Чужестранцы спешились. Они не торопясь привязали своих скакунов. Некоторые из них начали снимать седла. Значит, они собирались задержаться здесь надолго. На них на всех были одинаковые одежды и платки, никто не был похож на их лидера. Мне показалось глупым стоять и смотреть на то, как эти люди неспешно делали свои дела.

Когда все они собрались у входа в шатёр, откуда-то сзади вышел человек. Он крепко сжимал в руке длинное деревянное древко с ярко-голубым флагом, который колыхался над землей. Я застыла на месте, увидев золотые изображения на нём — раскрывшийся цветок и полумесяц. Я ахнула, закрыв рот рукой.

Значит, далмуры всё-таки снова явились. Они решили официально вызвать моего отца на бой и они, конечно, хотели отвоевать своего джинна. Боги, но почему сейчас? Мазира явно просчиталась и не смогла сообщить путешественникам о том, что их Король вернулся.

Я поднесла руку ко лбу. Неужели это я натворила?

Если бы претендент на трон победил, это даровало бы мне свободу от Соляного Короля, как я и желала, но что бы они сделали, если бы не нашли джинна? Я отошла от Тави и начала протискиваться сквозь толпу, пока не оказалась на краю кольца, которое образовалось вокруг моего отца и его противников. Я могла бы выбежать и сказать, что они не найдут то, что ищут, что его больше нет. Сказать, чтобы они ехали домой, потому что Саалим ждал их там, что их дворец и их дома тоже их ждали.

Я крепко зажмурилась, прижав пальцы к вискам. Чем я думала? Они никогда мне не поверят — я была никем. Они не поверят никому из нас. Если эти чужестранцы знали, что у нас был джинн, они могли убить нас, если только далмуры, скрывавшиеся сейчас среди толпы, не убедили бы их в обратном.

— Кто из вас пришёл бросить мне вызов? — проревел Король. — Я не собираюсь ждать, пока вы тут возитесь со своими животными. Вам повезло, что мои люди не умертвили вас на месте за те злодеяния, что вы совершили — мои люди не удостоились этой чести. Я стою здесь перед вами только из благородства. Но вряд ли вы что-то об этом знаете.

Он зашагал по направлению к ним, болтая что-то о чести и смелости, его стражники прикрывали его по всем фронтам. Король приготовил свой ятаган, опустив его вниз и держа у бедра.

Один из мужчин отделился от толпы и приблизился к моему отцу. На нём были темно-синие и чёрные одежды, а сбоку висел прямой меч. Стражники Короля выпрямились, когда чужеземец встал перед ними, и выставили вперед свои ятаганы. Я не могла разобрать ни слова среди гула голосов.

Я полностью сконцентрировалась на захватчиках и даже не осознавала, как много деревенских жителей было теперь в шатре, их бесконечные перешептывания раздавались у меня за спиной. Чем больше тел набивалось в шатёр, тем выше становилась температура. Капли пота стекали по моей шее, ногам, рукам.

Наконец Король отошёл от претендента, а стражники последовали за ним.

— Расчистите пространство! — зарычали стражники, обращаясь к нам.
Мы быстро отошли в сторону, образовав огромный круг, в центре которого остались только Король, его солдаты и чужестранец. Деревенские жители стояли теперь плотно друг к другу, и я почувствовала, как люди начали прижиматься ко мне сзади и сбоку.

Солдаты в белых одеждах отделились от солдат в чёрном, а мой отец засмеялся, словно должно было начаться невероятное веселье.

Маленькие дети вцепились в своих матерей и недоуменно смотрели на них, не понимая, почему они слышали смех, когда им было так страшно.

Король обратился к публике. Я попятилась назад в толпу в надежде, что он не заметит меня.

— Мой народ! Спасибо за вашу безграничную поддержку и верность. Долгие годы никто не решался напасть на нашу деревню и заявить права на мой трон. Немногие были настолько глупы! Но не эти люди.

Он усмехнулся, поглядев на чужестранцев, которые собрались вместе и слушали его речь, не подавая виду, что его слова оказывали на них какое-либо влияние.

— Но они наконец-то бросили нам вызов, как того требует долг чести. Больше не будет этих бесполезных попыток исподтишка забрать мою жизнь. Сегодня мы одержим победу, — сказал он спокойно, обратившись к своей публике.

На его сальном желтом лице растянулась коварная улыбка.

Жители деревни одобрительно закричали, напугав меня. Я наблюдала за происходящим, затаив дыхание.

Как он мог так уверенно держаться, если у него не было джинна? Он же не мог всерьёз думать, что может сразиться с претендентом на трон? Я перевела взгляд со своего злорадствующего отца на мужчин, которые были до ужаса спокойными и наблюдали за ним.

— На бесплодной земле пустыни я создал королевство, которое превосходит все королевства, описанные в легендах! И я посеял свои семена по всей пустыне, а моя власть приумножилась. И ты, мой любимый народ, остался со мной, ты верил в мою силу. Верил в безопасность, которую я тебе обеспечивал, и в силу моей армии. Твоей армии, — он широко развёл руки в стороны и точно пьяный описывал ногами круги на песке. — Рожденный из песков пустыни, я стал самым могущественным Королём, который когда-либо жил. И под лучами солнца Эйкаба я не подведу вас.

