Глава 8

Амичия укуталась в найденное одеяло. Она нашла потрепанную ткань в туннелях. Когда-то это был старый плащ, крысы сгрызли почти все, забрали обрывки в свои норы. Но когда она стряхнула с ткани пыль и помет, из нее вышло хорошее одеяло.

Она выжила еще ночь. Еще рассвет и закат, хотя было сложно понять из-за снега снаружи. Буря когда-то так затягивалась? Обычно они проходили быстро. Но странное поместье словно укутало белым.

Она смотрела, как снег падал за окнами, крыса пробежала по подоконнику. Толстое тельце почти закатилось в дыру в стене. Ее желудок заурчал, сжимаясь, напоминая, что она не ела уже два дня. Вода, которую она добыла из снега у разбитых окон, пока помогала ей продержаться, но этого не хватало, чтобы выжить.

Ей нужно было найти еду. Что-то серьезнее снега.

Она сунула уголки одеяла под руки, покинула комнату со стеклянными листьями и спустилась в тайный проход, откуда могла попасть на кухню. Она уже побывала там. Еды, которую можно было съесть, там не было, только гнилые остатки. Но нужно было попробовать.

Жути нужно было что-то есть. Жители всегда говорили, что они поглощали плоть людей, срывая ее с костей. Если они обратили Реми в монстра, как они, и сами когда-то были людьми, разве они могли есть плоть людей?

Жути не были существами из мифов, питающимися страхом. Им нужно было что-то есть, значит, тут была кладовая. Она была готова даже съесть мясо крысы.

Она была слишком слаба, чтобы бороться с крысами. Отец учил ее, как делать ловушку для них, но она не слушала. Кто бы знал, что ей понадобятся эти знания! Она думала, что отец всегда будет рядом и спасет от грызунов.

Она прижала ладонь к стене, голова закружилась, тошнота подступила к горлу. Стоило слушать отца внимательнее.

Отец обожал мастерить такие мелочи, которые другим казались бесполезными, пока они не понимали, что он был прав.

Она помнила, как он сидел за столом в очках, которые делали его глаза огромными. Ее отец оглядывался и смеялся с ней, моргая, чтобы она хохотала.

Теперь ее мутило не только от голода. Сердце сжалось, она тосковала по отцу.

Она вытерла слезы и пошла дальше. Он так хотел бы.

Казалось, она часами бродила меж стен поместья. Она не могла сосредоточиться на направлении или времени.

Ноги несли ее, когда разум не мог, и вскоре она оказалась перед брешью, откуда доносился чудесный аромат. Отсюда слуги тоже следили за происходящим, хоть она не понимала, зачем им было следить за другими слугами.

Эти мелочи не были важны. Она не могла думать, от запаха рот наполнился слюной, желудок бурчал.

Мясные пироги. Она узнала бы запах всюду, потому что многие в Болотце готовили их постоянно. Они стояли на подоконниках рано утром.

Амичия прижала ладонь к животу, выглянула в дырку. Она думала, что увидит человека-слугу, хоть это было бы глупо. Но вместо этого крохотная и худая Жуть суетилась на кухне с фартуком на поясе. В печах у дальней стены стояли кастрюли и сковороды. Печи были раскалены, и тесто лежало на столе в центре комнаты.

Жуть. Один из монстров, пугавших ее, охотившихся на нее, был посреди красивой кухни, готовил мясные пироги. Эта кухня была другой. Эта была золотой, чистой и со свежей едой на столе.

Наверное, она вошла в поместье через кухни слуг. Эта кухня была лучше, не была заброшена, хоть Жути и захватили поместье.

Разум Амичии опустел. Она не знала, что и думать. Они боялись огня, будто маленькие бездумные зверьки. И то, что она видела, не вязалось с Жутями, которых она встречала.

Они могли готовить?

Жуть на кухне взяла ножик и стала резать нечто, похожее на морковь. Когти мешали держать нож, но Жуть как-то справлялась, резала морковь на ровные кусочки. Существо провело ножом по столу, собрало морковь на ладонь и отнесло к кипящему котелку.

Существо замерло посреди кухни. Амичия издала звук от удивления? Или она придвинулась к стене, и что-то скрипнуло?

Его плечи напряглись. Оно сжало кулак, крылья на спине раскрылись шире.

Ее поймали. Если чудище издаст звук, чтобы позвать друзей, она побежит прочь. И они услышат ее топот.

Отступать нужно было тихо. Если она уйдет подальше, может, они не пробьются сквозь стены.

Напряженная, как существо, Амичия затаила дыхание и молилась божеству, что могло ее услышать. Ей нужно было, чтобы одно пошло правильно. Один миг, чтобы она не совершила ошибку, не забыла обо всем, чему ее учил отец.

Существо не стало звать подмогу, опустило нож. Оно отошло от кипящих кастрюль к дальней части кухни.

Что делало существо? Может, что-то в той части комнаты поможет поймать ее. Она должна была убегать, как мышка, знающая, что кот нашел ее нору. Но она не могла убедить ноги двигаться, когда там ее ждало столько еды.

Жуть взяла корзинку в углу и прошла к стене, где пряталась Амичия. Теперь Жуть не было видно, хотя существо могло устанавливать ловушку.

Грохот зазвучал в тайном проходе, кулак ударил по стене. Амичия вздрогнула, притянула руки к себе, отодвинулась от бреши, в которой видела, что делало чудище.

