ГЛАВА 49

АЙЛА

Выйдя из комнаты, я увидела Алессио. Прихрамывая, мужчина как раз поднимался по лестнице. Его лицо и руки были покрыты кровью.

– Алессио! – в панике вскрикнула я.

Иваншов поморщился.

– Айла. Думал, ты внизу, – тихо сказал он полным боли голосом.

– Я была у себя. Собиралась спуститься и помочь Лене и Мэдди с ужином.

Подняв руку, я хотела было прикоснуться к его лицу, но замерла, испугавшись, что сделаю только хуже.

– Что произошло? – обеспокоенно спросила я.

– Ничего. Просто спарринг с Виктором и Николаем.

Провернув запястье, мужчина небрежно пожал плечами, словно говорил о чём-то совершенно пустяковом.

– Спарринг? Ты весь в крови и ссадинах. Что же это за спарринг такой?

Аккуратно взяв Алессио за руку, я потянула его к комнате.

– Я обработаю твои раны.

– Нет. Всё в порядке. Ты должна помочь Лене. Иди.

Иваншов попытался отстраниться, но я только сильнее сжала пальцы. Когда русский зашипел от боли, опомнившись, я тут же отпустила его.

– Всё определённо не в порядке, Алессио. Позволь мне помочь, – вновь попыталась я уговорить Иваншова. Моё сердце сжало в тисках. Невыносимо видеть его в таком состоянии. Улыбнувшись, Алессио наклонился и быстро прижался губами к моим губам.

– Со мной всё нормально. Правда. Выглядит паршиво, но мне просто нужно принять душ. Мне даже не очень-то и больно.

– Но…

Алессио, вновь поцеловав, оборвал мою тираду.

– Айла. Иди. Прекрати так волноваться.

Глава мафии подмигнул мне и вошёл в свою комнату, закрыв за собой дверь.

Большую часть дня я провела с ним. Мы вместе позавтракали в моей комнате, а после ушли к ручью. После разговора утром, мы больше не возвращались к той теме.

Мне казалось, что я смогу отпустить Алессио – но я лгала сама себе.

Теперь я просто тешила себя надеждой, что он не возненавидит меня, когда узнает всю правду.

Повязав фартук вокруг талии, я вышла из спальни, но, увидев перед своей дверью Николая и Виктора, застыла как вкопанная. По пустому выражению их лиц сложно было что-то понять. В сравнении с Алессио, наёмники выглядели вполне нормально – по крайней мере я не заметила ни ссадин, ни крови.

– Могу я чем-то помочь? – взволнованно уточнила я.

Николай предпочёл промолчать, и Виктор ответил:

– Нет. Мы просто хотели проверить как ты.

Не понимая, что происходит, я сжала пальцами подол формы.

– Я в порядке.

Некоторое время мы смотрели друг на друга. В тишине. Затем мужчина прочистил горло.

– Ладно. Мы слышали, что сегодня для тебя утро было не совсем добрым. Рады, что ты вновь улыбаешься.

Услышав его слова я, рвано вздохнув, кивнула.

– Спасибо.

От неловкой паузы нас спас звонок телефона. Достав мобильный из кармана, Виктор ответил.

– Да? – секунду он слушал собеседника. Его лицо стало раздражённым? – Ладно. Прибери беспорядок до того, как заявятся копы.

– Это Феникс? – уточнил Николай, когда Виктор закончил разговор.

Наёмник кивнул.

– Ага. В клубе проблемы. Я съезжу проверю. Феникс всё подчистит.

– Я съезжу, – сказал второй мужчина.

Усмехнувшись, Виктор покачал головой.

– Дай пареньку самому с этим разобраться. Он справиться и без тебя, курица-наседка.

Курица-наседка? Николай?

Я попыталась скрыть смех за кашлем.

– Блять, я не наседка, – прорычал Николай, уставившись на напарника. Мне тоже достался беглый взгляд. Я тут же прекратила смеяться, но мои губы сами собой растянулись в улыбке.

– Тогда не веди себя как надоедливая мамаша, – рассмеялся Виктор, предпочтя ретироваться.

– Пошёл ты нахрен.

Раздражённо буркнув что-то под нос, Николай провёл ладонью по лицу.

– Виктор всегда такой? – спросила я.

– Как заноза в заднице? Да, – ответил мужчина.

– Думаю, он забавный, – ответила я, пожав плечами.

– Ему только не говори. Иначе он никогда не угомониться.

На этот раз, покачав головой, я рассмеялась открыто.

От меня не укрылось, как смягчилось выражение лица наёмника. Он кивнул.

– Рад видеть тебя такой.

