— Внутри него?

— Вы правда хотите знать?

Зои всплеснула руками.

— Походу я должна!

Эко сказала:

— Вот. На это мы смотрели, когда твой кот попытался съесть руку.

Она положила телефон на капот бронированного седана и нажала несколько кнопок, после чего в воздухе появилась проекция руки, медленно вращаясь. Эко снова на что-то нажала, и с руки пропала плоть, открывая взору кости под ней.

Андре сморщился при виде призрачной костлявой руки, грозно плавающей в воздухе над капотом, затем посмотрел на зрителей над ними и сказал:

— Блин, эти люди решат, что мы проводим тут какой-то ритуал вуду.

Эко сказала:

— Видишь эти белые линии рядом с его пальцами? Прямо по костям вот тут? Это провода, проводящие графеновые шнуры, если точнее. С помощью них он и создавал молнии. Все они ведут к какому-то устройству в его ладони, которая соединена с... мы не уверены с чем.

— Значит, он что-то имплантировал в своё тело? — спросила Зои.

Уилл сказал:

— Что-то потрясающее. Военные используют девайс, который называется электропроводящий плазменный канал. Он запускает луч в воздух, настолько сильную волну, что она создает плазму, разделяя электроны в молекулах воздуха, по сути создавая удар молнии. Как по мне, это выглядит как микроверсия этого устройства. Но вот в чём беда: военная версия способна создавать всплеск энергии около пятидесяти миллиардов ватт. Потому-то их версия настолько большая, что приходится перевозить её на целом танке.

— Но этот мужик, — сказала Эко. — Обладал полным эквивалентом в своей ладони.

— И как сумасшедший придурок смог получить такое устройство? — спросила Зои.

Эко сказала:

— Предположительно тем же образом, что и ещё более сумасшедший придурок, который добавил силы своим рукам или челюсти, способные раскусить сталь. Это не тот вопрос, которым мы сейчас задаёмся. Главная проблема в том, что это вообще не должно быть возможным.

Андре сказал:

— Последние пару месяцев ходили слухи. Тела мертвецов со странными увечьями или выжженными мозгами. Пара сгоревших ребят. Один из них каким-то образом умудрился влететь в двигатель летящего самолёта. Сначала это казалось тупыми байками в Блинке, но... Как оказалось, теперь какие-то парни обладают... способностями.

Зои схватила себя за волосы и зарычала от фрустрации.

— Так, сколько ещё информации вы от меня утаиваете? Потому что каждый новый слой этой фигни звучит ещё более страшно, чем предыдущий.

— Теперь вы понимаете, в каком состоянии мы находились, когда появились вы, — сказал Уилл.

— О, да, убедил. Не хочу ничего общего с этим местом. Весь этот город — жопа, пердящая ужасом!

Очередной бродяга решил присоединиться, и тоже стал кричать что-то про маму. Либо он пытался повторять за первым парнем, либо это было популярным оскорблением в Бомжевиле.

Зои посмотрела на Армандо, стоящего между ними и бесконтрольной толпой, в полной готовности достать несколько пушек.

Она сказала:

— У меня к тебе вопрос, как к телохранителю. За мою голову назначена награда, но есть ли способ просто откупиться? Если я просто заплачу этому Молеку и покину город, его ребята продолжат меня преследовать?

Уилл вмешался:

— Зои, вопрос не в этом. Проблема в том, что если вы оста...

— Тихо. Я спросила Армандо.

Армандо хорошенько подумал, и, не спуская глаз с толпы, сказал:

— Помните, я сказал, что если угроза будет к вам настолько близко, что мне придётся справляться с ней физически, значит я не справился со своей работой? Всё это потому, что моя работа заключается в предотвращении возможности конфликта до его появления. Сделать так, чтобы любая попытка навредить вам казалась настолько бесполезной, что ради этого не стоит даже покидать свой дом. В городе без властей только этот страх, эта репутация — единственное, что не подпускает волков к стойлу. Имя, которое преследует вас, как чёрная туча. Понимаете?

— Как раз по той же причине этот психованный парень приклеил кукольные головы к своей промежности.

— Именно. Не так давно, один информатор стал работать со следствием, когда оно ещё было в городе. Сказал, что выдаст личность Молека, и подвяжет его к массовому расстрелу в ночном клубе. Этого информатора вытащили из дома люди Молека. Они прибили его к фонтану в парке, вниз головой, привязали лодыжки и залили плавленное стекло ему в ноздри. Оно начало выливаться через его глазницы, прежде чем прожгло мозг. Видите ли, он был вниз головой, так что он кричал всё это время, до тех пор, пока оно не поджарило ту часть мозга, которая отвечает за эту функцию. И, конечно же, всё это записывали камеры. Если хотите посмотреть, зайдите в Блинк и поищите имя Марвин Хаммет.

— Господи.

— Именно такой реакции они и добивались. Той, что вы чувствуете животом, а не мозгом. А теперь вернёмся к вашей ситуации. Вся эта история с поиском дочери Артура Ливингстона оказалась крайне публичной, и люди Молека выиграли. Все камеры оказались в нужном месте, чтобы хорошенько всё рассмотреть. Затем, когда все будут смотреть, что ж...

