— Я смог бы жить здесь.

— Благодари небо, что у тебя есть дом, парень, — ответил капитан, думая о «Дрейке» и обо всех годах, в которые он подвешивал там койку между назначениями. — Кроме того, по вечерам здесь, вероятно, шумно.

— Мама планирует арендовать здесь комнаты для нас, так что слишком шумно тут быть не может, — проговорил Джем, снова взяв вилку, чтобы подхватить последний кусочек сосиски.

— Что?

Он не хотел пугать Джема, который бросил на него виноватый взгляд.

— Не говорите маме, но я подслушал, как она говорила об этом мистеру Эверли.

Запасись терпением, посоветовал себе Фолк. Неплохо будет изобразить непринужденность, но не бесцеремонность, словно устраиваешь допрос гардемарину.

— Я не понимаю.

— Мама собирается продать дом после Рождества и переехать вместе с нами в арендованные комнаты.

Фолк сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, чтобы лучше обуздать свое терпение. Что, черт возьми, происходит? хотелось крикнуть ему, но он знал, что этого делать не стоит.

— Почему она хочет сделать это? Я сбит с толку.

Джем наморщил лоб.

— Меня это тоже сбивает с толку. Она сказала мистеру Эверли, что хочет отложить некоторую сумму на приданое Диане, а на остальное мы сможем арендовать комнаты и жить здесь. — Мальчик наклонился ближе к Фолку. — Зачем мама хочет заплатить кому-то, чтобы он женился на Диане?

— Таков обычай, парень, — ответил Фолк, отчаянно желая узнать больше, но проявляя осторожность.

— Может быть, я мог бы понять это. Бывают времена, когда я с радостью заплатил бы кому-нибудь, чтобы избавиться от Дианы. Но почему кто-то не сможет захотеть взять Диану просто так? Вот вы бы захотели жениться на ком-то ради денег?

— Мне не нужны деньги.

— Я не понимаю взрослых — заявил Джем, качая головой.

— Если это утешит тебя, то я не понимаю людей на земле, — ответил Фолк, тронутый тем, что он готов сделать все, что попросит у него мать. Какой еще выбор у него будет? мрачно спросил он себя. Боже мой, Ианта и ее дети будут жить в арендованных комнатах, только из-за того, чтобы она смогла обеспечить им будущее, а на верху холма располагается поместье Мирсов.

Капитан надеялся, что на его лице не отразилась тревога, но Джем все равно нахмурился и выглядел встревоженным. Фолк наклонился ближе к нему.

— Что твоя мама запланировала для тебя?

Джем пожал плечами.

— Думаю, она хочет, чтобы я научился заполнять бухгалтерские книги или, может быть, преследовать людей в качестве барристера. Она не хочет, чтобы я уходил в море.

— Мудро с ее стороны. Думаю, что ты имел в виду «преследовать в судебном порядке».

— Я не хочу поступать так с людьми.

— Даже с теми, кто заслуживает этого? — спросил растроганный Фолк. Джим, ты все больше и больше напоминаешь мне своего отца, подумал он. Как жаль, что я не могу рассказать тебе, сколько раз я желал, чтобы он никогда не уходил в море. Эта жизнь была не для него. — А кем ты хотел бы стать, парень?

Джем, смущаясь, посмотрел на него, не желая говорить.

— Скажи мне, парень, — подбодрил его Фолк таким мягким тоном, что его команда никогда не поверила бы в этом.

— Я хочу помогать людям. Я хочу стать корабельным врачом. Может быть, просто доктором, но мама не может позволить себе это, только если мы продадим наш дом. — Слова посыпались из него, когда Джем начал облегчать свою ношу.

Фолк медленно выдохнул, размышляя, как давно Джем раздумывал о предполагаемом разрушении того, что было упорядоченной, тихой жизнью. Мальчик пытался представить ситуацию с арендованными комнатами с самой лучшей стороны, и отбрасывал в угол собственные мечты, все ради того, чтобы не огорчать собственную мать. Ты — сын, каким следует гордиться, подумал капитан. И к тому же слишком мал, чтобы беспокоиться о взрослых проблемах.

Он посмотрел на мальчика, как надеялся, с доброжелательным видом. Должно быть, ему это удалось, потому что Джем наклонился к нему. Фолк подвинулся чуть ближе, пока его рука не коснулась плеча Джема. Он почувствовал, как кофе в его чашке перелился через край, когда мальчик едва слышно вздохнул. Может быть, от облегчения. Может быть, теперь ему придется присматривать за этим пареньком, исполняя предсмертное желание его отца.

— Два момента, парень. Во-первых, у тебя замечательная цель. Мы с твоим отцом видели многих корабельных врачей, занятых тяжелой работой на флоте. Я знаю, он уважал их точно так же, как и я. Во-вторых, я хочу, чтобы ты больше не беспокоился об этом ни одной минуты. Я собираюсь все исправить. Обещаю тебе.

Джем посмотрел на него, и Фолк понял, что сейчас взял на себя обязательство, даже более серьезное, чем то, что принял на окровавленной палубе «Завоевателя», потому что теперь полностью осознавал, как много пообещал умирающему другу.

— Ты должен полностью доверять мне. Ты можешь сделать это?

— Да, — прошептал Джем.

— Я это серьезно, — сказал Фолк.

