– Стойте! – до этого стоявший в стороне граф решительно шагнул вперед. – Сударь, не знаю, как к вам обращаться, ибо вы вряд ли придете в восторг от звуков имени, коим вас именовал покойный Гуцул… Не лучше ли договориться, как цивилизованные люди? Мы отдаем вам Ларец, вы передаете нам мальчика…

Странные булькающие звуки заполнили собой все помещение. Закинув голову, Удбурд смеялся.

– Ты, случайно прикоснувшийся к силе! Глупость твоя не уступает глупости живущих и смертных! Кто сказал тебе, что я согласен на обмен? Условия мои были таковы – отрок умрет, если вы не доставите мне Ларец! Но я ни разу не обмолвился, что отдам вам его!

– Да, но как же… – начал граф, но хозяин восьмигранного зала перебил его яростным гулким криком:

– Довольно! Я слишком долго ждал! Ларец! Немедленно, или вы познаете, что такое гнев сотворившего Новый путь!

Громыко, мыча от боли, замахал руками, пытаясь что-то объяснить своим спутникам. И тут Яна, закусив заплетенные в косичку волосы, как матрос – ленточки бескозырки, нажала на гашетку пулемета.

«Товарищ Горюнов» загрохотал, посылая длинную очередь. Веером разлетелись блестящие гильзы. Невидимый щит, которым загородился хозяин зала, покрылся вспышками от разрывов пуль, запели рикошетящие осколки.

– Вы сами выбрали свою участь! – проревел Удбурд, поднимая руки в зловещем карающем жесте. Пулемет тут же смолк, Яна завалилась на бок, дергаясь в судорогах, Торлецкий заскрежетал зубами, сделал шаг вперед, но тоже рухнул, в падении завертевшись волчком. Рядом с ним упал вскинувший автомат, но так и не успевший выстрелить Громыко.

«Вот и все, сейчас и меня скрутит», – понял Илья и удивился, что не ощущает ни страха, ни ужаса. Все чувства умерли, он словно сам стал ожившим мертвецом – без эмоций, без мыслей…

Удбурд тем временем звучно пропел несколько слов на непонятном никому языке и взмахнул невесть откуда возникшим в его правой руке коротким бронзовым жезлом, больше всего напоминающим рукоять меча без крестовины и клинка.

– Есть! – неожиданно завопил Зава. Илья скосил глаза на друга и все так же равнодушно отметил, что тот, сорвав с переносицы очки, весело приплясывает на месте, торопливо вскрывая какую-то светлую металлическую коробочку или, скорее, табакерку.

Крак! – крышка табакерки откинулась, и Вадим тремя пальцами принялся извлекать из нее щепотки белого порошка, щедрыми движениями сеятеля разбрасывая его вокруг себя.

Тотчас же все изменилось. Сладковатый запах ударил Илье в нос, белый порошок вопреки всем законам физики завис в воздухе и начал окутывать восьмигранный зал белой пеленой. Через мгновение вокруг уже бушевала настоящая метель.

Под ее натиском истончился и бесследно исчез слабо светящийся голубым силовой щит, стены зала стали совсем прозрачными, а чернильный мрак, колыхавшийся над головой, начал сереть.

– Не-е-ет!!! – от громогласного вопля Удбурда Илья упал на колени, правая фара «троллера» взорвалась брызгами осколков, а Зава на мгновение застыл с очередной порцией порошка в руке.

Сотворивший Новый путь резко повернулся и одним длинным прыжком, вызвавшим бы зависть у олимпийских чемпионов, оказался у дальней стены, за которой виднелась болотистая пустошь и руины.

Поверхность стены пошла радужными волнами, Удбурд шагнул в нее, словно в воду, оказался по ту сторону и бросился бежать по болотине, расплескивая лужи.

– Стой! Именем Великого Круга – стой!! – завизжал Зава. Сунув табакерку с порошком в карман, он завертел головой, и Илья, поймав его взгляд, содрогнулся – глаза друга ярко светились знакомым изумрудным светом!

– В машину, быстро! – Зава сориентировался, рванул дверцу джипа. – Пулемет, Илюха, возьми пулемет! Быстрее!

Двигаясь, как заведенная кукла, Илья нагнулся, отодвинул в сторону неподвижное тело Яны, поднял тяжелый пулемет и залез на переднее сиденье.

«Троллер» взревел и, шлифуя колесами гладкий камень пола, рванулся вперед. Расстояние до дальней стены зала он преодолел в мгновение ока, и последнее, что увидел Илья, обернувшись, – парализованные волей Удбурда люди зашевелились, а мальчик, лежавший на низком столике, сел и принялся ожесточенно тереть глаза.

