— У тебя есть смазка и презерватив?

Поворачиваюсь, чтобы дотянутся до прикроватного столика и достать их. Как только презерватив и смазка у меня в руках, Джексон притягивает меня обратно к себе.

Он проводит пальцами по моему члену, опускаясь поцелуями к талии, и останавливается, чтобы нежно поцеловать почти зажившую рану. Я наблюдаю, как Джексон тянет мой член к своим губам и ловит мой взгляд. Его язык скользит между губами и облизывает головку, сводя меня с ума. Не знаю, что меня больше заводит: то, как он ласкает меня языком, или то, что при этом смотрит мне в глаза. Джексон толкает член вверх и облизывает его по всей длине, одновременно открывая смазку. Он опускает руку между моих ног, пока его влажные пальцы не находят мою дырочку. Я раздвигаю ноги шире и стону, безумно желая ощутить его внутри себя.

Джексон обхватывает головку моего члена губами, одновременно обводя и поглаживая мой вход пальцем, прежде чем проталкивает его внутрь. Я давно не занимался сексом, но тем не менее, никогда не был так возбужден. Мне кажется, мой член никогда не был таким твердым, а тело — таким нетерпеливым. Я ни разу в жизни не желал мужчину так сильно, как Джексона. Я бы охотно отдал ему себя всего без остатка. Он мог бы взять меня целиком, и я с радостью отдался бы ему. Когда второй палец присоединяется к первому, я стону. Я хочу большего. Даже когда его пальцы поглаживают и растягивают меня, я хочу чувствовать его твердый член, который сочится предсеменем.

— Хочу почувствовать тебя внутри, — прошу, протягивая к нему руку.

Джексон отрывается от моего члена и вопросительно выгибает бровь.

— Помнишь, я говорил, что ты нетерпеливый?

— Не-а.

— Так вот, потерпи немного.

— Да я самый терпеливый на свете, — заявляю, зарываясь пальцами в его волосы и хватая их в кулак.

— Вовсе нет! — спорит он, когда я дергаю его за волосы, пытаясь притянуть к себе.

— Перестань!

— Твой пенис слишком далеко от меня! Я хочу твой член!

— Позволь мне доставить тебе удовольствие!

Это действительно приятно. Но мне также очень хочется, чтобы его член оказался во мне. Такой тяжелый выбор. Но, как только его рот скользит вниз по моей длине, я решаю уступить еще ненадолго. Когда меня заставляют ждать и желать большего, конечный результат в разы лучше.

Джексон убирает пальцы от меня, когда его рот покидает мой член, и я могу снова притянуть его к себе. Прижимаюсь к его губам своими, пока вожусь с оберткой презерватива, как будто никогда в жизни ничего не открывал.

Отстраняюсь, чтобы увидеть, что я делаю.

— Да как вы могли предать меня? — рычу на свои пальцы.

Джексон хватает презерватив, чтобы помочь, но только обмазывает обертку в смазке, отчего она становится чертовски скользкой.

— Спасибо, что совсем не помог, — произношу я.

Он ухмыляется мне, прежде поцеловать в лоб.

— Не за что.

— Пожалуйста, выходи.

— Ты собираешься его вызволить мольбами?

— Я тут со всех сторон пробую, — говорю, вытирая обертку о простыни, прежде чем мне, наконец, удается её разорвать. — Я победил! А теперь вложи в ножны свой могучий меч и погрузи его в мою пещеру.

Джексон вздыхает, поэтому решаю взять дело в свои руки. Держа презерватив в одной руке, хватаю его член другой и нежно провожу по нему пальцами. Прижимаю большой палец к прозрачной предсеменной жидкости, размазывая её по головке, затем скольжу пальцами вниз к основанию. После чего прикладываю презерватив к головке, раскатываю его вниз и беру смазку. Наношу её по всему члену одной рукой, пока друга скользит по спине вниз к заднице Джексона, которую, я кажется, действительно обожаю.

Джексон располагается между моих ног и поднимает на меня глаза.

— Всё хорошо?

— Более чем.

Намного лучше, чем хорошо. Никогда не хотел кого-то внутри себя так сильно, как хочу его. Хочу почувствовать эту связь с ним, раскрывшись полностью. Джексон прижимает свой член к моей дырочке и мягко надавливает. Он всегда делает всё очень нежно и с большой осторожностью. Ему следовало бы знать, что в отличии от всех остальных, со мной ему не надо осторожничать, но я ценю это. Это заставляет меня чувствовать его заботу. И вызывает ощущение, что он хочет только самого лучшего для меня.

