— Раник, — вздыхает она.

Я вскидываю руки вверх.

— Хорошо, хорошо! Я купил его, потому что подумал, что тебе может понадобиться практика.

— Практика, — повторяет она с каменным лицом.

— Да, чертова практика. — Сажусь на кровать рядом с ней. — В ваших отношениях будут не только сексуальные трусики или постельная болтовня о ядерных реакторах, ну или что там заводит вас, ботанов.

Элис смотрит на дилдо в своей руке, затем на меня и со смертельно серьезным лицом говорит:

— Я не собираюсь им пользоваться.

На меня обрушивается волна возбуждения, мозг начинает работать наполную, рисуя картинки того, как Элис, вспотевшая и раскрасневшаяся, лежит на кровати и увлеченно пользуется этим скромным стержнем. В тысячный раз выгоняю непристойности из башки и призываю себя сосредоточиться.

— Нет, погоди, тебе и не надо им пользоваться. Ну или, если все-таки хочешь, оставь потом эту штуку себе. Будет как типа подарок на Рождество. Хотя, если честно, члены с текстурой намного…

— Просто скажи мне, что в твоем представлении я должна с этим сделать, — говорит она.

— Ты хотела узнать больше о пенисе. Хорошо. Но учти, что свидания это одно, а секс — абсолютно другая история. Секс — это как… Черт. Секс — это океан, а свидания — небо. Две абсолютно разные темы, сечешь?

— И там, и там присутствуют жидкости, — размышляет она. — В океане вода, а в небе дождь.

— О-о. — Я указываю на нее двумя пальцами, но ее лицо не меняется. — Жидкости. Теперь дошло?

— Что?

— Не бери в голову. Короче, я очень рад, что мы наконец перешли к теме секса, потому что в этом я спец. Предлагаю начать с самых основ, — говорю. — С дрочки. Можно?

Беру у нее дилдо и крепко берусь за его основание. Силиконовая краска уныло поблескивает, но для урока сойдет.

— Итак, представь, что это член Тео, окей? Тебе каким-то магическим образом удалось вытащить его из штанов и трусов, что, позволь заметить, чертовски хлопотно. Совет на будущее: если хочешь добраться до его члена, сними с него сразу штаны и вынь эту штуку из боксеров. Хотя погоди, беру свои слова обратно. Он похож на парней, которые носят плавки. С ними сложнее.

— Почему? — Она склоняет голову набок.

— Ну, в них нет прорези, а в боксерах она есть, и из нее можно легко вытащить член. Если он будет в плавках, просто сдернешь их вниз.

— Сдергивание кажется крайне несексуальным.

Я хохочу.

— Ни хрена. Просто будь обходительной, иначе испортишь настрой. Или, наоборот, не будь обходительной и испорть весь настрой. Будем надеяться, это его рассмешит, и ты посмеешься с ним вместе. Но это вряд ли, блин. Он суперправильный, а ты и веселиться-то не умеешь.

Я сразу жалею о том, что спорол, потому что ее лицо становится мрачным, но не в том королевском духе, как это обычно бывает, когда она злится, а как-то более мягко, более грустно. Сердце сжимается, и становится трудно дышать.

— Черт побери, Элис, нет. Я брякнул чушь. Ты в порядке. Да и твоей вины в этом нет. Просто у тебя была чертовски печальная жизнь, понимаешь?

— Моя жизнь была не печальной. — Она выпрямляется, и маска Ледяной принцессы быстро возвращается на место. — Да, она была менее «веселой» по сравнению с твоей сумасшедшей тусовочной жизнью, но это еще не значит, что в ней не было хороших моментов. Отсутствие пьянок, гулянок и беспорядочных связей не равно отсутствию смеха. Мне было весело. Иногда.

— Когда? Когда ты училась всю ночь напролет чуть ли не до потери сознания? Когда выступала волонтером на ярмарках по математике, но ни разу не наряжалась на выпускной или, черт побери, чтобы просто провести вечер в свое удовольствие? Твои предки проявляли к тебе любовь, только когда ты получала пятерки, так что все свои подростковые годы ты пыталась их впечатлить, чтобы получить крупицы их чертовой ласки и…

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Очнись, ты пришел, чтобы научить меня, как соблазнить Тео, а не для психоанализа. Так что давай-ка займемся делом.

Она так быстро закрывается от меня, что я аж чувствую, как от ее ледяной брони веет морозом. Ей просто нужен мой опыт. А я, как дурак, постоянно забываю об этом и думаю, что ей нужен я сам, как человек, как ее друг. Но я для нее только учитель. Ресурс. Очередной учебник, призванный пополнить запас ее знаний. А ведь я мог бы стать для нее чем-то большим. Я мог научить ее веселиться и радоваться каждому дню вместо того, чтобы существовать с закрытым сердцем.

Она откашливается, настраивая голос на деловой лад.

— Итак, мы обсуждали мужское нижнее белье.

В груди болит, но я мысленно призываю себя быть таким же отстраненным и профессиональным, как Элис. Потом качаю головой. Какого хрена мне должно быть больно из-за Ледяной принцессы, которая попользуется мной и выбросит, как только получит желаемое?

— Ага. Итак, дрочка. Тут ничего сложного нет. Она возбудит Тео, но от нее он не кончит. А может кончит — если он сверхчувствительный девственник, что тео-ретически очень даже возможно. Сечешь?