Смущённо наклонив голову, я быстро пробормотала:

– Спасибо.

Между нами вновь повисла тишина. Краем глаза я заметила, как Николай прислонился к стене рядом с моей дверью.

Выдохнув, наёмник откашлялся.

– После того случая в ванной, у нас было несколько догадок. Но мы не спрашивали о причине напрямую. Не хотели давить, – начал он. – Я знаю правду.

– Я…

– Я говорю это не для того, чтобы вселить в тебя чувство стыда. Я говорю это, потому что хочу, чтобы ты знала: ни один из нас не станет думать о тебе по-другому. У каждого здесь за плечами есть своё прошлое. Свои тайны. И мы не станем осуждать тебя. Никогда. Знаешь ли, за нами множество грехов.

Осознав, что по щеке текут слёзы я поспешила утереть их. Николай каждый раз доказывал, насколько сильно я ошибалась. Помню, как мы впервые встретились – он выглядел таким пугающим, злым и суровым. Я считала его бессердечным, безжалостным и бесчувственным. Таким же, как Алессио.

– Особенно, что касается Алессио, – закончил наёмник. – Он хороший человек.

– Алессио рассказал тебе?

– Нет. Ему и не нужно было. Мы поняли всё в тот же момент, когда он вошёл в зал, вызывая нас на спарринг.

Посмотрев в пол, я вытерла слёзы.

– Почему вы дерётесь аж так?

– Айла, мы убиваем людей. Мы – часть могущественного Клана. Иногда, когда мы не можем пролить кровь того, кого хотим убить – нам приходится искать другие способы выплеснуть гнев.

– Ох, – проронила я.

– Именно. А теперь я оставлю тебя, – закончил Николай, оттолкнувшись от стены.

– Подожди.

Мужчина повернулся ко мне лицом – как и всегда, едва ли что-то можно было прочесть по его равнодушной пустой мине.

– Ты сказал, что Алессио хороший человек…

Подойдя к Николаю, я коснулась ладонью его груди – аккурат там, где билось сердце.

– Но ты тоже хороший человек.

Наёмник замер не дыша. Он промолчал.

– Я знаю разницу между плохим и хорошим человеком. И ты… Ты хороший. Даже несмотря на то, что ты пытаешься скрыть это, тебе не всё равно.

Николай был человеком, который предпочитал прятаться за маской ярости. Как и Алессио. Но они не были бездушными.

Подняв руку, на этот раз я коснулась шрама на щеке Николая. Мужчина вздрогнул, но не отстранился.

– Ты прячешься за этими шрамами. Используешь их как щит, думая, что они могут отпугнуть людей. Это работает, не так ли?

– Айла, – сказал он с болью в голосе.

– Ты считаешь, что они уродливые. Думаешь, что они свидетельствуют о твоей слабости. Но это не так. Они свидетельствуют о твоей силе, – сорвались с моих губ слова Мэдди. Надеюсь, на Николая они подействуют так же, как и на меня.

И я была права. Его глаза потеплели. Мужчина откашлялся.

– У тебя доброе сердце, Айла.

Поначалу улыбнувшись, я рассмеялась, поглаживая пальцем рубец на его коже.

– Знаешь… Шрамы не делают тебя уродливым. Они… – я замолчала, пытаясь вспомнить, как Мэдди описывала Николая. И, когда этот момент пронёсся в моей голове, я выпалила: – Сексуальны.

Николай в шоке распахнул глаза.

Что я только что сказала?

Тут же убрав руку, я отступила на шаг. Николай, не сводя с меня взгляда, приподнял бровь.

– Это Мэдди…

– Так ты считаешь меня сексуальным?

– Что? Нет. Ты сексуальный. Погоди, но, я хотела сказать… Я имела ввиду, что шрамы вовсе не портят тебя. Они милые. В смысле, они не совершенно не умаляют твоей красоты. Да… – путалась я в словах, пытаясь хоть как-то спасти своё положение, но, кажется, сделала только хуже.

Замолчав, я посмотрела на Николая. Правый уголок его губ дёрнулся – мне показалось, что это причиняет ему дискомфорт, как если бы мужчине было больно улыбаться.

Шрам задевал его губы, и я подумала не в этом ли причина.

– Только не говори Алессио, что считаешь меня сексуальным, – поддразнил он с озорным блеском в глазах.

– Точно. Мне пора возвращаться к работе. Я уже достаточно слоняюсь без дела, – ответила я.

– Ага. Ступай.

Николай отошёл, уступая мне дорогу, и я поспешила сбежать.

Спускаясь вниз, я позволила себе улыбнуться.

Только что я осознала, что окружена людьми, которые любят и заботятся обо мне.