Народ одобрительно заревел. Встав на цыпочки, я повернулась, чтобы посмотреть, что творилось у меня за спиной. В шатёр прибыло ещё несколько дюжин жителей. Я была в шоке от того, как много человек смогло здесь поместиться. Тела стояли вплотную друг к другу, и я крепко прижала к себе мешочек, так как люди начали пробираться поближе к своему Королю, толкая меня в спину и радостно выкрикивая его имя.

— Соляной Король! Соляной Король! Соляной Король! — их вздымающиеся груди прижимались ко мне, их голоса громко звучали у меня в ушах.

Я прижала мешочек к своей груди, крепко схватившись за вещи Саалима, а потом посмотрела на своих сестёр и жён моего отца, стоявших у меня за спиной. Может быть, они тоже чувствовали страх? Большинство из них стояло в безмолвии, в их глазах отразился ужас. Только некоторые из них присоединились к обезумевшей толпе и кричали вместе с ними.

Король жестом попросил всех замолчать.

— Давайте не будем терять время и покончим с этим, — обратился к толпе мой отец и слегка наклонил голову.

Люди начали замолкать один за другим, чтобы расслышать его слова. Где-то заплакал ребенок. Соляной Король спросил своего оппонента:

— Что ты скажешь моему народу?

Это был шанс для претендента на трон убедить людей, что он будет достойным правителем, если мой отец проиграет. После его слов, мой отец и его оппонент должны будут выпустить своих птиц. Это было последнее жертвоприношение Мазире перед битвой.

Человек заговорил с Королём, и его слова были резкими и злыми:

— Я здесь не для того, чтобы в чем-то убеждать твоих людей. Мне не нужно это поселение и твои люди. Ты украл то, что принадлежит мне, и я здесь, чтобы забрать это назад.

В толпе раздались изумлённые вздохи. Король посмеялся себе под нос и махнул рукой в сторону претендента.

— Тогда перейдём сразу к птицам. Я желаю быстрой победы над этим человеком! — Соляной Король четко произнёс свои слова, повернувшись к своему противнику.

Но они были не тем, чем казались. Собравшаяся публика не смогла бы понять их. Для нее они прозвучали, как простое пожелание. Но не для меня. Я поняла, что это было. Это было желание.

Мой рот раскрылся.

Он не знал. Разве он не понимал, что у него больше не было сосуда?

Он, и правда, возлегал вместе с жёнами, когда узнал о претенденте на трон. Он быстро оделся, полагая, что сосуд с джинном всё ещё висел у него на бедре, и что джинн всё ещё ждал его в своём жилище.

Но это было не так, джинн навсегда исчез. Но как мог Король запомнить джинна? Разве Мазира не должна была стереть Саалима из его памяти? Может Саалим всё-таки не пропал? Моя надежда воспарила, точно птица с поломанным крылом. Но холодные браслеты и сосуд врезáлись острыми углами в мою кожу, и я поняла, что это глупо.

Мой отец выпрямился, выпятил вперед подбородок, точно уверенный в себе ребёнок, пребывающий в неведении. Он как обычно загадал своё желание. Он даже не задумался о том, будет ли оно исполнено. Оно всегда исполнялось. Джинн всегда был при нём.

Конечно же, он пожелал себе победы. Он был больным и слабым человеком, который не смог бы защитить свой трон. Без Саалима он был никем.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться во весь голос. Я тонула в море истерики, породившем мой смех. Да поможет нам Эйкаб пережить всё то, что мы должны были сейчас лицезреть.

Я оглянулась в поисках выхода. Могла ли я еще спастись? Я могла бы выбежать из шатра и спрятаться, прежде чем моя деревня пала бы от рук этих варваров, который отчаянно уничтожали все на своем пути в поисках джинна, которого они не смогли бы найти у Соляного Короля.

Люди были плотно прижаты друг другу, а то место у края круга, где я стояла, было безнадежно далеко от выхода из шатра. Я видела, что люди столпились даже на улице. Я не смогла бы сбежать.

Соляной Король сделал шаг навстречу своему оппоненту, человеку без лица и без имени. Он объяснил ему, как должен был проходить обряд с птицами. Он бросал слова в сторону своего противника, а мы наклонились вперёд, чтобы послушать, как свет встретился с тьмой. И тут до меня дошло, что я, вероятнее всего, видела последние мгновения жизни своего отца.

Я ненавидела Короля и двор, который он создал. Я ненавидела всё, во что он верил, и за что боролся. Но он был моим отцом. Я вспомнила, что рассказал мне Саалим о его ранних годах. Он не всегда был таким коварным. А теперь он стоял перед противником и был таким уверенным, таким глупым. Мои глаза наполнились слезами, когда я поняла, что сегодня я его потеряю. И что сегодня я перестану быть чьим-то ребёнком. И это я сотворила с собой сама. Если бы я не загадала желание... если бы Саалим не освободился...

Но затем я подумала о своей матери, о сёстрах, о жителях деревни, о пустыне, о далмурах. Все они пострадали — или были убиты — из-за жадности моего отца, из-за его желания пожертвовать всем ради обладания джинном. Каждому из нас доставался свой набор карт от Мазиры при рождении. Кому-то не везло и приходилось вкладывать больше, чем получать в итоге. Но нельзя было судить человека по тому, какие карты ему достались. Судить можно было только по тому, как он разыгрывал их.