Глава 35

Лиленд

Я знаю, что Джексон не уверен, стоит ли ехать на сбор всей семьи, пока Хардек находится на свободе, но я считаю, что мама Джексона слетит с катушек, если мы не явимся. Да и будем мы всего в паре часов езды, если вдруг нам придется вернуться обратно. Например... Если нам понадобится проверить, выключили ли мы духовку.

Поворачиваюсь к Джексону, когда он притормаживает, чтобы заехать на подъездную дорожку у дома своих родителей.

— Итак... Если ты злишься на свою мать, почему мы все впихиваемся в одну машину для двухчасовой поездки? — интересуюсь я, пока Джексон паркуется позади машины его мамы.

— Лиленд, иногда просто нужно... стиснуть зубы и сделать то, что хочет монстр, чтобы этот монстр был счастлив.

— А можно я тоже буду называть ее монстром? — ухмыляюсь я.

Хотя знаю, что он расстроен всем этим, я замечаю, как уголки его губ приподнимаются.

— Только не в лицо.

— Ну, так неинтересно, — отвечаю с ухмылкой.

Он вздыхает и сжимает руль с такой силой, что костяшки пальцев белеют.

— И почему ты не злишься на нее? Она же считала, что ты в буквальном смысле скачешь с члена на член.

Беспечно пожимаю плечами.

— Может, я чувствую себя польщенным ее верой в мою выносливость.

Джексон качает головой.

— Ты не должен чувствовать себя польщенным из-за всего этого.

Мы выходим из машины, и в этот момент родители и сестра Джексона появляются в дверях.

— Я уже скучаю по Перчинке, — признаюсь, забирая из багажника сумку с необходимыми вещами. Я уверен, Джексон считает, что сегодняшний вечер будет настоящей пыткой.

— С ней все будет хорошо. Генри, похоже, был больше рад иметь дело с ней, чем с тобой.

— Можешь себе представить, как он тогда должен ее любить, если он любит ее больше, чем меня? — спрашиваю, округляя глаза.

Джексон начинает смеяться.

— Он потихонечку проникается к тебе симпатией. Он был очень счастлив, получив от тебя информацию, которую ты выбил из того парня, потому что сам Генри не смог его расколоть.

— Да надо просто нож под ногти засунуть. Передай Генри, что это мой профессиональный совет.

— Серьезно? — Таращится на меня Джексон.

— Ага. Просто берешь нож и суешь под ноготь, так чтобы человек чувствовал только его кончик. А потом говоришь, что собираешься вырвать ему ноготь, и тогда он раскалывается. Срабатывает каждый раз.

— Господи. — Вздрагивает Джексон. — Да меня при одной мысли передёргивает.

— Ты такой милый, — говорю, а затем перевожу взгляд на его родных, которые уже достаточно близко, чтобы услышать наш разговор. Я не уверен, что его мать будет счастлива, узнав о методах пыток. — Привет, ребята!

— Привет! — отвечает Элла, спеша к нам. Я жду ее с распростертыми объятиями, но она обнимает Джексона.

— Привет — отвечает Джексон и обнимает ее.

— Как ты могла обнять его первым? — спрашиваю ее, широко раскрыв глаза, как будто она меня этим обидела.

— Ой! Прости меня! — говорит Элла и бросается ко мне, заключая меня в медвежьи объятия.

— Тебе цены не будет в пытках, — говорю ей, когда она отпускает меня.

— А?

— Не обращай на него внимания, — советует Джексон.

Протягиваю руку и хорошенечко ощупываю ее бицепс.

— Ты могла бы подчинить одним своим объятием.

— Я много упражняюсь. Например, каждый час встаю, чтобы перекусить, — отвечает она. — А еда для перекуса лежит довольно высоко, поэтому мне приходится далеко тянуться.

Джексон смеется, забирая у меня сумку, и несет ее к багажнику машины своего отца.

— Как дела у Мейсона? — спрашивает Ава, глядя сквозь меня на своего сына.

Джексон кивает, открывая заднюю дверь.

— Его сегодня выписали, и он вернулся домой.

— Хорошо, — произносит она.

— А ты проявляешь осторожность? — спрашивает Льюис.

— Мы делаем все от нас зависящее. К счастью, Лиленд был рядом и помог нам, иначе, боюсь, мы бы с Мейсоном не справились.

Джейсон смотрит на меня, и эмоции в его взгляде ошеломляют меня. Осознание того, что он настолько сильно мне благодарен, вызывает у меня странное чувство.

— Да ну, с вами все было бы хорошо, — говорю, стараясь отмахнуться от его слов, потому что не знаю, что делать с серьезностью ситуации. — Хочешь, чтобы я был посередине?

— Разве не такую позу ты предпочитаешь, когда развлекаешься без меня? — интересуется Джексон, бросая взгляд на свою маму.

— Ты меня очень хорошо знаешь. — Улыбаюсь ему.

— Мы можем не говорить о сексе втроем? — спрашивает Элла.

— Зависит от того, где ты предпочитаешь находиться: спереди или сзади? — говорю ей.

— Ни то и ни другое! — Начинает смеяться она.

— Ладно, ладно, — говорю, садясь в машину, но Джексон подталкивает меня дальше.

Когда я с удивлением поднимаю на него глаза, он произносит:

— Хочу хоть раз попробовать посередине.

— Ох ты ж, извращенец. Я уверен, тебе понравится.

— Хотя, я бы предпочел, чтобы это было не с моей сестрой. Но ты ведь знаешь, какие мы, геи, — добавляет Джексон.

