Глава 42

МАКС

Операция «Докажи, что готов к рождению ребенка» идет полным ходом. Я освободил третью спальню, в которой складировал картонные коробки по мере неспешной распаковки вещей, и попросил подрядчика убрать ковровое покрытие, заменив его на деревянный паркет, вновь покрытый звукопоглощающим ковром почти от стены до стены. Но его можно свернуть, чтобы убраться. Никакой пыли или прочих аллергенов для моего ребенка.

И все же небольшая проблема остается: Вайолет понятия не имеет, что я превращаю комнату в детскую или что хочу, чтобы она ко мне переехала. Нам нужно поговорить, но сначала мне необходимо то, что бы ясно кричало «детская» без полного комплекта мебели в ней. Я почти уверен, что у Вайолет, вероятно, найдется свое мнение о внешнем виде кроватки.

Поэтому за три дня до Рождества я сообщаю Блэр, что утром беру выходной, и тащу Тейта в «Costco». Он встречает меня на стоянке.

— У меня сегодня игра, — ворчит он, но все же хватает тележку и начинает перечислять то барахло, что ему нужно купить, поэтому он явно не слишком раздражен.

— Ты и так много играешь по ночам. Переживешь. Мне нужна моральная поддержка.

— Для покупок?

— Для… — делаю глубокий вдох. — Слушай, это секрет, ладно?

Я пока не могу рассказать Лахлану или Гэвину, но что-то подсказывает мне, что Тейт и глазом не моргнет от моего затруднительного положения. На его счету много сцен, и я уверен, в прошлом он пару раз испытывал страх, что женщина от него забеременеет.

Не то чтобы я боялся. Нет. Я... окаменел, но в хорошем смысле. Это сложно. Хотя я не уверен, что он это поймет.

— Я — могила, приятель. В чем дело?

— Вайолет беременна.

— Срань господня.

— Ага.

— От тебя?

— Я надеру тебе задницу прямо здесь и сейчас.

В ответ он отступает назад и, ухмыляясь, поднимает руки.

— В таком случае, поздравляю.

Мощь этого слова бьет в грудь, словно кто-то нанес удар, и я потираю это место. Да. Ух, ты.

— Спасибо. — Не могу выразить словами свои чувства. — Я все еще это осмысливаю.

— Значит, мы отправляемся на поиски детских вещей? — спрашивает он, когда мы входим внутрь. — Что именно мы ищем?

Я хмурюсь. Не уверен. Но «Costco» кажется именно тем местом, где отцы делают покупки. Отцы и хоккеисты, потому что у Тейта есть карта покупателя, а девушка у двери, казалось, его знала.

— Пойму, когда увижу.

Разглядываю радионяню и несколько невероятно маленьких подгузников, с изображением животных из зоопарка, и кладу их в тележку, но ничего из того, что я вижу, не подходит под достаточно громкое заявление. Точнее ничего, пока мы не добираемся до отдела с игрушками, а прямо посреди него сидит самый большой в мире плюшевый мишка.

Штуковина чертовски безумна.

А также идеальна.

— Это, — говорю я, тыча пальцем в медведя ростом в десять футов.

— Нет, — возражает Тейт.

— Да, — повторяю я, кивая.

— Как, черт возьми, мы доставим его к тебе домой?

Оказывается, плюшевый мишка ростом в десять футов идеально помещается в кузов пикапа Тейта. Правда, голова полностью загораживает заднее окно, а лапы торчат наружу, как у пьяного парня из братства, отключившегося на крыльце в конце эпической вечеринки, но мы влезаем в машину и, пристегнувшись, следуем с ним ко мне домой.

Нам вдвоем приходится тащить его через снежные сугробы и парадную дверь.

После того, как Тейт уходит, качая головой от моего безумия, я беру пиво и поднимаюсь наверх в уже не пустую детскую.

Медведь Боб развалился в углу. По всему углу.

— Итак, — говорю я плюшевому толстозадому медведю. — Как насчет того, чтобы попросить девушку переехать к нам, а?