— Я знаю, — прошептал Джем, его глаза наполнились слезами.

Он всего лишь маленький мальчик, у которого дел невпроворот. Фолк обнял его за плечи и крепко прижал к себе, не делая никаких замечаний и просто держа его, а потом протянул ему свой новой платок.

Джем от души высморкался, а затем сложил платок, нахмурился и положил себе в карман.

— Вы получите его обратно попозже, сэр.

Капитан улыбнулся.

— Я буду рядом. — Он выпустил мальчика, но оставил руку на спинке его стула. — Вот что мне нужно от тебя, парень — имя поверенного твоей матери. Ты знаешь, как его зовут? Он живет здесь, в Торки?

— Его имя начинается с «Тре», и что-то там дальше.

— Годится. Ты сделал все правильно, Джим. Вот что пройдет дальше. Мне нужно будет вернуться в Плимут и… О, парень, я вернусь!

Платок снова был вынут из кармана. На этот раз Джем просто прижимал его ко лбу до тех пор, пока не успокоился. Теперь Фолк положил руку ему на голову.

— Мне нужно сделать несколько приготовлений, которые не смогу выполнить здесь. Я вернусь в канун Рождества.

— Я бы хотел, чтобы вы вообще не уезжали, — пробормотал Джем.

Фолк мысленно поморщился, задавшись вопросом, что произойдет, когда он сообщит Мирсам о том, что получил назначение на другой корабль, направляющийся в Австралию. Господи, прошу тебя, не дай Джиму подумать, что я говорил несерьезно, подумал он, слегка встряхнул голову мальчика и потрепал его по плечу.

— Давай отправимся домой. Вдруг кто-то приглядывается к нашему остролисту за дверью, а нам не стоит искушать добрых прихожан так близко к Рождеству.

Это было притянуто за уши, но Джем рассмеялся и встал, снова натянул свою вязаную шапку и поскакал к двери, просто на всякий случай. Фолк обменялся несколькими словами с трактирщиком, который признал в поверенном, чье имя начинается с «Тре», Уильяма Трелони.

— Он может составить настолько непроницаемое завещание, что даже Иона смог бы поплыть на нем, — заявил мужчина.

Капитан послал Джема вперед вместе с зеленью, оставив себе время найти Трелони на Хай-стрит и распорядиться, чтобы прибрежное судно подождало его. Даже после нескольких лет относительного богатства, он все еще удивлялся тому, как использование денег помогает сгладить все препятствия на дороге. Конечно же, большую часть этих лет он провел в море и имел небольшие возможности коснуться всех призовых, спокойно хранящихся у Брастейна и Картера. Пришло время заставить этих солдат работать, подумал он.

Фолк знал, что там, где дело касалось Ианты, он был сама прозрачность, но думал, что сможет придумать достаточно правдоподобную ложь, чтобы без подозрений отправиться в Плимут.

Когда он постучал в дверь к Трелони и Мейджорсу, то внезапно ощутил чуть меньше оптимизма по поводу корабля, на который он так надеялся и молился. Джеремия посмотрел обратно на холм, в сторону Клермонт-стрит, и задумался, каково это будет — остаться в доме.

Ианта посадила Джема и Диану за кухонный стол, работать с проволокой и красной лентой. Джем выглядел более жизнерадостным, чем за последние несколько недель.

— Мама, капитан просто сказал, что у него есть дело на Хай-стрит, и что он скоро придет, — спокойно проговорил Джем, не сводя глаз с растущего венка. — Диана, пожалуйста, передай ножницы для проволоки. Он не из тех людей, которых я осмелился бы расспрашивать.

Ианта рассеянно потерла голову.

— И я тоже, по правде говоря. Но он вернется?

— Мама, он не взял с собой парусиновую сумку, когда пошел за зеленью, — терпеливо пояснил Джем.

Что ж, если ты можешь сохранять спокойствие, то и я не посмею волноваться, подумала Ианта, злясь на себя и пребывая не в своей тарелке от беспокойства из-за Джеремии Фолка. Разумеется, капитан сумел позаботиться о себе на протяжении двух десятилетий войны. Любой мужчина, настолько умелый или везучий, без сомнения, сумеет избежать опасностей на Хай-стрит и без единой царапины вернуться на Клермонт-стрит.

Он вернулся спустя полчаса и тоже выглядел жизнерадостным. У Ианты возникло нелогичное желание ударить его по голове, но она не стала распускать руки. Не так следует встречать рождественского гостя. А Фолк улыбался ей из дверного проема, словно желая свести ее с ума. Можно подумать, жизнь не могла быть лучше.

И в довершение всего, он подошел к ней, обхватил рукой за талию и мягко вывел из комнаты. Ианта бросила взгляд назад и увидела, что Джем улыбается им обоим. Фолк повел ее в гостиную, усадил, а сам уселся в кресло напротив нее.

— Полагаю, что наша охота за зеленью оправдала твои ожидания, — проговорил он, положив одну ногу на другую и удобно устраиваясь в кресле.

— Да, конечно, — с раздражением ответила она. — Миа, что происходит?

— Ничего, — ответил капитан. — Я должен сказать тебе, что мне необходимо немедленно вернуться в Плимут.

У Ианты не было возможности скрыть свое разочарование. Она поднесла ладони ко рту и крепко прижала к верхней губе. Иногда это помогало предотвратить слезы.