Глава 5

Я вышла на улицу и спустилась по лестнице, сама не зная куда иду. 

— Не позвонила, — я услышала подшучивание Спенсера позади себя. — Типичная Софи Прайс. 

Я посмотрела на него, и добродушная улыбка исчезла с его лица, когда он увидел мое выражение.

— Да ладно, все не может быть настолько плохо. Несколько часов общественной работы и конец. 

— Не совсем, Спенс. 

Спенсер заметно нервничал.

— Что ты получила? 

— Шесть месяцев в Африке. 

Спенсер громко засмеялся.

— Смешно, Соф, шпилька в адрес моих родителей. Забавно. Теперь серьезно, что ты получила? 

— Я не шучу. Меня приговорили к шести месяцам работы в детском доме в Уганде. 

Лицо Спенсера осунулось, его брови сдвинулись.

— Ты врешь. 

— Мне бы хотелось, чтобы так оно и было, но нет. 

Спенсер взял меня за руку, и мы сели на каменную скамейку перед зданием суда. Я облокотилась на нее, и Спенсер наклонился ко мне, его рука лежала на моей макушке. 

— Где? — спросил он. 

— Уганда. 

Он немного упал духом.

— Мне хотелось бы знать, опасно это или нет. 

— Мне тоже, — ответила я стойко. 

— Когда, — спросил он, перед тем как откашляться, — ты уезжаешь? 

— На следующей неделе. 

— Черт, Софи. 

— Я знаю, — сказала я, зажмуривая глаза. Потом открыла их и повернулась к нему. — Сделай эту неделю моей, Спенс. Сделай ее такой чертовски веселой, чтобы я помнила ее на протяжении шести месяцев. 

— Конечно, Софи.

Клуб, в который он меня потащил, был новым, настолько новым, что я никогда здесь не была и это говорило о чем-то, но он был набит, как сельдь в бочке. 

Астон Мартин Спенсера остановился у обочины перед входом, и я могла практически почувствовать взгляды клиентов клуба в очереди, тяжелые и полные удивления. 

Невероятно сексуальный Спенсер небрежно вышел из машины и отдал ключи служащему.

Второй служащий попытался открыть мне дверь, но Спенсер сделал ему знак удалиться и подошел к моей стороне, тихо открывая дверь и беря меня за руку. 

Я услышала вздохи девушек в очереди, когда они увидели Спенсера и я удивилась тому, что не могла относиться к нему так же, как он ко мне. 

Моя рука схватила его, как только он помог мне подняться с сиденья. Волосы сдуло с лица, и я получила мимолетное восхищение во вспыхнувших глазах почти половины квартала. 

Мои каблуки стучали по тротуару и коллективные вздохи мужчин в очереди при виде моих ног заставили Спенсера незаметно моргнуть. Он поднял меня и закрыл за мной дверь. Через секунды все изменилось, необъяснимая дрожь пробежала по моей грудной клетке при виде их зависти на лицах, но наши выражения лиц никогда не передавали такого. 

Нет, мы были натренированы с рождения показывать незаинтересованность. Мы были последними снобами и когда я поняла это, необъяснимая дрожь быстро сменилась стыдом. Да что со мной такое? 

Швейцар открыл нам дверь и проводил нас, люди в очереди не задавали вопросов, принимая то, что мы были важнее, чем они и это заставило меня задуматься глубже, почему общество принимало такую бессмыслицу, но я все равно позволила этому случиться. Я превращалась в огромную лицемерку, и все чего я хотела это стать прежней. 

— Спенсер, можем мы пообниматься, не превращая это ни во что? — спросила я, зная, что вела себя, как сучка, но нуждаясь в том, чтобы моя жизнь стала прежней, чтобы я почувствовала себя нормальной. 

— Ты издеваешься, Софи Прайс? Я думал, ты никогда не попросишь. 

— Это было тактично. 

— Это не было тактично. Когда Софи Прайс просит тебя о поцелуе, ты просто действуешь. Если тебе нужно что-то, буду счастлив это исполнить. 

Мое сердце остановилось.

— Наверное, пообниматься было ужасной идеей. 

— Нет, нет, забудь все, что я только что сказал. — Он поспешно провел меня к частному столику и притянул к себе. — Потанцуй со мной. 

В ответ я бросила сумочку на диван, зная, что охрана в ВИП-зоне будет присматривать, так как Спенсер вручил парню сотню, и позволила ему вывести меня на танцпол. 

Я взяла на себя инициативу и пробравшись сквозь толпу со Спенсером позади, нашла место, где два человека могли удобно устроиться. Темнота окружила нас, только танцующие огни касались верхней части толпы и также быстро отскакивали назад. 

Первая песня была медленной и сексуальной. Я позволила Спенсеру положить руки на меня. 

Он внимательно изучал мое тело, признательный за то, как я обошлась с ним. Мы покачивались в чувственном ритме и его рот нашел мой, отвечая на заданный ранее вопрос. 

Теплое чувство от его языка успокоило все мои болезненные ощущения от моральных противоречий, которые поселились в моем сердце. Я простонала в ответ и его руки нашли мою грудную клетку, плотно обхватывая меня перед тем, как легонько сдавить и немного приподнять от пола. 

Я поцеловала Спенсера так, словно от этого зависела моя жизнь. Я надеялась, что каждый выдох в его рот немного уменьшит мое напряжение. 

— Обними меня крепче, — прошептала я ему в зубы. Он прижал меня сильнее, но все еще недостаточно крепко. — Еще, — потребовала я. 

Спенсер сильнее притянул меня к себе, и я почувствовала все его ребра.

— Так достаточно близко? — он засмеялся мне в рот. 

— Превосходно, — Я больше не чувствовала себя одиноко. 

