Глава шестая

Когда они наконец-то добрались до дома, Диана и Джем уже сидели в гостиной, разложив вокруг небольшое количество своих подарков. Ианта бросила взгляд на капитана, увидев сочувствие в его глазах из-за скудности подарков, а затем улыбнулась, потому что дети не осознавали, как мало у них есть, а считали, что имеют слишком много.

В гостиной было не так много мебели, но Диана показала, что капитану следует занять оставшееся свободным кресло, а затем сделала жест в сторону дивана перед ним.

— Мама, это для тебя. Ты всегда позволяла нам взять самый большой кусок говядины или самый красивый рулон ткани. — Она нарочито вздохнула. — Полагаю, это означает, что ты должна сесть на диван, предназначенный для капитана, если он поделится с тобой.

К абсолютному восторгу Ианты, Миа рассмеялся и протянул руку, чтобы взлохматить тщательно уложенные волосы Дианы. Та с негодованием посмотрела на него, а затем мило покраснела.

— Ну хорошо. Если я должна, — ответила Ианта, усаживаясь на диван, очень близко к ногам капитана.

Затем он поднялся и вернулся в прихожую, порылся в парусиновом мешке и принес собственные подарки. Миа снова сел, на этот раз его ноги оказались по обе стороны от Ианты. Диана кивнула в знак одобрения, а затем бросила на Ианту взгляд, каким обычно обмениваются женщины, а не мать с дочерью. И от этого взгляда Ианте стало намного жарче, чем от того, что она сидела очень близко к капитану Фолку.

Их подарки друг другу были вполне обычными: ткань на новое платье для Дианы, книга для Джема и кружевной воротничок для Ианты от обоих детей. Ианта протянула капитану перчатки, которые сумела довязать до его возвращения.

— Так как ты отправляешься в Австралию, то я сомневаюсь, что тебе они понадобятся, — заметила она.

— Не бойся. Если я собьюсь с курса и достигну Антарктиды, то стану самым счастливым человеком на земле, — пошутил Миа, а Джем засмеялся.

Диана и Джем подарили капитану два стальных наконечника для пера.

— Полагаю, это означает, что я могу продолжить вести дневник, — сказал он детям. — Мне они пригодятся. Спасибо, мои дорогие.

Затем Ианта попыталась встать, чтобы отправить всех спать после рождественского печенья с молоком, но Миа положил руку ей на плечо.

— Теперь моя очередь, — проговорил он. — Зачем, как ты думаешь, я ездил в Плимут?

— Повидать командира порта?

— Что ж, ради этого, и еще нескольких вещей. Вот, Диана, лови.

Он вытащил шляпную картонку из холщового мешка и бросил в ее сторону. С широко раскрытыми глазами Диана развязала ленту, затем охнула от восторга, когда вытащила капор.

— Мама! — воскликнула она.

— Мне помогали выбрать ее, — объяснил Миа. — Шляпник сказал, что в Бате это будет последний писк моды.

Ианта почувствовала угрызения совести. Поделом мне, не стоило тянуть с дурными новостями для Дианы на эту четверть, подумала она. Что ж, это может подождать.

— Потрясающий капор, Диана.

Следующий подарок был для Джема, но капитан некоторое время подержал коробку в руках, не сводя с нее глаз и пытаясь овладеть собой. Ианта понадеялась, что дети не заметят, но она прижалась к колену Фолка, просто потому, что ему, кажется, нужно было утешение. В ответ он слегка коснулся ее головы, словно подтверждая ее попытку.

— Это для тебя, Джем, — произнес Миа. — Подходящий момент.

Ианта наблюдала, как ее сын открыл коробку, и увидела, как его лицо смягчилось, и он плотно сжал губы. Когда Джем вытащил подзорную трубу, она не смогла сдержаться и резко втянула воздух.

— Твой дедушка подарил нам по такой трубе. Они сделаны в Эдинбурге, где производят все хорошие подзорные трубы. Твой отец хорошо использовал ее.

Джем приложил инструмент к щеке, а Ианта ощутила, как нога Миа напряглась, а затем расслабилась, когда правильность это жеста, казалось, успокоила и его тоже.

— Он был хорошим офицером, капитан?

— Одним из лучших, парень. Мне никогда не найти помощника, равного ему.

Миа, должно быть, почувствовал, что обстановка становится слишком серьезной, потому что мгновением спустя она ощутила мягкое прикосновение кожи на своем плече.

— Не смог найти для них коробку подходящего размера, — пояснил он, его голос звучал грубовато. — Однако думаю, что они будут впору.

Так оно и было. Ианта сокрушалась, что ее пальцы слишком сильно дрожали, когда она натягивала самую изысканную пару лайковых перчаток, какую когда-либо видела.

— Подумать только, Миа, эти перчатки отправят тебя в работный дом, — прошептала она.

— Нет, уверяю тебя. А теперь, куда ты собралась? — Его рука снова легла ей на плечо.

— У меня на кухне все еще есть угощение.

— Я могу принести его, мама, — заявила Диана, уже вскочив на ноги. — И, может быть, Джем поможет мне.

— Отставить, — произнес Миа таким командным голосом, что дети упали обратно в свои кресла. — Я еще не закончил. Если бы Джим был здесь, он напомнил бы мне, что нужно наверстать не одно пропущенное Рождество.

