Глава 23

«Кому: Бекка Клайн <[email protected]

От: Риз Эллис <[email protected]

Тема: ОБОЖЕМОЙ

Беккс,

Я сказала ему, что люблю его. И он ответил мне взаимностью. Не могу дождаться, когда познакомлю тебя с ним. Он обязательно тебе понравится.

Целую,

Риз

P.S.: Не говори об этом моей маме. Не хочу, чтобы она писала мне по двадцать раз на дню, дабы узнать подробности»

Я до сих пор парю в облаках.

Я почти не спала прошлой ночью, даже после того, как меня отвезли в дом Гилиберти в карете, под звёздами. На самом деле, особенно после того, как меня отвезли в дом Гилиберти в карете, под звёздами. Руки Данте обнимали меня всю дорогу домой.

Я проснулась, когда взошло солнце и его лучи начали проникать через окно в комнату. Я вышла на балкон с кофе и свернулась калачиком за своим маленьким столиком, надеясь, что Данте тоже выйдет на балкон.

Но он не вышел.

А у меня не хватает смелости проникнуть в его комнату.

Пока что.

Я думала об этом.

Ночью, когда я не могла уснуть и смотрела в потолок, а лунный свет скользил по стенам и тени двигались по полу, я думала об этом. Не буду лгать.

Но потом я передумала.

Маринетт — это сила, с которой нужно считаться. И у меня такое чувство, что как только я пересеку порог его комнаты, она узнает об этом в ту же секунду, и расплата будет жестокой. Она милая и очаровательная, но Данте не врал, когда говорил, что она держит дом Гилиберти в ежовых рукавицах.

Я улыбаюсь, пока прохожу через комнату, чтобы покинуть её, и резко останавливаюсь прямо перед дверью.

И моя улыбка становится шире.

Передо мной лежит белый льняной конверт. Кто-то подсунул его под дверь. И по жирному витиеватому шрифту я могу точно сказать, кто именно это был. Тот факт, что Данте предпочёл написать мне старомодное письмо вместо электронного сообщения, превратил мои внутренности в желе. Это просто одна из тех его маленьких причуд, которые очаровывают меня.

Я открываю его.

«Доброе утро, маленький Подсолнух.

Я надеюсь, что ты хорошо спала. Вчера я провёл удивительный вечер с тобой. И, надеюсь, повторить его вновь в ближайшее время, если ты пожелаешь.

Мне нужно ненадолго уехать к отцу в Валес. Обещаю, что буду очень осторожен за рулём и вернусь после ланча.

Я люблю тебя.

Д.»

Кое-что из этой записки делает меня счастливой.

Он назвал меня Подсолнух. И это делает меня счастливой.

Ему было хорошо прошлой ночью. И это делает меня счастливой.

Он действительно подумал о том, чтобы успокоить меня и заверить, что он будет ехать аккуратно, и это делает меня счастливой. Это показывает, что он заботится о моих чувствах. И это делает меня суперсчастливой.

И он сказал, что любит меня. Это делает меня такой, такой, такой чертовски счастливой.

О… И напоследок он подписался просто Д. Не ДГГ, как в предыдущей записке. Это кажется более интимным и личным.

Риз и Данте.

Данте и Риз.

Д и Р.

Мы пара.

Это действительно происходит.

Я трясу головой, чтобы очистить свои мысли и попытаться хотя бы ненадолго подумать о чём-то ещё, кроме Данте. Это тяжело. Но я прилагаю все усилия.

Я завтракаю с Мией и Маринетт на кухне. Это ощущается так по-домашнему, а не как в столовой. И после того, как мы набиваем себе животы свежими круассанами, мы с Мией забираемся в гольф-кар и направляемся в магазин.

— Итак, вы закончили делать то, что начали прошлой ночью? — с сомнением спрашиваю я.

Она качает головой.

— Нет. После того, как мы ушли с яхты, Винсент очень устал, поэтому мы отправились домой. Это было своего рода разочарование. Но будут и другие ночи. Поверь мне.

Она играет своими бровями, и я смеюсь, когда мы проходим последний поворот.

А там, на краю фабрики, стоит Винсент.

И он разговаривает с Нейтом Джерардом.

Какого чёрта?

Винсент выглядит вспотевшим и грязным, будто он уже был в поле. Нейт, с его волосами цвета светлый блонд, ледяными голубыми глазами, рубашкой, застёгнутой на все пуговицы и его мокасинами, кажется нетронутым и чистым, и я знаю, что он никогда в жизни даже рядом не стоял с полем или ручным трудом.

Мерзкий червяк.

Но какого чёрта он здесь делает? Просто потому, что он совершил обязательный визит в больничную палату Данте, не отменяет того, что он придурок. Он сжимал мою руку до синяков, он лгал Данте. И я чувствую, что с ним что-то не так. Вот что говорит мне моя интуиция.

Хотя, честно говоря, возможно моя интуиция просто злится из-за синяков.

— Что он здесь делает? — шиплю я Мие.

— Понятия не имею, — отвечает она. — Я не слышала о нём с тех пор, как он разозлил Данте.

— Я не видела его с того дня, когда он приходил со своим отцом к Данте, — говорю я, машинально потирая то место, где у меня был синяк. Он уже исчез, поэтому я без понятия, почему это делаю.

— Кстати, как он вёл себя в больнице? — спрашивает Мия, открывая дверь магазина.

— Вежливо. Предельно вежливо. Он знал, что Данте всё ещё зол на него, поэтому он просто поприветствовал его и подождал, пока его отец окончит визит.