Спенсер снова поцеловал меня, но нежнее, будто бы он знал, как я нуждалась в этом.

Он хорошо понимал язык моего тела, отпуская, когда я отступала, и возвращаясь, когда я приближалась. 

Я могла думать только о том, что когда-нибудь он сделает какую-то девушку счастливой. Он провел руками по моим длинным локонам и схватил за талию, чуть выше бедра, снова прижимая меня к себе. 

И внезапно очень горячий поцелуй стал легче, закончившись в отчаянном объятии. В тот момент я чувствовала то же, что и он. Это было очевидно для нас, стоящих там, в центре переполненного танцпола. 

Я нуждалась в нем, а он нуждался во мне. Мы цеплялись друг за друга, точно не уверенные в том, чего мы хотим друг от друга, но признавая это. 

Когда песня закончилась и заиграла более оптимистичная мелодия, Спенсер отстранился. 

— Давай просто выберемся отсюда, — сказал он мне. 

Мы вернулись обратно в мой дом, но припарковали его машину в месте для рабочих, на случай если папа будет начеку, хотя я в этом сомневалась. Моя комната была убрана с тех пор, как я покинула ее последний раз, так что я свалилась на кровать, залезла под покрывало и разделась под ним. Спенсер бросил свои джинсы на стул в углу вместе с рубашкой, прижимая меня к себе, в одних боксерах. 

Мы держали друг друга всю ночь, не сказав при этом ни слова, но эта спокойная, молчаливая ночь выразила так много. 

— Мисс Прайс? — меня разбудил чей-то голос. — Мисс Прайс? — спросил он громче. 

Мои глаза едва открылись, и я поменяла положение, растянувшись на тихо храпевшем Спенсере. Превосходно. 

Я повернулась и посмотрела в глаза доктора Форда и его медсестры Кассандры. Просто замечательно. Он собирался доложить об этом маленьком инциденте отцу. Я видела это по его лицу. 

Кассандра была слишком занята голой грудью Спенсера, чтобы как обычно закатать глаза. 

— Доброе утро, доктор Форд. 

— День, — поправил он меня. 

Я взглянула на часы и увидела, что на самом деле уже три часа дня.

 — Вы как раз вовремя, — фыркнула я с сарказмом. 

— Мисс Прайс, — начал он, игнорируя меня, — Вы хотите, чтобы мы с Кассандрой вышли из комнаты, и вы смогли одеться? 

— Не обязательно, — ответила я ему. 

Спенсер проснулся и потянулся около меня, из-за чего глаза Кассандры округлились. 

Я поддразнила его, и доктор Форд закрыл глаза в неодобрении. Спенсер пытался скрыть смех кулаком, но у него не получилось. 

— Я воспользуюсь твоим душем, Соф. — Спенсер выскользнул из-под покрывала и пошел в ванну в своих боксерах, без какого-либо стеснения. Подмигнув Кассандре и заставив ее подавиться. 

— Все то же самое, мисс Прайс. Я хотел бы, чтобы Вы по крайней мере оделись. 

— Как пожелаете, доктор Форд. 

Кассандра схватила шелковый халат, висящий на краю двери и принесла его мне. Доктор Форд отвернулся, и я встала, пропуская руки через рукава халата, который Кассандра протянула мне. 

— Сладкий, не так ли? — прошептала я тихо, дразня Кассандру. 

Ее лицо вспыхнуло и, нахмурившись она посмотрела на меня с очевидным презрением. Я улыбнулась. 

— Сейчас ты улыбаешься, — сказала она язвительно, — но ты понятия не имеешь, что тебя сегодня ожидает. — Она улыбнулась в ответ, и моя собственная улыбка исчезла. 

Я тяжело сглотнула и уставилась на неприятное выражение лица Кассандры, шокированная тем, что не смогла скрыть эмоции. Правда? Мне было страшно, действительно страшно, потому что я абсолютно не знала, что мне было уготовано. Не считая уколов и, конечно, не Масего или как они там его называли. 

— Мисс Прайс, — сказал доктор Форд, — присядьте. Вы должны подписать несколько бумаг. 

Он вручил мне кучу бумаг. 

— Что это? — спросила я, внимательно просматривая один лист за другим. 

— Ответственность за здоровье. 

— Ах, так для чего именно Вам нужна ответственность за мою защиту? — В этот момент вошел Спенсер и сел рядом со мной, высушивая свои влажные волосы полотенцем. 

Доктор Форд вздохнул и придвинул мой туалетный стул ближе ко мне. Он открыл свою кожаную сумку, и я увидела невероятное количество шприцев, аккуратно привязанных внутри. Я втянула воздух, и Спенсер положил руку мне на плечо. 

— Адацел, — начал он, читая список, лежавший у него на коленях, — который предотвращает столбняк, дифтерию и коклюш. Гепатит А и B, я вколол Вам несколько месяцев назад.  

— Зачем? — спросила я из любопытства, удивляясь почему не спрашивала раньше. 

— Из-за Вашей... — сказал доктор Форд, прочищая горло и смотря на Спенсера, — повышенной активности в последнее время. 

— Понимаю, — Спенсер засмеялся, и я толкнула его локтем.

— Продолжайте. 

— Я сделаю Вам прививку от гриппа. Посмотрим, — сказал он, мельком взглянув на несколько различных листов бумаги. — Менингококковая вакцинации, MMR или кори, от эпидемического паротита и краснухи. — Э-э, пневмококковая, очень важная, от полиомиелита есть, от бешенства, — сказал он, глядя на диаграмму, — Вам нужно сделать повторно. Понадобится прививка от брюшной ветряной оспы, но она уже есть. — Он посмотрел на меня. — Да, вот и все.