телевизор с плоским экраном.

Мэдди потащила меня к дивану. Сев боком, она закинула ногу на ногу и повернулась ко мне лицом.

– Так что? Да ладно тебе. Мне нужны все пикантные подробности, – потребовала она с веселым блеском в глазах.

Я покачала головой.

– Мэдди, ничего не произошло. Серьезно.

– Врушка.

– Мэдди…

– Расскажи мне!

– Ладно! Какая-то женщина делала ему...

Горничная распахнула веки.

– Что? Что она делала?

– Она... Ну, ты понимаешь.

Господи, это так неловко.

– Понимаешь…

– Хм? – в показном замешательстве проронила Мэдди.

Вскинув руки, я процедила:

– Мин... Минет!

И как только я это сказала, Мэдди, запрокинув голову, рассмеялась. Держась за живот, она хохотала едва ли не истерически.

Откинувшись на спинку, я прикрыла глаза. Для меня это не выглядело таким уж веселым.

– О, мой бог, детка. Ты такая милая, – произнесла она сквозь смех.

– А ты такая смущающая.

– Но ты всё ещё любишь меня. – Наконец успокоившись, девушка всё ещё улыбалась своей великолепно-милой улыбкой.

Я пожала плечами. Она права. Я всё ещё люблю её. Она – мой единственный друг.

– Так, эта женщина. Что произошло? – спросила она. Наклонившись, Мэдди выжидающе на меня уставилась.

– Ничего. Я вошла и увидела их. Когда он кончил, то велел ей убираться. Я оставила напиток на кофейном столике и вышла, не дав ему шанс сказать хоть слово.

– Ты ушла? И почему мне так сложно в это поверить?

– Ладно, хорошо. Сбежала, – пробормотала я.

– Так он просто кончил у тебя на глазах? Никакого смущения или прилива стыда, чтобы остановиться и извиниться?

Я молча покачала головой. Мэдди и правда ждала, что Алессио остановится. Иваншов – самый бесящий и непредсказуемый человек на этой планете. Он ни за что не оставил бы своё веселье. У него нет времени на то, чтобы повести себя благородно или, если уж на то пошло, чтобы уединиться.

– Чёрт, он и правда бесит, – сказала Мэдди. – Кто она? Я имею ввиду, как она выглядела?

– Я не очень хорошо запомнила. Слишком уж была смущена и шокирована, потому просто не обратила особого внимания на ту женщину. Но я запомнила, что она высокая и со светлыми волосами. И худая. Она выглядела великолепно.

– Ах. Это Нина. Как и всегда, она в ожидании большего. И не имеет значения, что Алессио относится к ней как к мусору. И я не берусь утверждать, что в этом есть его вина. Иваншов придерживается определённых правил: прежде чем ввязываться в какие-то отношения, он всегда расставляет все приоритеты. Никакой привязанности – просто трах. А затем они должны уйти. Но женщины всё равно всегда рассчитывают на большее.

Мэдди закатила глаза.

Почему они добровольно позволяют так с собой обращаться?

У меня никогда не было выбора.

Вынуждая подчиниться, меня избивали и связывали. Как бы я ни умоляла, у меня никогда не было выбора. Потому мне просто пришлось смириться. Но другие могли получить жизнь получше. Могли построить с кем-то отношения.

Внимание Мэдди было приковано к телевизору.

– Мэдди? – позвала я.

– Что?

– Почему они мирятся с таким отношением... когда могут получить что-то лучше?

Положив пульт себе на колени, девушка повернулась ко мне лицом.

– Не знаю, Айла. Возможно, потому что хотят этого? Возможно, им не нужны отношения. Возможно, такой расклад и подходит им больше всего. В любом случае, это их выбор. Но, знаешь, даже если ты просто чёртова дырка для бессердечного босса мафии – ты всё ещё под его защитой. А это подразумевает деньги, относительно безотказную жизнь и то, что с тобой никто не рискнёт связываться.

– Хм-м-м.

Я пыталась понять, но у меня никак не получалось.

