Глава 12

Тогда

Бренна

— Ты не в настроении, — произнесла я с кресла напротив Гуннара. Мы летели в самолете в Хельсинки, а я изучала отчеты о новшествах Швеции в области рыболовства. В частности, об инновациях в области селекции с применением сетевых и альтернативных технологий.

Я ни слова не поняла из прочитанного. Но я решила, что кто-то из нас должен прочитать их к завтрашней экскурсии по рыбным промыслам. И похоже, что этим человеком явно будет не Гуннар.

— Я в прекрасном настроении, — сказал он, поднимая свой бокал в сардоническом тосте.

— Ты напьешься еще до того, как мы доберемся до ужина. — Я посмотрела на бумаги, которые пыталась читать, но все мое внимание было поглощено Гуннаром и этим его странным настроением.

Он всегда притягивал меня. Был тем, кого мне приходилось держать на расстоянии вытянутой руки. Мне было легче, когда я была в Шотландии, переписываясь с ним по ночам. Мне даже удалось убедить себя, что влечение, которое я испытывала, было всего лишь подпитываемым адреналином хождением по краю.

Он не подходил мне.

Но все же я порвала с Дэниелом и решила не возвращаться в Эдинбург до назначения в ООН. Я вернулась домой ради него. Ради возможности быть с ним в любом возможном качестве.

Но теперь, после нескольких последних недель… Я должна была признать, что оказалась в беде. Гуннар изменился, и, возможно, я тоже. Возможно, мир, в котором мы жили, менялся. И держать себя в руках становилось все труднее и труднее.

Но что-то случилось вчера или сегодня, и мне показалось, что он снова примерил на себя свою старую личину. Кусается и улыбается одновременно. Не заинтересован и невероятно заинтересован одновременно.

— К сожалению, нет. — Он посмотрел в окно на темное Северное море, раскинувшееся под нами. Холодно и отстраненно. Господи, подумала я,  как же мы здесь снова оказались?

— Что стряслось, Гуннар? — поинтересовалась я. — Что-то изменилось? Несколько дней назад...

— Мой отец называл тебя моей помощницей.

Я дернулась назад, немного уязвленная, но не удивленная.

— Твой отец — осел.

— Но сколько времени пройдет, прежде чем он упомянет об этом кому-нибудь еще, а кто ненароком обмолвится об этом Дейтеру, который поместит это на первой полосе? А потом так будет считать и вся страна...

— Мне все равно. — Что было не совсем правдой.

— Верно. — Взгляд его серых глаз был красноречивее слов, когда Гуннар смотрел на меня. — Мой отец - пещерный человек, а дядя еще хуже, и они всех настроят против тебя, если им это будет удобно.

Я отодвинула бумаги и, оставив свое кресло, села рядом с ним на его. Гуннар вздрогнул, как будто я уселась к нему на колени.

— Твой отец - старик, который не только упустил возможность стать лучше, но и разрушит твои попытки сделать то же самое. Не позволяй ему добраться до тебя.

Он посмотрел на меня, непроницаемый и непостижимый. Так же отстраненно, словно море вдалеке. И я не отвела взгляд, чувствуя, что мне нужно самой себе вбить эти слова и мою веру в него в его мозг.

— Почему ты думаешь, что я отличаюсь? — спросил он меня.

— От твоего отца? — рассмеялась я. — Потому что я видела тебя. Потому что я знаю тебя.

Гуннар коснулся моего лица кончиками пальцев, и я ахнула. Я не могла остановиться. Этого нельзя было допустить.

Никаких прикосновений. Нет, никогда.

И я упорно работала над тем, чтобы забыть, как трение его кожи о мою создает электрический разряд.

— Ты уезжаешь, — сказал он и облизнул губы, как будто он тоже был поражен, почувствовав что-то от соприкосновения нашей кожи. — Работать в ООН.

Я не была уверена, к чему он клонит. Беспокоился ли он, что я буду работать, чтобы привести его к власти, а потом брошу?

— Васгар всегда будет моим домом.

— Но ты не будешь здесь жить. Потому что у тебя все будет супер, — сказал он. — Там, вдали от Васгара.

Таков был план - именно туда указывала моя Полярная путеводная Звезда, на которую я ориентировалась всю свою жизнь. Но сейчас, рядом с обновленным Гуннаром, этот план уже не казался таким важным. За последние несколько недель мы привыкли к чему-то вроде партнерства. Но я не могла ему этого сказать. Он будет противостоять мне, а Гуннар редко играл по правилам в своем противостоянии.

— Точно также, как ты будешь удивительным королем Васгара, — сказала я ему. Гуннар долго смотрел на меня, потом отнял кончики пальцев от моей кожи, поставил стакан и попросил огласить сводку по рыболовству.

Я чувствовала силу его прикосновения еще последующие несколько часов.

Тогда

Гуннар

Когда я был маленьким, Алек подначивал меня спрыгнуть со скалы на озере Фассо. Озеро Фассо было нашим самым глубоким озером и, возможно, самым холодным. Дело было в августе, а это означало, что озеро оттаяло на неделю и будет оттаивать еще неделю, прежде чем погода изменится и его черная вода снова заледенеет.

