- Куда, черт возьми, она направляется? - пробормотал Карл.

Эмма не была вне пределов слышимости.

- Я не буду там есть, - крикнула она в здание. - Вы двое можете, если хотите.

Майкл оглядел свое ужасное окружение и послушно последовал за ней обратно на поросшую травой площадку за автостоянкой. Карл тоже последовал за ним, немного медленнее Майкла, потому что он нес еду и с трудом видел свои ноги за краем подноса. Его внимание привлекли два тела, сидевшие в кресле у окна. Женщина и мужчина, оба выглядевшие примерно его возраста, они сидели рядом друг с другом, когда разразился вирус. На столе перед ними была разложена туристическая карта, испещренная пятнами и каплями темной засохшей крови. На земле, обвившись вокруг ног своих родителей и вокруг ножек их стола, лежал маленький мальчик. Его открытое лицо застыло от боли и страха. Сразу же все, что Карл мог видеть, были отчаявшиеся лица его собственной жены и ребенка, и внезапное воспоминание обо всем, что он потерял, было почти невыносимо. Со слезами, струящимися по его щекам, он пошел к остальным, надеясь, что порывистый ветер скроет от них его плач.

Майкл и Эмма сели рядом друг с другом за большой деревянный стол для пикника. Карл сел напротив них.

- Ты в порядке? - спросил Майкл.

- Кто-нибудь хочет банку "Kока-колы"? - сказал Карл, намеренно игнорируя его вопрос. - Внутри есть еще несколько банок, если захотите. Кажется, я видел воду в бутылках...

- С тобой все в порядке? - снова спросил Майкл.

На этот раз Карл не ответил. Он просто кивнул, прикусил губу и вытер глаза тыльной стороной рукава. Он начал заниматься тем, что открывал еду, которую принес.

- Ты выглядишь усталым, - мягко сказала Эмма, протягивая руку и быстро и ободряюще сжимая руку Карла. - Может быть, нам стоит остаться здесь на ночь? Я знаю, что это не идеальное место, но...

Ее неожиданное прикосновение вызвало в Карле перемену. Внезапно и без всякого предупреждения его защита, казалось, рухнула.

- У кого-нибудь из вас двоих есть дети? - спросил он, его голос дрожал. Эмма и Майкл на мгновение переглянулись, а затем покачали головами. - У меня была дочь. Самая красивая маленькая девочка, которую вы когда-либо видели. У нее есть... Я имею в виду, что у нее было...

- Больно, не так ли? - сказала Эмма, чувствуя боль Карла и сочувствуя (но не полностью понимая) его очевидную агонию. - У моей сестры было двое сыновей. Отличные ребята, я видела их пару недель назад, а теперь...

- Господи, - продолжал он, не слушая ни слова из того, что она сказала. - Они что-то делают с вами, дети. Когда мы узнали, что ожидаем Джемму, мы были опустошены – я имею в виду, абсолютно опустошены. Сара не разговаривала со мной несколько дней и... и...

- И что же? – осторожно спросил Майкл.

- А потом она родилась, и все изменилось. Говорю тебе, приятель, ты не сможешь понять, каково это, пока сам там не побываешь. Я наблюдал, как рождалась та маленькая девочка, и все. Ты никогда по-настоящему не узнаешь, что такое жизнь, пока не побываешь там. А теперь она ушла... Я, блядь, не могу в это поверить. Я чувствую себя таким чертовски опустошенным, и я просто хочу вернуться домой и увидеть ее. Я знаю, что она ушла, но я хочу увидеть ее снова и просто...

- Ш-ш-ш... - прошептала Эмма.

Она отчаянно пыталась придумать, что бы такое сказать, но вместо этого остановилась на молчании. Она не до конца понимала степень боли Карла, но знала, что ничего из того, что она могла сделать или сказать, не заставит его чувствовать себя лучше.

- Я чертовски голоден, - всхлипнул он, заставляя разговор сменить направление.

Он схватил пачку печенья и разорвал ее. Порыв ветра подхватил пустую целлофановую обертку и унес ее прочь.

Пока они ели, Майкл печально наблюдал за Карлом. Он всегда делал все возможное, чтобы держаться особняком, и часто выслушивал критику со стороны других за то, что в прошлом был таким антиобщественным и замкнутым. Однако сегодня, наблюдая, как его друга разрывает на части горе, он был странно благодарен за то, что провел так много времени в одиночестве и что ему не пришлось оплакивать подобную потерю. Правда, иногда он жаждал общения (все чаще по мере того, как становился старше), но Карл, очевидно, страдал от такой мучительной боли, что обнаружил, что сомневается в преимуществах того, что когда-либо был семьянином. Друг-единомышленник однажды сказал ему, что они никогда не поженятся по той же причине. Его друг утверждал, что после того, как они провели и разделили свою взрослую жизнь с одним партнером, боль любой потери была бы слишком сильной, чтобы вынести ее, и разрушила бы память о годах, проведенных вместе. Однако, наблюдая сегодня за Карлом, Майкл подумал, как сильно ошибался его друг. Наличие партнера и ребенка, казалось, сделало Карла полноценным. Правда, сейчас боль разрушала его, но было бы легче, если бы он никогда не испытывал любви, воспоминаний и нежной привязанности, которые, очевидно, принесла ему его семья? Что было лучше - быть неудовлетворенным и никогда не чувствовать таких привязанностей или быть полным какое-то время, а затем быть разорванным на части агонией потери?

