Джосс вытер лоб рукавом и уже собирался вскочить на телегу, которую нагружал сеном, когда увидел вдалеке бегущую к нему фигуру. Кто бы это ни был, он поднял руки в воздух и отчаянно махал ими в его сторону. Джосс остановился на месте и скрестил руки на груди, гадая, что, черт возьми, происходит. Когда фигура приблизилась, он увидел, что это Сет. Его лицо было красным, и он тяжело дышал. Добравшись до Джосса, он согнулся пополам, чтобы отдышаться.

— Ну, Сет, что же тебя так взволновало, что ты чуть не довел себя до сердечного приступа, пробежав весь этот путь по солнцу?

— Маркус... — Сет поднял голову и сделал несколько глубоких вдохов.

— Успокойся, парень, что бы это ни было, это может подождать. Не нужно так переживать из-за этого.

— Это Маркус... Он мертв. Упал с лестницы и, судя по всему, сломал себе шею.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я видел его. Я должен был пойти и помочь ему сегодня утром. Вчера вечером в таверне он сказал, что у него есть работа, с которой я могу ему помочь, и он мне заплатит. Ну, я пришел вовремя, ни на минуту не опоздал. Ты же знаешь, как он ненавидит, когда опаздывают. Я постучал в дверь, но никто не ответил, поэтому постучал снова. Затем заглянул в окно и увидел, что он лежит на полу у подножия лестницы. Поэтому побежал к задней двери, думая, что он пьян. Я пинком распахнул ее, затем вошел внутрь и прокричал его имя, но он не ответил. Он даже не застонал и не сказал мне уйти, как он делает, когда страдает от похмелья. Поэтому я подошел к нему и пнул ботинком, не сильно, просто слегка подтолкнул, но он был твердым, как доска. Я наклонился и посмотрел на его голову, которая лежала под странным углом к телу, и только тогда понял, что он мертв. Его лицо было белым, губы посинели, глаза широко открыты, он смотрел на что-то, но не дышал. Джосс, у него было страшное лицо, я никогда не видел взрослого мужчину с таким выражением ужаса на лице. Он уставился на книгу, которая упала на пол. Я сам посмотрел на нее, и это была Библия. Как думаешь, на какой странице она была открыта?

Джосс не мог говорить. У него просто не нашлось слов.

— Джосс, она была на странице, где говорилось: «Ты не должен позволять ведьме жить». В его доме было так холодно, он был замерзший, и он был напуган. Как думаешь, это Бетси Бейкер? Она сказала, что вернется за каждым из нас. Было бы логично, если бы она сначала убила Маркуса. Он был тем, кто хотел повесить ее больше, чем кто-либо из нас.

— Не будь дураком, Сет. Бетси мертва. Мы убили ее собственными руками и похоронили в моем саду. Как она могла вернуться и убить его?

— Я не знаю, Джосс, но я боюсь. Я не хочу умирать от подобного ужаса... он выглядел страшно.

— Маркус всегда выглядит страшно. Держу пари, он напился и сам упал с лестницы. Я бы выглядел испуганным, если бы падал с такой высоты, и думаю, ты тоже, Сет. Кто там сейчас?

— Доктор Джонсон и священник были там, когда я уходил, чтобы прийти и рассказать тебе.

Джосс запрыгнул на телегу и протянул руку Сету.

— Поехали, посмотрим, что скажет обо всем этом добрый доктор. Сет, ты же знаешь, что не должен никому рассказывать о том, что случилось с Бетси? Нас всех могут повесить, если кто-то узнает, что мы сделали.

— Знаю, Джосс, я не дурак, но мне действительно страшно. По правде говоря, я напуган с того самого дня, как это случилось. Я ложусь спать и думаю о лице Бетси, как она задыхалась перед смертью, и она мне снится, а потом я просыпаюсь и думаю о ней. Я забываю об этом только тогда, когда работаю на тебя или в гостинице.

Джосс согласилась с Сетом. Он тоже постоянно думал о Бетси — не мог выбросить ее из головы. Когда он закрывал глаза, чтобы представить своих любимых детей, перед ним всегда возникало лицо Бетси. Он развернул лошадь и телегу и направился в сторону деревни. Он должен убедиться сам, иначе лишится еще одной полноценной ночи сна.

Джосс остановился у корыта и спрыгнул вниз, чтобы привязать поводья к металлической перекладине, чтобы лошадь не сбежала. Сет спрыгнул вниз, и они оба отправились в короткую прогулку к дому Маркуса Кинга.