– Забудь, – произнесла Мэдди. Привлекая к себе внимание, она похлопала меня по коленке.

– Что?

– Так... Что ты почувствовала, когда увидела его с той женщиной? Ты ревновала? – подмигнула горничная.

Её вопрос меня удивил.

– Ревновала? С чего бы мне ревновать?

Я даже понятия не имела, что чувствуют люди, когда ревнуют – у меня никогда не было возможности приревновать кого-то. Когда ты вынужден отказаться от эмоций, то со временем даже забываешь, что значит чувствовать что-то.

– Да ладно тебе, Айла. Я вижу, что между тобой и Алессио что-то происходит. То, как он на тебя смотрит... – Мэдди принялась обмахивать лицо ладонями. – Это так горячо! Он, буквально, трахает тебя взглядом!

– Мэдди!

Я накрыла ладонью её губы. Она без тормозов. Почувствовав прикосновение чего-то влажного к своей коже, я поняла, что Мэдди лизнула меня и одёрнула руку.

– Фу!

– Это же ты накрыла мой рот рукой – так чего ожидала?

Скрестив руки на груди, девушка улыбнулась.

– Так ты ничего к нему не испытываешь? Ни крохи ревности?

– Не знаю, Мэдди. Каково это – ревновать?

Сказав это, от стыда я опустила голову. Прозвучало так жалко.

«Ты жалкая сука. Жалкая шлюха. Вот кто ты. Бесполезная», – пронёсся в голове голос Альберто. Я ненавидела этот голос. Он никогда не давал мне покоя. Я изо всех сил пыталась заблокировать его, но он всегда возвращался.

Мэдди утешающе погладила меня по колену. Она никогда не задавала лишних вопросов, когда я спрашивала о чём-то глупом.

Она считала, что я жила некоторое время на улице потому и жалела меня. Я была благодарна, что девушка не вынуждала меня вдаваться в подробности. Вряд ли я могла открыть для неё правду.

– Ну, я бы описала ревность как волну. Она накрывает твоё сердце хаосом смешанных чувств. Гнев и печаль. Чаще, это не лучшее ощущение. Но это причиняет боль. Вот здесь, – произнесла Мэдди, накрыв ладонью грудь в области сердца. – Это больно. Настолько, что ты едва можешь дышать. Иногда от этого хочется плакать. Или в гневе крушить всё вокруг. Не знаю, как более точно описать, но это невозможно контролировать.

Повторив за Мэдди и накрыв своё сердце ладонью, я опустила взгляд.

– Не знаю. Я не чувствовала ничего подобного. Я была смущена, шокирована и возмущена. Но не ревновала.

– Нет?

Услышав в её голосе разочарование, я посмотрела на девушку.

– Не думаю. С чего бы мне ревновать?

– Я не знаю. Мне казалось, что ты можешь что-то чувствовать к нему. В смысле, между вами двумя едва ли воздух не искрит.

Я не чувствовала. Абсолютно точно нет. Я не могла себе позволить привязаться к мужчине или влюбиться – особенно в такого, как Алессио.

Эмоциональная привязанность подразумевает, что в итоге ты останешься с разбитым сердцем. Я выучила урок. Никогда не доверять мужчинам. И я не могла пойти против этого. Потому что злобная улыбка Альберто навсегда высечена в моей памяти, разрушая любой шанс на то, что я когда-то откроюсь мужчине.

– Между вами столько сексуального напряжения. Даже не думай солгать. Так оно и есть, – продолжила Мэдди, не заметив, что я ушла в себя. – Ты чувствуешь что-то к нему?

Её голос доносился словно издалека.

– Айла?

Моргнув, я поняла, что она трясёт меня за плечо.

– Извини, – сказала я.

– Ты в порядке?

Я поднялась на дрожащие ноги.

– Мне не хорошо. Думаю, будет лучше, если я отдохну, прежде чем придёт время накрывать на стол.

Мэдди медленно кивнула, и я, заставив себя улыбнуться напоследок, оставила её одну.