ГЛАВА 48

Мне хотелось разбить лицо тому ублюдку. Кем бы он ни был, я заставлю его заплатить сполна.

Всё было прямо у меня перед носом. Я всё видел. Мы все видели. Но не хотели думать о худшем. Не хотели верить, что Айла прошла через это.

Но я чувствовал, что это правда. Моё чёртово холодное сердце чувствовало это. Чувствовало её боль.

Хрупкое девичье тело сотрясало от рыданий. И когда она, сжавшись, уткнулась лицом в подушку, у меня внутри всё оборвалось. Видеть её в таком состоянии – это словно сотня ударов раскалённым железом.

Но, помимо боли, в груди разлилась неудержимая ярость. Гнев и ненависть к cукину сыну, из-за которого Айла сейчас плачет.

Он – ходячий труп. Совсем скоро я достану его. Я заставлю его страдать – сделаю так, что он будет умолять о смерти. А затем, собственными руками, с радостью отправлю его в ад.

Но сейчас только Айла имела для меня значение.

Я выплесну свой гнев позже. Позже я и пролью кровь того мудака.

И, пока я не могу позволить своему монстру вырваться на свободу, придётся обуздать свою жажду убивать.

Пододвинувшись ближе к Айле, я протянул руку, желая утешить её, но девушка вздрогнула и разрыдалась ещё больше. Она вжалась в матрас. Я слышал, как Айла, всхлипывая, бормотала что-то бессвязное.

– Айла, – мягко прошептал я, пытаясь как-то её растормошить.

Но следующие слова встали комом в горле, когда я заметил, как её руки двигаются под подушкой. Крепко зажмурившись, она что-то искала. Отчаянно. Так, словно от этого зависела её жизнь.

– Нет, нет, нет, нет… пожалуйста, нет… – бормотала она между всхлипами. Её грудь рвано подымалась и опадала. Уже начав икать, она всё продолжала плакать.

И когда я понял, что Айла ищет, я тут же встал.

Пиджак. Чертов пиджак.

Быстро подойдя к дивану, я поднял свои спортивные брюки и, надев из, вернулся к кровати. Сначала я сел рядом с девушкой, затем, не спеша, лёг, пододвинувшись немного ближе. Айла даже глаз не открыла, но, почувствовав моё присутствие, замерла от страха.

– Чш-ш… – мягко успокаивал я. – Я не причиню тебе боли.

– Пиджак. Мне нужен мой пиджак. Пожалуйста… Я не могу…Он мне нужен… – выдавила она, сквозь слёзы.

Айла не получит пиджак. Теперь у неё есть я.

На этот раз, я сам прогоню её кошмары и боль. Я помогу найти ей путь обратно. Стану её утешением.

Не мой пиджак. Я.

Пустые глаза и лицо – я собираюсь изменить это. Я верну свою Айлу назад.

Придвинувшись ещё немного ближе, я прошептал:

– Айла, посмотри на меня.

Девушка напряглась.

Сжав руки в кулаки, она отшатнулась, но я тут же обнял её за талию и притянул к себе. С пухлых губ сорвался вскрик. Полный паники и страха. Но как только наши тела соприкоснулись, Айла замерла. Её ладони опустились мне на грудь.

– Я здесь. Я рядом, Айла. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Я с тобой, – нежно шептал я ей в волосы. Мой голос был подобен скрипу – я отчаянно пытался сдержать слёзы. Коснувшись губами виска девушки, я позволил себе продлить это прикосновение на несколько секунд.

– Пожалуйста, посмотри на меня.

Но она отказывалась открывать глаза. Вместо этого Айла пододвинулась ближе, вжимаясь в моё тело – словно пыталась спрятаться. Её руки дрожали. Я, перехватив тонкую ладонь, прижал её к своей коже.

– Это я. Алессио. Я здесь. Я с тобой, Айла. И я не оставлю тебя. Мы пройдём через это вместе, – продолжил я, успокаивающим тоном. – Чувствуешь? – спросил я, прижимая её руку к колотящемуся в моей груди сердцу.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы вытащить Айлу из тёмной ямы болезненных воспоминаний. Шли часы. Блинов всё плакала – и каждая её слезинка была острым ножом для моей души. Я неустанно нашёптывал ей нежности, надеясь, что это как-то поможет. Что это сможет вернуть мою Айлу.

Не знаю, сколько мы вот так лежали, но вскоре я заметил кое-что. Совсем крохотное изменение, но моё сердце едва не выпрыгнуло из груди от искреннего восторга и облегчения.

Рыдания постепенно стихли, сменившись тихой икотой. Айла спрятала лицо у меня на груди, прижимаясь щекой к нашим переплетённым рукам.

С её губ слетел едва слышный вздох, и я почувствовал, как её одеревеневшие мышцы медленно начали расслабляться. Совсем скоро она, свободно вздохнув, опустила плечи.

Крепче обняв её за талию, я ещё раз прижался губами ко лбу Айлы.

– Ты в безопасности. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случились.

Эти слова – клятва моего холодного разбитого сердца. И я никогда её не нарушу.

Айла моя. Моя милая, невинная девочка.

«Я защищаю тех, кого считаю своими людьми», – подумал я, рассматривая девушку в своих объятьях.

Не открывая глаз, Айла лежала, прижавшись ко мне. Я чувствовал, что она, сморенная усталостью и стрессом, засыпает. Её залитые слезами щёки покраснели.

Аккуратно подняв руку с её бедер, я быстро вытер солёные дорожки, после чего вновь обнял брюнетку. Что-то сонно пробормотав, она вздохнула.

– Алессио, – шёпотом произнесла она.