Чем дальше Майкл удалялся от дома и знакомых, тем более эмоциональным и менее уверенным в себе он становился.

Выжившие сидели и ели в виртуальной тишине в течение получаса. С того места, где они сидели, им была видна дальняя часть кафе. Они также могли видеть свой хорошо загруженный фургон, и мысль о том, чтобы снова сесть за руль и бесцельно ехать, снова угнетала каждого из них. Они знали, что у них не было другого выбора, кроме как продолжить свой путь, но на какое-то время свежий воздух и открытое пространство освежили их после неудобного и затхлого заточения, в котором они находились всю последнюю неделю.

Как это часто бывало, Эмма первой нарушила тишину.

- Как вы себя чувствуете? - спросила она.

Ни один из мужчин не ответил. Майкл был глубоко погружен в свои мысли, играя со сломанным кольцом от банки, а Карл аккуратно складывал пустой пакет из-под чипсов. Оба мужчины ждали, что ответит другой.

- Ты все еще думаешь, что мы поступили правильно?

Майкл посмотрел на нее с озадаченным выражением на лице.

- Конечно. А что, у тебя есть сомнения?

- Вовсе нет, - быстро ответила она. - Просто мы сидим здесь и, похоже, не очень-то продвигаемся вперед. Скоро стемнеет и...

- Слушай, если дойдет до дела, мы сможем поспать в фургоне, - вздохнул Майкл. - Это не будет проблемой. Я знаю, что это будет неудобно, но...

- Я не волнуюсь, - отрезала она, прерывая его, чтобы оправдать свои комментарии. - Я просто думаю, что мы скоро отправимся в путь. Чем скорее мы найдем, где остановиться, тем скорее сможем устроиться и разобраться...

- Знаю, знаю, - пробормотал Майкл, вставая со своего места и потягиваясь. - Мы скоро двинемся в путь.

С этими словами он направился обратно вдоль кафе к фургону. Эмма смотрела ему вслед. Она находила его очень странным человеком – одинаково вдохновляющим и раздражающим. Большую часть времени он казался спокойным, собранным и уравновешенным, но были случаи (как сейчас), когда ему, казалось, было наплевать, и его апатия приводила в бешенство. Не в первый раз за последнюю неделю их безопасность была поставлена на карту, но Майкл, казалось, ничуть не беспокоился. Она предположила, что это потому, что они еще не нашли очевидного места, где можно было бы остановиться. Она заметила, что если дела идут не так, как у Майкла, он не хочет этого знать.

- Ты в порядке? - спросила она Карла.

Он кивнул и улыбнулся.

- Высокомерный подонок, не так ли?

Майкл остановился, когда дошел до края дороги перед кафе. Он посмотрел на пейзаж пышной зеленой долины и сделал несколько долгих, медленных вдохов прохладного, освежающего воздуха. Он медленно оглядел горизонт слева направо, а затем остановился и обернулся с широкой улыбкой, расплывшейся на его усталом лице. Он поманил остальных подойти к тому месту, где стоял. Заинтригованные и обеспокоенные в равной степени, Карл и Эмма быстро вскочили.

- В чем дело? - спросил Карл, его сердце тревожно билось в груди.

- Вон там, - ответил он, указывая вдаль. - Ты только посмотри на это. Это чертовски идеально!

- Что такое? - пробормотала Эмма, пытаясь разглядеть, что же он нашел.

- Разве ты не видишь этого? - взволнованно пробормотал он.

- Видишь что? - рявкнул Карл.

Майкл повернулся так, чтобы встать между двумя другими. Он поднял руку и указал прямо через долину.

- Видишь вон ту поляну?

Через пару секунд Эмма заметила это.

- Я вижу это, - сказала она.

- Теперь посмотри немного вправо.

Она сделала, как было велено.

- Все, что я вижу - это дом, - уныло сказала она.

- Вот именно. Это идеальное место.

- Значит, ты нашел дом в лесу, - вздохнул Карл. - И это все? Черт возьми, сегодня мы уже проехали тысячу домов. Что в этом такого особенного?

- Ну, вам двоим было трудно это увидеть, не так ли?

- Ну и что?

- Так о чем это тебе говорит? О чем вам говорит расположение такого дома?

Эмма и Карл переглянулись и пожали плечами, уверенные, что упускают главное (если вообще можно было что-то упустить).

- Понятия не имею, - пробормотала Эмма.

- Он изолирован, не так ли? Его нелегко найти. Это будет совсем в стороне от проторенной дороги.

- Значит, мы не пытаемся спрятаться, не так ли? Кажется, больше не от кого прятаться...

Эмма все еще не могла понять, в чем дело. Карл, с другой стороны, начинал понимать эту идею.

- Дело не в том, чтобы прятаться, не так ли, Майк? - сказал он, внезапно усмехнувшись. - Все дело в изоляции. Люди, которые жили в таком доме, должно быть, были довольно самодостаточны.

- Именно так, - прервал его Майкл. - Представьте себе это место зимой. Господи, пара дюймов снега, и ты застрял там, где стоишь. И эти люди были фермерами. Они не могли позволить себе остаться без тепла и света, не так ли? Я предполагаю, что тот, кто жил в этом доме, привык бы быть в опасности и был бы готов практически ко всему. Держу пари, у них есть своя собственный генератор и все такое.