Эти слова должны были предостеречь Ианту, но ничто не могло подготовить ее к тому, что произошло дальше. Его рука все еще лежала на ее плече. В действительности, его палец ласкал ее шею, что она находила подозрительно приятным. К счастью, Диана не видела этого. Ей-Богу, Джему просто было бы все равно.

Джеремия вручил ей документ и то, что выглядело как банковский чек. Он наклонился ближе, чтобы добавить ей на ухо:

— Ты, вероятно, знаешь, как ведут себя моряки, когда приходят в порт. Они тратят свои деньги на самые странные вещи. Счастливого Рождества, Ианта.

В руках у нее оказался документ на право собственности на ее дом и банковский чек на ту сумму, за которую она предложила мистеру Трелони продать его. Он купил мой дом, подумала Ианта. Этот добрый человек он отдает мне обратно документ с правом собственности. Она посмотрела на банковский чек. И передает мне ту сумму которую заплатил за дом, милый безумец.

Не в силах вымолвить ни слова, она обернулась, чтобы посмотреть на Миа, а затем перевела взгляд на сына.

— Джем, неужели ты рассказал ему…

Его рука чуть крепче сжала ее плечо.

— Я выудил у него информацию. Тебе лучше посмотреть и на это тоже. — Капитан передал ей другой документ. — Я не знаю, сколько в наши дни составляет хорошее приданое, но мистер Брастейн едва не поперхнулся пуговицей от воротничка, когда я предложил эту сумму. Милая, не плачь.

Что она смогла сделать, кроме как заплакать еще сильнее? А затем Диана оказалась у нее на коленях, требуя объяснить, что происходит, а Джем с видимой легкостью балансировал на колене у Миа. Ианта не могла говорить, но снова взяла платок у Джеремии, пока тот добродушно ворчал, что не может напасти платков на семейство Мирс. Она обняла Диану, которая тоже плакала, и протестовала против такой большой суммы в приданое, и настаивала, что ей не нужно возвращаться в Бат, потому что это ужасно дорого, и ей все равно не нравится директриса.

— Я никогда не встречал такую семью, состоящую из леек, — наконец проговорил Миа. — Диана, забирай брата и принесите то угощение из кухни, если думаете, что не пропитаете его водой. Можете не торопиться. Совершенно не торопиться.

После того, как они без всякого шума вышли из комнаты, Ианта свернулась клубочком на его коленях, чтобы хорошенько выплакаться. Вскоре Миа ворковал ей что-то вполголоса, словно она — ребенок, а не вдова тридцати пяти лет, у которой слишком много обязанностей и недостаточно ресурсов. Когда слезы утихли, она не могла не заметить, как с ним уютно, несмотря на то, какой Фолк суровый человек с еще более суровой профессией. В качестве эксперимента Ианта положила руку ему на спину и услышала, как он вздохнул.

Она смогла ощутить, как Миа смеется, даже несмотря на то, что он не произнес ни звука.

— Что теперь? — спросила она.

— Я боюсь показывать тебе следующий документ.

— Полагаю, что это не извещение о выселении, потому что документ на право собственности у меня, — поддразнила Ианта.

Капитан вручил ей другой документ, на этот раз для Джеймса Мирса, ее сына.

— Я исправлю имя на Джеремию, когда в следующий раз буду в Плимуте, — пояснил он. Фолк развернул документ, потому что ее пальцы снова начали дрожать. — Джем сказал мне, что его интересует медицинская профессия. Однако ему всего десять лет, так что эти средства подойдут для чего угодно, что бы он ни выбрал.

— Как я смогу когда-нибудь отплатить тебе за всю твою доброту? — прошептала Ианта, когда смогла заговорить.

— Ты можешь выйти за меня замуж, — ответил он. — Таким образом, я не стану ревновать к адвокатам из Пейнтона, или кому-то другому, если у мужчин из Девоншира вдруг вырастет мозг, и они поймут, что ты просто несравненна. Ианта, я любил тебя много лет. Я знаю, как преданна ты была Джиму, и если я неуместен…

Она положила ладонь на его губы.

— Шшш, Миа. Ты прав. Я любила Джима. Но не сочтешь ли ты меня слишком странной, если я скажу тебе, что обратила свое внимание на Джима потому, что поняла: ты никогда не сделаешь мне предложение?

— Святые небеса, Ианта.

Теперь настала его очередь потерять дар речи. Ианта прикрыла глаза, вслушиваясь в то, как он пытается обрести контроль над собой. Теперь настала ее очередь ворковать и утешать.

Миа опомнился и позаимствовал обратно свой промокший носовой платок.

— Конечно, я не сделал бы предложение, любовь моя. Я был всего лишь сыном управляющего сэра Уильяма Мирса, и мне нечего было тебе предложить. Ты все еще выше меня по положению, но времена изменились. Ты на самом деле любишь меня, Ианта?

Сейчас Миа говорил, как безумно влюбленный олух, а не полный достоинства капитан корабля, богатый и опытный к тому же. Она кивнула и спрятала лицо у него на груди.

— Я полюбила Джима, потому что не могла любить тебя, — призналась она. — Надеюсь, ты не разочаровался во мне.

Джеремия поцеловал ее в макушку и крепче прижал к себе.