И, к моему огромному удивлению, на губах Айлы появилась небольшая улыбка. Едва заметная, но она была. Как если бы, уснув, её мысли были совершенно о другом.

От того, насколько умиротворённым и расслабленным было девичье лицо в этот момент, тяжёлый узел в моей груди начал медленно ослабевать. Вскоре я вновь мог дышать.

Ещё раз прижавшись губами к виску Айлы, я прикрыл веки и позволил себе расслабиться.

– Спи, ангел. Я присмотрю за тобой, – прошептал я ей в кожу.

Спустя несколько секунд дыхание Айлы выровнялось. Она уснула.

Но не я.

Я не мог.

Каждый раз, закрывая веки, я видел только то, как глаза Айлы медленно становятся пустыми, а черты красивого лица искажаются от боли. Мысли о том, какую агонию ей пришлось вытерпеть сводили меня с ума.

Глубоко внутри ярость вновь начала вонзать свои когти в мою душу.

Я не мог дождаться, когда найду того, кто причинил боль моей Айле.

***

АЙЛА

Голова раскалывалась. Мышцы ныли от боли. Чувствуя слабость, я открыла веки и прижалась лицом к подушке, пытаясь вспомнить, что вчера произошло.

Всё было таким размытым. Казалось, что для целостности картины мне не хватает кусочка паззла.

Потерев глаза, я перевернулась на другой бок и увидела, что Алессио уже ушёл.

Почувствовав прикосновение прохладного воздуха к своей обнажённой груди, я поняла, что на мне совсем нет одежды – и в тот момент воспоминания начали возвращаться.

Но кое-что было как в тумане. Алессио заметил? Он не остановился?

Подумав об этом, я забыла, как дышать. Вниз по щеке скатилась слезинка.

Помню только, что, уже засыпая, меня внезапно накрыло волной спокойствия. Оно окутывало меня плотным коконом.

Откинувшись на подушку, я позволила себе тихонько расплакаться, осознав почему так произошло.

Алессио…

Это всё он.

Он вчера успокоил меня. Вывел из тьмы.

Утонув в собственных мыслях, я услышала, как открылась дверь в ванную. Распахнув глаза, я испуганно села на кровати и увидела, как в спальню вошёл Алессио. На мужчине были чёрные брюки и расстёгнутая рубашка.

Встретившись с ним взглядом, я заметила, как Иваншов прошептал моё имя. И, стоило главе мафии шагнуть ближе я, подтянув одеяло, спряталась от него.

Алессио тяжело сглотнул. Опустив голову, он сжал переносицу. Сделав несколько глубоких вдохов, русский вновь поднял на меня глаза. Нервничая, я наклонила голову. Мне было стыдно, что вчера он увидел меня в таком состоянии.

Я чувствовала, как он подошёл ближе, а затем матрас прогнулся под его весом. Крепко зажмурившись, я сжала пальцами одеяло.

– Вот. Надень это, – сказал Иваншов.

Передо мной лежала моя ночная сорочка. С трудом сглотнув, я задрожала, когда Алессио опустился на колени и одной рукой стянул с меня одеяло. Каждое его движение было неторопливым и аккуратным – он внимательно следил за моей реакцией.

Я посмотрела ему в глаза, и Алессио быстро надел на меня сорочку, ожидая, пока я просуну руки в рукава. Он ни разу не отвёл взгляд от моего лица. Даже не взглянул на моё обнажённое тело.

Не сдвинувшись ни на дюйм, он просто показывал своё уважение ко мне.

Уважение… То, чего у меня никогда не было. И всё же Алессио был рядом – нежный, милый и такой внимательный. У меня защемило в сердце.

Глядя ему в глаза, я продела руки в рукава и Иваншов опустил ткань вниз.

Он медленно поднял ладонь и аккуратно убрал прядку волос от моего лица. Коснувшись моего подбородка, Алессио провёл большим пальцем по щеке, а после – по коже у моего глаза.

– Айла, – тихо проронил он. В его глазах тлели эмоции – и я больше не могла этого выдержать.

Я видела в голубых омутах боль. Злость. Отчаяние. Сожаление. Муку. И печаль.

Потому и отвернулась. Прежде чем успела бы разглядеть отвращение.

Оно ведь обязательно будет, верно?

Почему он вообще прикасается ко мне? Почему такой милый и нежный?

Разве ему не противно?

Слова Альберто пронеслись в моей голове, и я, прикрыв веки, попыталась абстрагироваться от нахлынувших воспоминаний.

Ни один мужчина не захочет тебя. Никогда.

Возможно, он был прав.

Кто захочет меня?

Не после того, что сделал Альберто. Не после того, как он разрушил меня.

– Айла, посмотри на меня. Не прячь глаза.

Покачав головой, я отодвинулась.

– Мне нужно в ванну.

Я должна уйти. Побыть вдали от него. От ласковых фраз и понимающего взгляда.

– Айла…

Я вновь покачала головой.

– Алессио, пожалуйста, – теперь я умоляла. Мой голос дрогнул от непролитых слёз. Вздохнув, мужчина отпустил меня. Быстро встав с кровати, я, на дрожащих ногах, вышла из комнаты.

Оказавшись у себя, я, не тратя время, направилась в ванную, вытирая по пути слёзы.

Не глядя на себя в зеркало, почистила зубы и умылась.

Переодевшись в форму, я на автомате расчесала волосы. Я чувствовала слабость. Давно у меня не было срывов. Я уже едва ли помнила, каково это.

Я настолько потерялась в ощущении счастья, что забыла о своей горькой реальности. Реальности, которую скрывала от Алессио и остальных.