Снаружи собралась целая толпа, и строитель, который одновременно был гробовщиком, уже прибыл со своей деревянной тележкой, чтобы увезти Маркуса, пока они не смогут его похоронить. Сет остался на месте, его руки были сложены вместе, а губы шевелились в безмолвной молитве. Доктор Джонсон выходил из парадной двери, и Джосс протолкался сквозь толпу людей, чтобы добраться до него. Доктор кивнул ему, и когда повернулся, чтобы вернуться внутрь, Джосс последовала за ним. Его затошнило от отвратительного запаха, который начал наполнять комнату. Он подошел к тому месту, где Маркус лежал кучей, его белое лицо приобрело зеленый оттенок. Его испуганные глаза смотрели на что-то, что мог видеть только он.

Джосс повернулся к доктору.

— Он умер от перелома шеи или от страха? Потому что для меня он выглядит напуганным до смерти, и я хочу знать, умру ли я от чего-нибудь подобного, как и Сет.

— О чем ты, Джосс? Маркус явно умер от падения с лестницы. С чего бы ему умирать от страха?

— Вы знаете это не хуже меня. Из-за... — Джосс огляделся, чтобы убедиться, что никто не подслушает — ...из-за того, что мы сделали с Бетси Бейкер. Она сказала, что вернется за всеми нами, за каждым. Маркус кричал громче всех, он был тем, кто накинул веревку ей на шею и туго затянул ее, так что логично, что она пришла за ним первым.

— Я не знаю, откуда ты это взял, Джосс, и думаю, что, возможно, ты так страдал за последние несколько месяцев, что не чувствуешь ничего, кроме печали. Но брось, парень, мертвая женщина не может вернуться и убить взрослого мужчину. Особенно такого большого, как Маркус Кинг. Ты понимаешь, что говоришь? Ты хоть представляешь, сколько сил ей понадобится, чтобы столкнуть эту большую глыбу с лестницы?

— Верьте во что хотите, доктор, но я говорю, что нам всем нужно быть начеку. Или она застигнет нас врасплох, тогда нам всем конец, и в конечном итоге мы будем выглядеть вот так.

Джосс указал на мертвое тело своего друга, затем повернулся и ушел, перекрестившись, когда вышел из дома и вернулся к телеге и Сету, который был почти такого же цвета, как Маркус.

— Ну, Джосс, все плохо? Как думаешь, он выглядел... как я и говорил? Что сказал доктор?

Джосс на мгновение задумался. Он не хотел слишком сильно пугать Сета, но ему нужно знать правду, иначе он останется открытым для... «Открытым для чего?» — спросил он себя.

— Плохо, он плохо выглядел. Ты прав, он выглядел так, словно умер от страха. Его глаза были широко открыты, и я не знаю, что он видел последним, но это явно не ангел милосердия от доброго Господа. Я никогда не видел, чтобы мужчина выглядел таким испуганным.

Сет закрыл голову руками и начал тихо всхлипывать. Джосс отвязал лошадь и снова сел в телегу, чтобы отвезти их на ферму своих родителей. Ни один из них не сказал друг другу ни слова. Он остановился снаружи и отвязал лошадь. Выведя ее на ближайшее поле, он открыл ворота и некоторое время смотрел, как она бежит. Она упала на землю и покатилась по траве, радуясь, что снова свободна. Джосс хотел бы, чтобы его жизнь была такой простой. Он повернулся и зашагал обратно к Сету.

— Заходи внутрь, мы что-нибудь выпьем, а потом нам нужно все обсудить. Мы должны сказать остальным, чтобы они тоже пришли, и возможно, у них тоже есть, что рассказать.

Не успел он договорить, как повернулся и увидел группу мужчин, идущих к нему по переулку, и кивнул сам себе. Они уже знали. Единственным отсутствующим человеком стал доктор Джонсон, но он был занят. У Джосса появилось предчувствие, что, как только закончит с телом Маркуса Кинга, он тоже отправится сюда. Шестеро взрослых мужчин, и каждый из них, казалось, боялся собственной тени. Он подождал, пока они доберутся до его ворот.

— Итак, я вижу, что вы все думали о том же, о чем я и Сет. Маркус Кинг мертв, и как вы думаете, кто может быть следующим? Нам нужно зайти внутрь и все обсудить.

Послышался общий ропот, и Джосс повел их в огромную кухню своих родителей. Они все расселись вокруг соснового стола, который занимал середину комнаты, стола, за которым его мать кормила всех мужчин, которые помогали во время сенокоса. Он видел до пятнадцати взрослых мужчин, которые сидели за этим столом, смеялись, ели и пили эль. Но он никогда не видел мужчин с такими серьезными лицами и чувствовал себя ответственным за все это. Если бы он никогда не влюбился – ему было больно произносить ее имя – ничего бы этого не случилось. Он сидел бы здесь со своей семьей, а не с группой незнакомцев, беспокоящихся о женщине, которую они убили, вернувшейся, чтобы отомстить.