Бадд сказал:

— Вы могли этого не знать, но в этой части мира подгоревшие причиндалы мужчины считаются смертельным оскорблением.

Армандо продолжил:

— Вы заставили его выглядеть слабым, на глазах у всего мира. Так вот, скажите, Зои. Думаете, Молек отпустит вас, даже если вы отдадите ему всё?

— Даже если это не моя вина? Даже если он сам всё устроил?

— Дело не в справедливости. А в создании бренда, — Армандо поглядел на группу позади себя и спросил. — Кто-нибудь из вас не согласен с чем-нибудь, что я сказал?

Уилл сказал:

— Если она останется здесь и оставит наследство себе, все эти десятизначные числа в её владении вдохновят похитителей на действия. Если решит сбежать и оставить всё позади, станет ясно, что никакой финансовой выгоды с неё не получить, и это, возможно, даст ей шанс на борьбу.

Суть того, что они обсуждали, наконец, ударила по Зои. Вся сразу. Она наклонилась, попыталась дышать.

— Думаю, меня сейчас вырвет.

Она, говоря простым языком, умрёт. Возможно, не увидит даже рождества. Скорее всего, больше не увидит маму. Машина зловония окажется у новых хозяев, которые его даже не поймут. Или его усыпят в каком-нибудь приюте.

Армандо положил руку ей на плечо и сказал:

— Ну ладно, успокойтесь.

Она смахнула его руку.

— Просто... давайте уточним. Один из вас говорит, что я умру, если останусь, а другой — что я умру, если уеду, но, читая между строк, становится ясно, что я умру в любом случае. Вы говорите, что я не проживу и пары дней, и всё это для вас так обыденно. Потому что, походу, в этом ужасном городе это происходит постоянно. Так и есть? Девушка оказывается здесь и её сжирают и выплевывают как часть этого писькомерства, которое богатые гангстеры, вроде вас, устраивают?

Она начала привлекать внимание. Люди в толпе действительно уступали своё место в очереди, чтобы увидеть всю драму между богатеями на парковке. Девчонка-подросток с бритой головой кричала что-то о её маме.

Зои встретилась с Уиллом взглядом и сказала:

— Ты просто немного раздражён происходящим, ты знаешь? Как будто я просто испортила твои планы на уикенд. Представляю тебя в той комнате с тупой головой быка на стене, со всеми твоими друзьями в костюмах, говорящего: "Извините, что пришлось перенести игру в гольф. На прошлой неделе кое-что случилось, мой босс умер и его дочка заявилась в город, чтобы доставить всем неудобства, но всё в порядке, вчера её вытащили из кровати и распотрошили как рыбу, пока тысячи людей поддерживали происходящее в Блинке. Но теперь всё хорошо, ребятки, просто небольшое неудобство, маленькая кочка на дороге пропала и теперь мужчины могут вернуться к работе".

Зои нашла ватный диск в кармане своего кардигана и попробовала вытереть глаза и потёкшую тушь.

Позади неё, Армандо сказал:

— Зои, вне зависимости от вашего решения, вы должны иметь в виду одну вещь. Вам не навредят, пока я получаю свою оплату. Точка.

Армандо взглянул на толпу. Многие уже снимали происходящее на телефон. Если они не знали, кто Зои, когда она подъехала, теперь они точно её узнали.

— Ладно, пора ехать, — сказал он.

Зои уставилась на толпу. У бетонной колонны, скрестив ноги, сидела девочка, пытаясь съесть в овощной похлёбке то, что ей нравится. Её старший брат, стоявший позади неё, отделил хлеб в своём сендвиче и пытался закрутить сыр и колбасу в трубочку.

Зои повернулась и наткнулась на Эко, которая уже направлялась к богатой спортивной машине Уилла, чтобы поскорее убраться отсюда, пока ситуация не ухудшилась.

— Эй, Эко. Какое количество пиццы потребуется, чтобы накормить это здание?

Она остановилась.

— Количество чего?

— Пиццы. Сегодня день пиццы в Бомжевиле. Хочешь снова работать на меня? Ну, это твоё первое задание. Позвони в "У Бозелли" и закажи достаточно пиццы, чтобы накормить здесь всех. И Мясопокалипсис для меня.

Эко загнула брови.

— Я не совсем уверена, последняя часть — это отдельный запрос или продолжение первого? И в этом здании две тысячи человек. Им нужно семь сотен коробок с пиццей. Ресторану потребуется неделя, чтобы...

— Так позвони в разные заведения, лады? Разберись с этим.

Уилл сказал:

— Это хороший жест, но этим людям нужна не пицца. Им нужен настоящий дом, тепло и вода. И памперсы, и доктора, и дневной уход. И профессиональная подготовка. А этим детям ещё и школа.

Зои кивала.

— Да, да. Эко, ты записываешь?

— Ты серьёзно или всё это сарказм? Я честно не могу понять. — спросила Эко.

— Серьёзнее некуда.

— Ты представляешь, сколько это будет стоить?

— Меньше миллиарда долларов? Просто сделай всё возможное, и скажи, если у нас кончатся деньги.

— Зои, думаю, всё, что этим людям нужно, так это презервативы и машина времени, — сказал Андре.

— Поздравляю, теперь ты партнёр Эко в благотворительности Бомжевиля, — ответила Зои.