– Зажмурься! – крикнул Зава, впечатывая педаль газа в пол. Джип влетел в радужную стену, и вокруг засияли нестерпимо-яркие сполохи огня. Илья зажал глаза руками, выронив пулемет, который больно ударил по ноге…

– А-а-а-га! – торжествующе заорал Зава, отчаянно крутя баранку. – Тебе не успеть, Изгнанный! Тебе не успеть!

Илья открыл глаза и огляделся. «Троль» на полной скорости, подпрыгивая на кочках, несся по пустоши, широкими колесами расшвыривая во все стороны грязь. Беглец маячил метрах в ста впереди, не по-человечески быстро удаляясь от своих преследователей. Илья подивился тому, как он успел убежать так далеко, и тут же понял – чувства возвращаются, он снова становится нормальным человеком.

– Вадька, что происходит? Что у тебя с глазами?! – крикнул он другу, но Зава отмахнулся:

– Потом, Илюха, все потом! Если он добежит до руин… Ах, как же они просмотрели… Как я не догадался?! Это же собор в Ковентри! Марвелы Изгнанного все это время были под самым носом у Великого Круга! Он просто соединил измерения и разное время…

– Что? Что такое Великий Круг? Зава, объясни! – не унимался Илья, но тут джип так тряхнуло, что он подлетел вверх, таранил головой потолок и на какое-то время отключился.

В себя Илья пришел спустя несколько секунд, но эти секунды оказались очень важными. «Троллер» лежал на боку в нескольких десятках метров от развалин собора. Удбурд маячил возле выщербленной стены, Зава, прихрамывая, бежал за ним, но было ясно, что он не успевает перехватить беглеца.

Илья торопливо выбрался из машины, морщась от тупой боли в затылке, выволок пулемет, пристроил его на кочке, почему-то перекрестился и поймал в прорезь прицела серую фигурку Удбурда, уже почти добежавшего до пролома в стене.

– Он – не человек! Не человек! – громко сказал сам себе Илья и нажал на гашетку.

Пулемет загрохотал, стена рядом с Удбурдом покрылась выбоинами, полетело кирпичное крошево.

– Не-до-лет… – процедил Илья, чуть опуская ствол, и вновь нажал на гашетку.

Он опоздал буквально на секунду. Вторая очередь в брызги разнесла кривоватый ствол засохшего дерева, оббила кирпич по краю пролома, но Удбурд, проявив чудеса ловкости, успел шмыгнуть в дыру, под защиту стен разрушенного собора. Илья досадливо чертыхнулся, взвалил пулемет на плечо и потрусил по раскисшей земле следом за Завой.

Вадим тем временем достиг руин и сунулся в пролом, на ходу вынимая из кармана свою удивительную табакерку. То, что случилось потом, повергло Илью в глубокий шок – из дыры на Заву бросилось не менее десятка жутких созданий. Наполовину люди, наполовину крысы, они мгновенно окружили своего врага, оттесняя его от собора.

– Илюха, скорее! Отвлеки их, а то будет поздно! – крикнул Зава, пыля белым порошком во все стороны. Вновь вокруг него закружилась странная метель, но на крысолюдей, похоже, она действовала слабо. Пронзительно пища, они смыкали кольцо, уже разевая пасти с желтыми кривыми зубами.

Илья остановился, рухнул между кочками, угодив в неглубокую лужу, утвердил пулемет меж невысокой пожухлой травы и, почти не целясь, – некогда – начал стрелять.

Первая очередь прошла метра на полтора выше крысолюдей, вторая взрыла землю у их ног. С третьего раза Илье удалось завалить двух монстров и отсечь от Завы остальных.

Больше всего сейчас пулеметчик боялся задеть своего странно преобразившегося друга, и когда тот скрылся в проломе, Илья облегченно вздохнул и принялся спокойно, как в тире, расстреливать мечущихся вдоль стены серых уродов.

Лента кончилась чуть раньше, чем живые мишени. Последний слуга Удбурда, отчаянно завывая, со всех лап улепетывал куда-то в сторону подернутых сизым туманом дальних холмов. Илья сплюнул, поднял пулемет и двинулся к собору.

Внутри руин, некогда, судя по всему, бывших весьма величественной постройкой, в напряженных позах стояли друг против друга Зава и Удбурд. Вадим сжимал в руке короткий, вычурный, скорее всего, ритуальный кинжал, а его противник, крепко зажав в оскаленных зубах уже знакомый Илье бронзовый жезл, поднял над головой небольшую темную чашу, покрытую патиной, и блистающий серебром изящный череп.