Глава 17

Генри открыл глаза и на мгновение не понял, где он, потом услышал громкий крик чайки и вспомнил. Хотя его комната в охраняемой больнице была намного больше, чем спальня, в которой он сейчас находился, он все равно чувствовал себя счастливым, лежа на узкой односпальной кровати, и звук волн, разбивающихся о берег, убаюкивал его.

Последние два вечера в местной газете не было никаких сообщений, за исключением небольшой колонки о его побеге. Полиция, очевидно, не считала его настолько глупым, и не думала, что он может вернуться домой. Вместо этого они вероятно решили, что он направляется куда-то, где сможет остаться неизвестным, может быть, в Лондон или Бирмингем, один из больших городов.

К тому же, они, вероятно, не хотели устраивать панику среди местных жителей, но он знал, что полиция будет в состоянии повышенной готовности, и он окажется в верхней части их списка разыскиваемых. Они все будут его высматривать, так что маловероятно, что он покинет этот фургон в ближайшие несколько недель, чтобы еще куда-нибудь отправиться. Никогда не недооценивайте своего противника, и Энни Грэм, и Уилл Эшворт были действительно достойными противниками.

Он достал дешевый оплаченный телефон, который Меган дала ему вчера, и набрал 101. Голос на другом конце провода сообщил, что его переводят на полицию Камбрии. Его ладони вспотели, а пульс участился. Наконец, голос на другом конце провода спросил, чем может помочь.

— Мне нужно поговорить с констеблем Энни Грэм. Не могли бы вы сказать, когда она в следующий раз будет на дежурстве?

Последовала небольшая пауза, когда обработчик вызова начал печатать на другом конце.

— Извините, но, согласно служебному журналу, в данный момент она не на работе. Она на больничном. Вы хотели бы поговорить с другим членом общественной команды?

— Нет, все в порядке, спасибо. Это то, с чем может справиться только она.

Генри закончил разговор и усмехнулся про себя, надеясь, что ее болезнь несерьезна. Он слышал, как Меган ходит по кухне, и улыбнулся. Она была милой и очень хорошо готовила. Она обещала присмотреть за ним и делала именно это. Запах жареного бекона ударил ему в ноздри, и в животе заурчало. В больнице у него не было аппетита, но здесь все казалось таким вкусным.

Он встал с кровати и увидел свое отражение в зеркале. Он похудел, но у него не было мышц, и он выглядел как обычный мужчина средних лет. Его кожа головы и лицо были в беспорядке, но Меган принесла с собой какое-то специальное масло, которое должно было помочь залечить шрамы, и она нежно втирала его в них, по крайней мере три раза в день, ни разу не дрогнув. Генри никогда не был тщеславен, но его расстроило, что одна сторона его лица так сморщилась. Меган сообщила ему, что это делает его похожим на закоренелого преступника, и он посмеялся над ней. Он определенно не был похож на модель. Генри натянул футболку и спортивные штаны. Они были очень удобными. Еще одна вещь, за которую следовало ее поблагодарить, — его знакомство с современной спортивной одеждой.

Открыв дверь своей спальни, он стоял и смотрел, как Меган ходит по комнате. Она была очень грациозна. На ней был только топ с бретельками и очень короткие шорты, и он восхищался видом сзади.

Она обернулась и завизжала.

— Господи, Генри, ты меня напугал.

— Прости, Меган, я не хотел.

— На этот раз я тебя прощу.

Затем она повернулась, взяла сковороду и начала раскладывать бекон на ломтики только что нарезанного хлеба с маслом. Протянула ему тарелку и кружку кофе.

— Так чем ты хочешь заняться сегодня? Может, нам немного прокатиться или прогуляться, чтобы ты смог подышать свежим воздухом?

Он указал на свой рот, когда жевал, и она улыбнулась.

— Прости.

Генри проглотил кусок сэндвича.

— Не валяй дурака, все в порядке. Ты же знаешь, что тебе не нужно все время быть со мной такой милой. Я могу вынести немного дерьма. Видит бог, я достаточно долго терпел недовольство своей матери.

— Мне и в голову не пришло бы ворчать на тебя. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Я не хочу, чтобы ты сожалел о том, что сбежал со мной. Возможно, в данный момент у нас мало что есть, но все же мы свободны и вместе.

Генри помолчал.

— Меган, если ты боишься, что я убью тебя, когда ты начнешь действовать мне на нервы, пожалуйста, не надо. Ты нужна мне больше, чем можешь себе представить. Как бы я выжил, если бы тебя не было рядом? Я бесконечно благодарен тебе за все, и однажды отплачу за твою доброту.

Генри не был уверен, но ему показалось, что он увидел, как все ее тело расслабилось, как будто с ее плеч свалился огромный груз. Он поставил свою тарелку и подошел, чтобы обнять ее, притянув к себе. Коснулся ее длинной челки, заправляя ее за ухо.

— Ты, Меган, лучшее, что когда-либо случалось со мной, и я обещаю, что не забуду этого. Если когда-нибудь наступит время, когда я подумаю, что теряю контроль, ты должна уйти, взять машину и уехать отсюда как можно дальше. Ты понимаешь?

— Да, Генри я понимаю.

Она сжала его в ответ. Ему ничего так не хотелось, как взять ее на руки и отнести в спальню с двуспальной кроватью, но он знал, что не может. Вместо этого он отстранился от нее и взял свой бутерброд.