Я оглядываюсь через плечо и сталкиваюсь с взглядом голубых льдинок в глазах Нейта, который смотрит на меня через окно. И, честное слово, я начинаю дрожать. Потому что его глаза такие холодные.

— Мне он не нравится, — бормочу я Мие. — Просто не нравится.

— Как и многим, — бодро говорит она, доставая кассу и запуская различную технику.

— О чём он вообще говорит с Винсентом? — размышляю я, нарезая сыр кусочками для дегустации. — Не похоже, что они вертятся в одних и тех же кругах.

— Наверное, ни о чём, — отвечает Мия. — Полагаю, он пришёл, чтобы встретиться с Данте и просто столкнулся с Винсентом.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, но Винсент и Нейт уже ушли.

Возможно, Мия права.

Но почему-то мне так не кажется. Во мне вспыхивает небольшое сомнение, и мне действительно так не кажется.

Спустя несколько часов я понимаю, что мне, честно говоря, просто всё равно. Нейт давно покинул мои мысли.

Я переписываюсь с Беккой всё утро. Её мама, наконец-то, согласилась отпустить её ко мне. Поэтому, она проведёт здесь ближайшие три недели. Не могу дождаться этого. Не. Могу. Дождаться. Я возбужденно болтаю с Мией.

— Она тебе понравится, — говорю я. — Обязательно. Понравится. Она всем нравится.

— Уверена, — отвечает Мия, рассеянно глядя в окно. Она даже близко не так взволнованна, как я. Надеюсь, она не ревнует. Я знаю, что я её единственная подруга.

— Всё в порядке? — спрашиваю я. Она поворачивается ко мне и морщит лоб.

— Думаю, да. Просто Винсент не ответил ни на одно из моих сообщений. И я не видела его весь день.

Я смотрю на неё.

— Ну, это странно.

— Я знаю, ага? — она барабанит пальцами по столешнице. — Очень странно.

— Разве у тебя сегодня не запланировано ещё одно свидание?

Мия кивает.

— Да. Так ты думаешь, что он ответит на мои сообщения, не так ли?

— Наверняка.

Мия, хандря, замолкает. Я начинаю злиться на Винсента, хотя даже не знаю, сделал ли он что-нибудь плохое. Просто он первый парень Мии. И лучше бы он обращался с ней как следует, иначе я сама его придушу.

Последняя группа туристов уходит, и нам больше ничего не остаётся, как сделать перерыв на ланч.

— Иди в дом без меня, — говорю я Мие. — Думаю, я покатаюсь на новой лошади в обед.

Она смотрит на меня с сомнением.

— Серьёзно? В одиночку?

Я улыбаюсь.

— Серьёзно. Не беспокойся. Я уже делала это несколько раз. Там, откуда я родом, люди ездят на лошадях ради удовольствия.

— Правда? Ну, ты больше не в Канзасе…

— Тото, — перебиваю её я, заканчивая за неё предложение. — Да, я это уже слышала. Но, серьёзно, иди домой. Я буду ждать тебя здесь позже.

Мия уходит, и я закрываю магазин и иду к Титану. Уверена, что он получил это имя из-за своих огромных размеров.

Когда я добираюсь до его импровизированного сарая, я вижу, что на самом деле он не такой уж и импровизированный. Оставить его в поместье Гилиберти было правильным решением. Это настоящий маленький сарай, со стойлами, корытами и всем необходимым для лошадей. Здесь даже есть небольшая комната, заполненная сёдлами, уздечками, гребнями и тому подобным.

Я похлопываю Титана по спине, расчёсываю его, а потом седлаю. Он нетерпеливо топает ногой, будто ждал меня уже целую вечность, пока я затягиваю ремень на его животе.

— Прости, мальчик, — говорю ему я. — Тебе здесь было скучно? Я была занята с Данте. Но я пришла. И мы отправимся на потрясающую прогулку. Что ты об этом думаешь?

Титан, кажется, согласен со мной, поэтому я вскакиваю ему на спину, и мы быстро идем по длинной подъездной дорожке поместья.

Мы скачем как во сне. Уверена, этот жеребец очень-очень дорогой. Просто потому, что это в стиле семьи Гилиберти.

Поскольку последняя группа туристов уже ушла, а следующая группа ещё не подошла, здесь тихо и спокойно. Поют птицы, на деревьях шелестят листья, а тень приятно охлаждает мою спину. Единственное, что могло бы быть лучше, это если бы здесь со мной был Данте

И мне всё ещё нужно дать ему урок верховой езды.

Я думаю об этом, когда слышу звук движущейся машины позади себя. Я толкаю Титана коленями, направляя его на обочину дороги. Прекрасно выдрессированный, он реагирует мгновенно.

Но машина позади нас тормозит и останавливается.

Не глядя, я делаю движение в сторону, пропуская её. Я еду на лошади, ради Бога! Знаю, они здесь не очень распространённое явление, но блин. Просто. Проезжай. Вперёд.

Однако машина всё ещё стоит позади меня.

Я могу слышать её сзади — её двигатель работает, и водитель не собирается объезжать нас. Затем двигатель начинает немного рычать, набирая обороты.

Какого чёрта?

Я оборачиваюсь, и вижу за рулём Нейта.

Его лицо серьёзно, а голубые глаза прожигают во мне дырку. Он что-то задумал. Но что?

А затем двигатель снова рычит.

Громко, и Титана это раздражает. Он немного шарахается в сторону, и я крепко прижимаюсь к нему коленями.

— Всё в порядке, мальчик, — бормочу я.

Но так ли это?

Что нужно Нейту? Если он думает, что я слезу с лошади, чтобы поговорить с ним, то он сумасшедший.