Джексон продолжает надавливать, растягивая и открывая меня до тех пор, пока его член не проскальзывает внутрь. Всё кажется таким тугим, ведь у меня давно не было секса, но при этом меня охватывает волна удовольствия. Я стону и хватаюсь за Джексона, впиваясь пальцами ему в спину.

Погрузившись в меня глубоко, Джексон останавливается и нежно целует, отчего я прижимаюсь к нему ещё сильнее. И почему он такой добрый и заботливый?

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Киваю в ответ, потому что не уверен, что могу доверять своему голосу.

Джексон слегка покачивает бедрами, прежде чем ещё немного отодвинуться и затем податься вперед. Звук его стонов возбуждает меня. Похоже, меня больше волнует его удовольствие, чем моё собственное, и я определенно никогда такого не чувствовал. Его рука находит мой член и начинает ласкать, а я лишь крепче цепляюсь за него. Знаю, что не даю ему особо возможности двигаться, но не хочу, чтобы между нами было расстояние. Хочу, чтобы его обнаженная кожа терлась о мою. Хочу чувствовать каждую его частичку.

Джексон продолжает погружаться в меня до тех пор, пока удовольствие не вытесняет все мои дикие мысли. Пока единственное, на чем я могу сосредоточиться — это его движения, поскольку мой член болит от напряжения и кажется невероятно твердым. Неужели я действительно всю свою жизнь упускал возможность такого хорошего секса? Или причина в том, что Джексон мне не безразличен?

Я не могу потерять этого мужчину. Не могу потерять всё это. Без сомнения, я бы всё отдал ради него.

Стону от удовольствия и выгибаюсь на встречу ему, когда Джексон сжимает основание моего члена.

— Вот там, — охаю я, но если он продолжит задевать «вот там», то я не уверен, сколько ещё выдержу.

Откидываю голову назад, и Джексон впивается мне в губы, ускоряя темп. Он сводит меня с ума. Обхватываю его бедра и притягиваю к себе, мои яйца напрягаются, а пальцы ног сжимаются. Джексон продолжает ласкать мой член, и меня накрывает волна наслаждения, руки ослабевают от той силы, с которой я вцепился в него. Я стону, кончая ему на живот, и он погружается в меня. Джексон издает стон, когда достигает вершины экстаза, и утыкается мне в шею, его член всё ещё глубоко во мне. Вместо того, чтобы отстраниться, Джексон покрывает меня поцелуями от шеи к губам. И только после этого выходит из меня.

Он ведет себя так, будто собирается встать, вероятно, чтобы привести нас в порядок, но я отказываюсь отпускать его и притягиваю к себе. Перекатываюсь на него, прижимаясь всем телом.

— Никогда не оставляй меня, — шепчу я.

Джексон крепче обнимает меня.

— Не оставлю.

— Я становлюсь подлой сволочью, если меня вывести из себя. И ты не спасёшься, если разозлишь меня.

— Значит, никакой горчицы на твоих бутербродах, иначе ты меня выследишь, я понял.

Я улыбаюсь, радуясь возможности отдохнуть от эмоций и серьезности ситуации. Черт побери, да в большинстве случаев я даже не знаю, как понимать всю ту херню, что происходит.

— Пожалуйста, скажи мне, если я зайду слишком далеко. Я ненасытный, потому что у меня такого никогда не было. Я никогда не понимал, как сильно мне это нужно. Джексон, я многого хочу. Очень многого. Хочу ходить на свидания. Хочу проснуться рождественским утром с чертовой елкой, украшенной этими дурацкими огоньками. Хочу, чтобы твоя семья любила меня. Хочу, чтобы ты любил меня. Не прямо сейчас! Боже, нет, мы ещё к этому не пришли. Но именно этого я и хочу.

Улыбка, которая появляется на его лице, говорит мне, что он тоже этого хочет.

— Я с радостью дам тебе всё это, пока ты будешь рядом.

— Я больше не сбегу.

— Ты не можешь меня бросить.

— Не брошу.

И сделаю все возможное, чтобы это оставалось правдой.