Он просто старается заставить свою мать что-нибудь сказать, и я не знаю, стоит ли мне поощрять это или сказать ему не начинать скандал. Хотя у меня никогда не получалось избегать неловких моментов.

Как только мы все усаживаемся, машина трогается с места, и так начинается наше молчаливое путешествие. Его родители смотрят прямо перед собой, Элла — в телефон, а глаза Джексона прожигают дыры на затылке своей матери. Хотя, было бы круто, если бы он приобрел такую способность, я не уверен, что это правильно.

Только подумайте, какой это создаст беспорядок в машине его отца.

Проблема в том, что я абсолютно не умею молчать. Мне достаточно того, что я с трудом могу усидеть в этом замкнутом пространстве, не ерзая. Хорошо, что Джексон знает о моей неспособности сидеть спокойно, даже если от этого зависит моя жизнь, и больше уже не замечает этого. Я твердо уверен, что он любит меня, даже когда я верчусь, наступаю ему на ногу или пихаю пару раз локтем.

— Как далеко нам ехать? — с любопытством спрашиваю я.

— У нас есть пара часов, — отвечает Джексон.

Смотрю на него в ужасе. Этого достаточно, чтобы успокоить меня.

— Правда, что ли? Да мы уже, кажется, несколько часов едем.

— Терпение.

— Что значит это слово?

Он оглядывается на меня и ухмыляется.

— Это то, о чем я тебе все время говорю и чего у тебя нет.

— Хм-м... — Делаю вид, что какое-то время размышляю над его словами. — То есть... типа сисек?

Джексон хмурится.

— Что?

— Ты же сказал, что у меня этого нет.

Элла начинает хихикать, но его родители хранят гробовое молчание. Безусловно они меня любят.

— Ничего страшного, Лиленд, у меня их тоже нет, — говорит Элла, прискорбно опуская взгляд на свою грудь.

— Ах, да они у тебя идеальные, — успокаиваю я.

— Пожалуйста, перестань обсуждать грудь моей сестры, — просит Джексон.

— Тихо. Я ведь не прошу их потрогать, если только она сама предложит, тогда уж за последствия не отвечаю.

Джексон бросает на меня сердитый взгляд, поэтому я невинно улыбаюсь ему.

Мы продолжаем ехать в неловком молчании в удушающей тишине машины.

— Значит, вот что такое иметь семью? — шепчу Джексону на ухо.

Он бросает на меня страдальческий взгляд, хотя я пытался пошутить.

— Мне правда очень жаль.

Теперь мне не по себе, несмотря на то, что я просто надеялся его рассмешить. Я забыл, что Джексон думает, что мне не хватает своей семьи, и я из-за этого страдаю. Но это не так. Его мне больше чем достаточно.

— Нет! Не извиняйся. Извинения вызывают у меня отвращение. Я пытался пошутить.

Он кладет руку мне на колено и сжимает его.

— Знаю, но это горькая правда.

— Ничего страшного, — отвечаю, вытаскивая свой ноутбук. — Давай поищем Бадди.

— Кто такой Бадди? — интересуется Элла.

— Возможно бандит, который хочет нас грохнуть. — Мне нравится то, как от моего ответа глаза Эллы расширяются.

Джексон вздыхает.

— Этот человек проходит по делу, которое мы сейчас расследуем.

— И это всё, что у вас есть? Только имя Бадди? — с любопытством интересуется Элла.

— Лично я думаю, что это собака, — шепчу ей. — Собаки могут быть теми ещё хитрюгами.

Джексон смотрит на монитор ноутбука, где у меня открыт документ «Word» с размышлениями, которые я записываю с тех пор, как меня попросили делиться информацией с другими, и все жалуются, что не могут прочитать «безумство» моих записей.

— Твой, э-э... Консультант связался с тобой? — спрашивает Джексон.

Поскольку Такер у меня в долгу, я поручил ему тоже заняться «Бадди».

— Ещё нет, — отвечаю я.

***

Когда мы добираемся до места, где собирается вся семья, мероприятие идет уже минут пятнадцать. Я уверен, что Ава винит в опоздании нас, хотя в приглашении было сказано приезжать в любое время дня.

Мы оставляем сумки в багажнике, при том, что собираемся провести тут ночь, и это звучит практически невыносимо. Но я переживу любые пытки ада ради человека, которого люблю.

Всей семьей (от этого слова голова у меня почти идет кругом) мы идем на задний двор, где установлены две огромные палатки, и люди прогуливаются между ними и общаются друг с другом. Я прекрасно справляюсь и с тем и с другим, так что уверен, что впишусь сюда.

Когда дама, похожая на Аву, улыбаясь, подходит к нам, Ава первая приветствует ее.

— Привет, Дарла. Извини, что опоздали, — говорит она, обнимая женщину.

Дарла мотает головой.

— Да, перестань, вы вовсе не опоздали. И привезли с собой новенького!

Ава кладет руки мне на плечи, и я удивлен такому странно интимному для нее жесту.

— Да, это парень Эллы, — говорит Ава.

— Что? — возражает Джексон, но прежде чем кто-либо успевает что-либо сказать, Дарла улыбается Элле, которая смотрит на меня так, словно никогда раньше не видела.

— Во как! А ты мне ничего не рассказывала, дорогуша! — Она пихает Эллу локтем и чересчур громко шепчет. — Похоже, ты подцепила хорошего парня.

— Э-э... Правда? — спрашивает Элла, явно все еще стараясь понять, человек я или инопланетянин.

Когда я бросаю взгляд на Джексона, он смотрит в сторону, как будто даже не слышал свою мать, но по его позе я могу сказать, что он совершенно не рад происходящему.