— Сколько у тебя подписчиков? — спросил он холодным тоном.

— Какая разница, сколько у меня подписчиков? — спокойно ответила я. Я не собиралась позволять ему это. Он не заставит меня чувствовать себя ничтожной только потому, что у меня не было поддержки или фанатов, которые были у него.

— Ты ребенок с одним подписчиком, который зарабатывает за год столько же, сколько я зарабатывал, играя десять минут на поле. Не думаю, что ты находишься в том положении, чтобы говорить мне, что важно, а что нет.

Чувство негодования обожгло мне горло. Я выпрямилась и бросила на него действительно очень злой взгляд, который был бы намного эффективнее, если бы он смотрел на меня. Потому что. Ну, какой же гребаный придурок. У меня было ужасное желание пнуть его прямо по яйцам.

— Я понимаю, что ты расстраиваешься из-за того, что над твоей личной жизнью шутят по национальному телевидению, но я не думала, что ты будешь вести себя как невыносимый сноб, когда я лишь пытаюсь заставить тебя посмотреть на ситуацию в перспективе.

— Ты ни черта не знаешь, — пробормотал он.

Иисус Христос.

— Я знаю достаточно. Ты не единственный человек в мире, который сделал что-то, о чем сожалеет. Ну и что с того, что у тебя приостановлено действие водительских прав? Дерьмо случается, мать твою, Рей. Но оно уже случилось, и все, что имеет значение, — это то, что ты будешь делать теперь. Быть придурком — это не лучший вариант. Но что я знаю? Я бедная и молодая, верно?

Зная, что мне здесь больше нечего делать или сказать, я открыла дверь и повернулась всем телом, чтобы выйти самым легким для моих ребер способом.

— Спасибо, что подвез и съездил со мной, — сказала я, прежде чем выйти из машины.

Ничего. Он не сказал ни слова, когда я закрыла за собой дверь.

Что ж…