Она должна была бежать. Плевать на еду, она проживет пару мгновений без нее.

Свет упал сквозь дыру в стене. Не на уровне головы, как она ожидала, брешь была ближе к полу. И Жуть оставила в проеме корзинку, полную еды.

Булочки, пара яблок и горячий мясной пирог звали ее. Она смотрела, как пар поднимается, с невыносимой болью. Желудок, казалось, ел себя, ее руки дрожали от возможности ощутить что-то больше, чем пыль и паутина, на губах.

Это была уловка. Разве король чудищ не был в библиотеке, обводя слова пальцами? Они были разумными, вопреки мнению жителей города. Значит, ей устроили ловушку, как привлекали мышь кусочком сыра.

Идти к еде было опасно. Она могла дождаться, пока существо уйдет из комнаты, а потом заберет пару булочек…

Еще одна волна тошноты подкатила к горлу. В ней были только вода и желчь, но она не хотела, чтобы выходило даже это. Она не могла этого допустить.

Она подошла к дыре в стене, выглянула, ожидая увидеть, что чудище ждет ее, выпустив когти. Вместо этого Жуть вернулась к работе. Чудище резало картошку за столом, даже не глядя на корзинку, оставленную у стены.

Каким был план существа?

Ей нужно было пройти мимо корзинки, чтобы попасть в свои туннели. Если она проведет еще день с пустым желудком, она умрет.

Амичия осторожно сделала пару шагов к корзинке. Если существо ждало ее шаги, оно прислушивалось. Она уже разулась, так что движение было тихим. Для ее ушей.

Запах еды был божественным, лучше всего, что она вдыхала раньше. Она хотела упасть на колени и пихать еду в рот, как животное. Она не думала, что жевала бы при этом.

Еще шаг, и она могла дотянуться до корзинки. Амичия могла склониться и забрать ее. Если это не была ловушка, и чудище не схватит ее, не утащит на свет, чтобы ее обратили…

Удар голода заставил ее согнуться, живот был в агонии. А хлеб — о, боги — был так близко…

Она забрала булочку из корзинки.

Амичия отпрянула, надеясь избежать когтей чудища. Но они не появились.

Булочка в руках была теплой и мягкой. Она легко разделилась пополам, Амичия раздвинула части, и от них поднялся пар. Запах был чудесным. Это был запах, какой мог привлечь богов.

Она не переживала из-за игры существа. Она набила рот, посмотрела в дырку, пытаясь тихо жевать, зная, что не могла оставаться тут навечно. Существо могло поддаться желаниям.

Или нет?

Пока что это не было важным. Амичия набивала рот хлебом, стараясь не стонать от наслаждения. Это была пища богов. Теплая. Нежная. Она была в восторге от каждого спешно съеденного кусочка.

Амичия проверила, что существо не приблизилось. Ее удивило, что существо стояло к ней спиной. Оно помешивало суп, словно не слышало, как Амичия забирала еду.

Что оно задумало? Она не видела, чтобы Жути не охотились на нее, других людей, желая обратить их в монстров.

Но это существо готовило, не переживая о мире. Оно не смотрело в ее сторону, хоть голова была чуть склонена к стене.

Это была игра, где монстр откармливал ее, чтобы потом съесть?

Жуть взяла кастрюлю кипящего супа. Ладони сжимали металлические ручки без прихваток, защищающих от жара. Существо отнесло кастрюлю к столу недалеко от нее. Если бы между ними не было стены, она могла бы коснуться спины чудища.

— Не все из нас хотят быть монстрами, — голос чудища был как камень, грохочущий об камень. Она слышала такой звук лишь раз, когда оползень чуть не раздавил Болотце.

Волоски на ее руках встали дыбом от страха. Она медленно обдумала слова.

Что это значило? Конечно, они не хотели быть монстрами. Кто по своей воле стал бы Жутью?

Но Реми… Когда его изменились, он не узнавал, кем был. Потому она решила, что все Жути были неразумными существами, рабами желаний.

Если это существо было другим… то ее теория была неверной.

Амичия прижалась к стене, чтобы видеть всю комнату. Жуть была одна, из оружия была лишь кастрюля кипящего супа. Конечно, чудище могло ее убить без оружия. Оно ведь взяло горячую кастрюлю голыми руками.

Амичия кашлянула и прошептала у стены:

— Ты можешь меня понимать?

— Могу. Бродить по поместью опасно, mon chat, — оно даже не обернулось. Ни разу.

— У меня нет еды, — ответила она.

— И ты получила еду, чтобы не подвергать себя опасности дальше. Забейся в уголок поместья и жди, пока им наскучит. А потом беги.

Она очень хотела убежать. Она сбежала бы, если бы могла, но буря снаружи не давала этого сделать. Это существо не видело, как снег задувало во все окна поместья?

— Я не такая крепкая, как твой вид, — призналась она недовольным тоном, скрипнув зубами. — Снег убьет меня.

— Так найди другой путь, — сказало существо.

— Если бы он был, я бы его уже нашла.

Жуть взяла нож, стала резать лук на столе перед собой.

— Уходи, человечек. Это место не для тебя.

— Почему они охотятся на меня? — вопрос вырвался из нее раньше, чем она дала ему разрешение. Она прижалась так ближе к стене, что от дыхания ребра прижимались к камню. — Что такого интересного в одном человеке?