— Я не знаю, как бы я на самом деле выжил без тебя, но думаю, справился бы. Ты можете жить без морских водорослей?

Он отвернулся, чтобы она не могла видеть эрекцию, которая торчала у него из-под брюк спереди.

— Генри, что случилось с твоей матерью?

— Она умерла, Меган. Ей уже было много лет.

Он не был уверен, не вопрос ли это с подвохом, потому что ему казалось, что Меган должна точно знать, что с ней случилось, но Генри решил, что лучше не говорить, что он задушил мать и положил ее тело в морозильную камеру.

Они оба сели за маленький столик и закончили свой завтрак. Меган пошла одеваться и вернулась через пять минут. Она выглядела такой юной, ее лицо было свежим, без единого следа тяжелого макияжа, который она носила в больнице. На самом деле она выглядела совершенно другим человеком, что очень хорошо, учитывая, что они оба в верхней части списка самых разыскиваемых преступников Англии.

— Съезжу за газетами, посмотреть, нет ли в них чего-нибудь о нас. Я удивлена, что до сих пор ничего не пишут.

— Ах, я знаю почему. Они не хотят скандала из-за того, что один из самых важных посетителей страны находился в больнице, пока серийный убийца убегает, но я могу представить, что эта история разразится сегодня утром. Они никак не могут дольше скрывать это. Как только в местной газете появится статья, крупные национальные газеты подхватят и раструбят по всей стране. У тебя будут свои пятнадцать минут славы, Меган. Как ты к этому относишься? Жалеешь, что испортила свою жизнь ради монстра?

Она посмотрела на него.

— Нет, Генри, ни на минуту. Я поклоняюсь земле, по которой ты ходишь, и хочу быть такой же, как ты.

С этими словами она открыла дверь фургона и сбежала по ступенькам, позволив ей захлопнуться за ней. Он наблюдал за Меган через маленькое окошко, пока она шла к зданию клуба, где оставила машину, а затем уехала, даже не оглянувшись.

***

Кав, который последние тридцать минут барабанил ногтями по столу, выглядел так, словно был готов совершить убийство. Он отправил всех, кто слонялся по актовому залу, пытаясь выглядеть занятым, ожидая каких-нибудь сплетен в пеший патруль. Кроме Джейка, который сидел напротив него, ковыряя кожу вокруг большого пальца. Кав поднял трубку и позвонил детективу Нику Тайлеру, который ответил с первого гудка.

— У тебя что-то появилось, Ник?

— У нас есть адрес Амелии Уоттс, и оперативная группа уже в пути, но я не особо жду результатов. Я правда не думаю, что она настолько глупа, чтобы указать свой настоящий адрес в анкете о приеме на работу, если бы планировала похитить полицейского. Я запросил биллинг сотового телефона Уилла, и его изучают, пока мы разговариваем, но, хотя это и сделано быстро, мы с вами оба понимаем, сколько времени это займет, и опять же как ненадежно.

— Почему?

— Потому что, по всей вероятности, похитители сразу избавились от его телефона. Вряд ли они не оставят его, чтобы он мог позвонить другу, чтобы тот пришел и помог ему.

— Дерьмо. Что еще ты можешь сделать? Мы можем чем-нибудь помочь?

— Боюсь, что нет. Мы делаем все возможное с нашей стороны. Придется подождать, пока она снова выйдет на связь с подробностями обмена. Я свяжусь с вами, как только что-нибудь узнаю, Кав, обещаю.

— Знаю, что ты это сделаешь, сынок, потому что, если нет, я приду, найду тебя и засуну свои ботинки одиннадцатого размера тебе в задницу.

— Теперь есть опыт, которого я бы предпочел не иметь.

Кав положил трубку.

1782 год

Джосс работал в поле. Ему было жарко, пот стекал с него градом, и больше всего на свете ему хотелось посидеть в холодной ванне и освежиться. Потом он собирался в деревенский паб выпить холодного эля, чтобы заглушить боль в груди. Прошло уже четыре недели с тех пор, как его сыновья и родители были убиты, а Бетси повесили на крыльце его дома.

Он решил переехать на ферму своих родителей, потому что ему стало невыносимо жить в своем доме. Отчаяние наполняло Джосса, когда он лежал ночью один в постели, и слышал звуки из других частей дома. Однажды ночью ему приснилось, что его мальчики в своей комнате играют со своими игрушками, и он подбежал к ним и крепко обнял. Слезы текли по его щекам, он чувствовал запах мыла в их волосах. Затем его разбудил пронзительный звук, чего-то царапающего по стеклу, и он обнаружил, что сжимает подушку, которая оказалась влажной от слез.

Зажигая свечу у кровати, он крикнул:

— Кто там? — Но ответа не последовало, только мертвая тишина. Джосс заставил себя подняться с кровати, в комнате было так холодно, что он задрожал так сильно, что чуть не уронил свечу на пол. Он ходил из комнаты в комнату, проверяя, есть ли кто-нибудь в доме с ним, но никого не нашел. В остальной части дома казалось намного теплее, чем в его комнате, и он лег спать в комнате своих сыновей, стараясь чувствовать себя как можно ближе к ним. Он не верил в привидения, ведьм или другую подобную чушь, но сон и звуки его встревожили.