Она игнорирует шутку, краем глаза рассматривая дилдо.

— То есть, дрочка нужна для прелюдии?

— Ну да. Ее суть — дать парню понять, что ты заинтересована в большем. Потереть парню пах — лучший, научно доказанный способ привлечь его внимание и дать «зеленый свет».

Элис усмехается.

— Научно доказанный? Или проверенный временем?

— И то, и другое. — Я беру дилдо в кулак. — Ладно, это очень по-гейски и подвергает риску мою тщательно выстроенную мужскую репутацию, но ради тебя я рискну. Так ты точно поймешь, что надо делать.

— Все гомоэротическое дальше этой комнаты не уйдет.

Я закатываю глаза и сжимаю дилдак.

— Ствол — это место, где происходит основная движуха. Многие девушки выбирают для активных действий головку, но они забывают, что она очень чувствительна. Слишком сильная стимуляция может привести к, э-э, скорострелу. Или вызовет раздражение. Короче, сконцентрируйся на стволе и изредка ходи в гости к головке.

— Поняла. — Элис кивает, строча заметки у себя в телефоне.

— Эй. — Я перехватываю ее руку. — Без конспектов, окей? У нас практика. Ручная работа. Во прямом смысле слова.

— Но… — Она смотрит на записи.

— Знаю, они дают тебе чувство безопасности. Знаю… Знаю, записи значат для тебя до хрена. Но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты была здесь, со мной и сосредоточилась на том, что я делаю. Серьезно, это лучший способ обучения.

Она приободряется при слове «обучение» и, отложив телефон, сосредотачивается на мне.

— Хорошо. Я слушаю.

Ее лазерный взгляд больше ни на секунду не отрывается от меня, пока я показываю различные техники: обычная дрочка, крученая, двумя пальцами. Испытываю небольшой дискомфорт, но ради нее продолжаю. Затем передаю дилдак ей, чтобы она могла попрактиковаться. Элис берет его, пробует повторить, но через пару секунд ее пробивает на смех. Я застываю на месте.

— Погоди, ты сейчас… это что, был настоящий смех?

Она смотрит, как ее рука скользит вверх и вниз, а затем снова начинает смеяться. Смех у нее будто журчание чистой родниковой воды.

— Просто это… это так глупо. Это выглядит так… так глупо!

Я бросаю взгляд на жалкий силиконовый хрен и сам начинаю захлебываться смехом.

— Он выглядит как долбанный червь, — говорю.

— Как лысый кит. — Пытаясь отдышаться от смеха, Элис кладет руку на грудь. — Или как задняя часть продолговатого мозга.

Ее сравнение в стиле ботанской попки вызывает у меня новый взрыв смеха. Комната в общежитии оживает, наполняется звуками и вечерним солнечным светом, струящимся сквозь окно. Солнце играет с ее светлыми волосами, создавая переливы цвета расплавленного меда. Несколько прядок выбились из пучка, растрепались после проведенного на ногах дня. Было бы так легко протянуть руку, распустить ее волосы и увидеть, как они рассыпаются по плечам. В окошко врывается ветер, он подхватывает ее аромат и доносит его до меня. Никаких модных духов, только чистое мыло с запахом розы.

Ее смех исчезает быстрее, чем я успеваю запечатлеть его в своей памяти. Но это намного лучше, чем фото. Это момент ее жизни, и он полностью принадлежит мне.

Перехватив мой пристальный взгляд, она сразу же отворачивается.

— Прошу прощения. Я отвлеклась. Этого больше не повторится.

— Все окей. Отвлекаться — это нормально.

— Нет, — возражает она. — Наверняка ты бы предпочел быть сейчас в другом месте, с людьми, которые куда интереснее и веселее меня. Со мной скучно, я знаю. Поэтому… будет лучше провести этот урок быстро и продуктивно, чтобы ты мог наконец-то уйти.

Что-то в моих легких болезненно скручивается.

— Мы можем продвигаться медленно. Так тоже нормально.

Элис хмурится, на ее лице ясно видно сомнение. Я легонько подталкиваю ее лоб забытым дилдо и говорю:

— Балда, мне не скучно с тобой. Мне нравится тебя учить.

Ее сомнение исчезает, и на смену ему приходит смущение. Обалдеть: Элис краснеет передо мной. Пару раз такое бывало уже, но сейчас ее румянец другой, он сильнее и ярче. Эта упертая, беспощадная девчонка-отличница краснеет из-за меня, ее милые щечки заливаются розовым цветом. Но через миг все меняется — румянец тускнеет, взгляд теряет искру, и она снова становится деловой.

— И все-таки я не чувствую, что обучаюсь достаточно эффективно.

— Правда? — Нервно чешу затылок. — Черт, ну да, учитель из меня никакой…

— Нет, я не имею в виду твои навыки обучать, — прерывает она. — Ты не так уж и плох. Я про само… оборудование. — Она указывает на дилдак в моем кулаке. — Знаешь, трудно понять, все ли я делаю правильно, ведь механизма ответной реакции нет. Обучение должно быть основано на положительном подкреплении, и если оборудование не отвечает, то невозможно понять, в правильном направлении я двигаюсь или нет.

— Ну, вроде рукой ты двигаешь правильно, — говорю я.

— Ты знаешь это наверняка?

— Нет.

Элис вздыхает.

— Таким образом, даже если я сближусь с Тео, то могу облажаться.