Не в силах устоять перед вызовом, я взбирался на скалы, порезал руки о гранит и скользил по зеленому лишайнику, пока не нашел выступ, на который мог бы встать обеими ногами, и, посмотрев вниз, подумал: «Я нервничаю только потому, что не знаю, насколько оно глубокое и холодное на самом дела. Как только я узнаю, я перестану нервничать.

И я прыгнул. И было так холодно, что было больно. Мое тело испытало шок, а меня все затягивало вниз, на самое дно в самую пучину.

Алек прыгнул в воду и схватил меня, вытаскивая нас обоих обратно на берег, где мы потом дрожали, обсыхая на солнце.

Прикосновение к Бренне было подобно тому погружению в пучину озера. Я был так слепо уверен, прежде чем погладить гладкую кожу ее щеки пальцами. Я был уверен, что мои воспоминания о том, какой мягкой она была, были преувеличены. Временем. Тем, что я не мог прикоснуться к ней.

Конечно, прикосновение не будет проблемой.

Но сейчас, за этим проклятым ужином, я все еще стряхивал с себя ощущение ее кожи на кончиках своих пальцев. Я все еще восхищался ее красотой и своей глупостью.

Я все еще хотел ее. Желание, которое я испытывал к ней год назад, было бледной тенью по сравнению с обуявшим меня сегодня желанием.

В другом конце комнаты она разговаривала с группой экспертов по рыболовству. Я догадался об этом, потому что на этом мероприятии все, казалось, были экспертами по рыболовству. Король был специалистом по рыболовству.

Я тоже должен был бы им быть.

— Мне жаль слышать о том, что вашему отцу нездороаится, — сказал король, сидевший рядом со мной. Для короля он был молод - ему было сорок три. А это означало, что он еще долго будет сидеть на троне. И хотя титул был в основном номинальным, король Швеции неплохо справлялся.

— Благодарю, — ответил я. — И я передаю его приветствия и добрые пожелания вам и всей королевской семье.

Он слегка улыбнулся — красивый мужчина с серебристыми волосами. Он был выше меня, и это о чем-то говорило.

— Могу я дать вам небольшой совет, как один сын другому?

— Конечно.

— Больше заботьтесь о своем народе, чем о своей короне. Это был урок, который мой отец не преподал мне, и мне пришлось учиться самому на горьком опыте.

— Отличный совет, — отметил я, отвлекаясь на смеющуюся в дальнем конце комнаты Бренну. Какой-то из здешних экспертов в том конце комнаты был настоящим комиком, и она раскраснелась и улыбалась.

Так и должно быть. Я хочу, чтобы она была счастлива. И я хочу, чтобы она была подальше от Васгара. Подальше от меня.

Подальше от той роли, в которую ее заставят играть мой отец и дядя. От тех ограничений, которые они наложат на ее способности, потому что она была угрозой их привычному укладу, чужда чувству власти «порядочного» человека.

Нет. Невозможно.

Она должна идти своей дорогой, а я — своей. И мой путь был связан с будущим Васгара.

Я повернулся к королю.

— С этой целью, Ваше Величество, я хотел бы обсудить ситуацию на ваших промыслах.

***

Вечеринка закончилась, и я проводил Бренну по длинным тихим коридорам до наших покоев в королевском дворце. В этом конце дворца было тихо и спокойно.

— Помнишь, как я терялась во дворце? — спросила Бренна. Ее волосы, бело-золотистые и шелковистые, выбивались из пучка и струились по спине.

Кончики моих пальцев начали гореть от воспоминания о том, какими шелковистыми были ее волосы.

Я засунул руки в карманы, чтобы не дотронуться до них.

— Да, — сказал я, улыбаясь.

— Я потеряла несколько часов своей жизни в этом проклятом замке, — сказала она.

И я тоже.

— Похоже, тебе сегодня было весело, — сказал я, и она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами с искрящимися в них смешинками.

— Свен, главный научный сотрудник рыбного проекта, такой забавный.

Мои руки в карманах сжались в кулаки. Я ревновал. Снова.

Я отступил от нее, увеличивая расстояние в поисках небольшого личного пространства и облегчения от булавочных уколов, прошивших мое тело.

— Завтра он устроит нам экскурсию, — сказала она, снова сияя своей ослепительной улыбкой. С этим выражением нетерпения на ее лице.

— Отлично, — сказал я. — Разве это не твоя комната?

Мы остановились у двери с розовой лентой, обвязанной вокруг ручки. Ее старый трюк. Я коснулся края ленты, позволив ей скользить по моей ладони так, как я не мог позволить ее волосам, ее коже или любой части ее тела коснуться меня.

Отпусти, так я думал. Отпусти ее.

— Это был хороший вечер — сказала Бренна, прислонившись к двери.

— Король собирается нам помочь. Этот ученый, который тебе так нравится, приедет в Васгар в следующем году, чтобы провести конференцию с нашими специалистами по рыболовству. Это будет совместная работа наших стран. Я не знаю, как мы за это заплатим, но это мы выясним позже.

Медленная улыбка расплылась по ее лицу.

— Ты только что... сделал это?

Я кивнул, улыбаясь в ответ на ее улыбку. Отказываясь смотреть на то, как она стояла и что ее поза заставляла чувствовать мое тело. Изгибы, которые открывало ее черное платье простого кроя, идеальная кожа шеи и острые края ключиц над подрагивающими грудями.