— Ох, сладенький, — вздыхает Барбара. — Если она так тебе нравится, признайся ей.

— И что, все разрушить? Барб, если я ей признаюсь, она взбесится и кончит со мной общаться. Не то чтобы она со мной кончала, в этом-то и проблема…

Барбара бросает на меня укоризненный взгляд.

— Тебе нравится эта девочка не только из-за вагины, верно?

— Господи, да! — всплескиваю я руками. — Нет, я бы с удовольствием занялся с ней сексом, если бы она захотела, но Элис никогда не захочет парня вроде меня. Меня это не задевает, то есть задевает, просто… — Нахмурившись, кручу в руках стакан. — Просто… я хочу, чтобы она была счастлива. Она этого заслуживает. И даже если не со мной, то пусть будет с тем, кто ей нравится. Я сделаю все, лишь бы она была счастлива, и точка. Вот и все.

Барбара накрывает ладонью мою руку.

— Ох, мой милый Раник.

— Не смей меня жалеть, — буркаю в ответ, отдергивая руку.

— Нет, конечно, нет. Ты замечательный мальчик, и этой девочке очень повезло, что ты так о ней заботишься. Только не забывай, что тоже заслуживаешь счастья, ладно? И даже если это поставит под угрозу вашу дружбу, лучше признаться ей в своих чувствах. Пока не поздно.

Ничего не отвечаю. Барбара какое-то время протирает бокалы, а затем все же нарушает молчание:

— А почему ты вообще согласился помочь ей с этим мальчиком?

Пожимаю плечами и допиваю коньяк.

— Она обещала помочь мне с учебой. Точнее, выполнять все за меня. Я заваливал все предметы, вот и согласился.

— И теперь у тебя с учебой порядок.

— Ну да. Теперь у меня средний балл четыре, благодаря ее усердной работе.

— Уверена, она уже почти набралась смелости, чтобы пригласить на свидание своего возлюбленного, благодаря твоей усердной работе.

Желудок скручивает в узел, а коньяк жжет его изнутри.

— Скорее всего.

— Ты пришел сюда в ужасном состоянии, — произносит Барбара, медленно протирая очередной бокал. — С кучей синяков и вывихнутой рукой. Никогда прежде подобного не видела, даже при работе с буйными клиентами. Тебя избили до полусмерти, затем ты сбежал. Вот и все, что мы знали.

Ее слова бередят старые раны. Барбара с грустной усмешкой наливает себе газированной воды и медленно пьет, глядя на меня поверх стакана, а затем продолжает:

— Я дала тебе жилье и работу, потому что когда-то давно была тобой. Меня избили за то, кем я была, и я тоже сбежала. Но мне никто не предоставил ночлег в подсобке своего клуба. И мне приходилось делать ужасные вещи, чтобы заработать на жизнь. Я занималась этим годами. А ты? Ты сразу собрался с силами, подал документы в Маунтфорд и поступил.

— Удача, — хмыкаю в ответ, и Барбара шлепает меня своей тряпкой.

— Тяжелый труд, не забывай об этом.

Невольно улыбаюсь. Барбара всегда умеет поднять мне настроение. Это ее дар.

— Ладно. Я об этом подумаю. О том, чтобы ей признаться. Но не сейчас, пока рано.

Барбара кивает.

— Понимаю. Не торопись. Но и не затягивай, понял?

Я встаю и ухожу из бара, похохатывая над комичностью ситуации — Раник Мейсон старается подобрать удобный момент с девушкой.

В кого, черт возьми, меня превратила Элис?