Я просил отца о покупке электрогитары. Он сказал категорическое «нет». Тогда я купил ремень для своей акустической гитары. Играл стоя и пытался подражать той страсти, что исходила от группы «Metallica».

Но вскоре после этого приглашенный проповедник в нашей церкви выступил с проповедью о влиянии сатаны в рок-музыке. Угрызения совести мучили меня, пока я слушал ее. Он говорил о Led Zeppelin, Jimi Hendrix и The Eagles, музыку которых я любил. Он также, предъявляя в качестве доказательства, описал свою прежнюю зависимость от наркотиков и рок-концертов.

Придя домой, я удалил Napster и всю свою фонотеку. И сказал папе, что хочу покреститься. Он был в восторге, что почему-то заставило почувствовать себя только хуже. Почему-то вспомнилась речь мистера Клэйпа четыре года назад о невозможности жизни одной ногой в светском мире, а другой – в христианском. Это было как раз обо мне, моих вредных привычках и греховных секретах.

«Я пытаюсь приблизиться к Богу, — писал я Джейми. — Я удалил Napster и всю музыку. Однако хотелось бы удалить не все. Мне этого действительно очень не хватает».

Его ответ удивил и приободрил меня. Он писал, что никогда не сможет удалить всю свою музыку, но стал читать Библию и молиться каждый день.

«Я тоже буду так поступать», — ответил я.

Мы решили читать одни и те же главы и делиться своими мыслями, что и продолжали делать примерно месяц.

Каждое лето моя семья отдыхала на острове Мартас Винъярд. Там, когда мне было пятнадцать, я увидел, как спасатель вытащил девушку из разрывного течения. С девушкой все было в порядке, хоть она и пребывала в шоке. Но меня потряс спасатель. Сильный и уверенный в себе, как олимпийцы, которыми я восхищался. Он без колебаний нырнул в бурлящий океан.

Этот случай удвоил мою решимость привести себя в форму.

Вернувшись домой, я начал заниматься на гребном тренажере и с гантелями моего отца. Я подтягивался на ветке дерева, пока отец не установил турник. Менее чем через две недели я стал замечать результаты, – мышцы, ставшие рельефными на руках, груди и ногах — что побудило меня заниматься усерднее. Я прыгал через скакалку, бегал трусцой, выполнял приседания и отжимания. Тело вознаграждало меня, становясь твердым и подтянутым, и мне было легко носить продукты (и маму, и сестру Рэйчел).

Я также менялся и в других направлениях. На втором курсе средней школы прочитал «Никогда не кричи: «Волки!» Фарли Макгилла Моуэта, «Жизнь этого парня» Тобиаса Вулфа и «Великий Гэтсби» Френсиса Скотта Фицджеральда, влюбился в литературу и никогда больше не оглядывался назад. Учеба в школе давалась мне легко, – я без усилий оставался на вершине списка успеваемости своего класса – поэтому тратил лишнюю энергию на то, чтобы писать. Я начал отправлять короткие рассказы в издательства вне моей досягаемости: «Атлантик» и «Нью-Йоркер».

После множества отказов пришло удовлетворение, когда «Глиммер Трэйн» (Прим. пер.: небольшой американский журнал, в котором публикуются короткие рассказы) принял мою историю под названием «Все, что я знаю о счастье». Это был вымысел, основанный на фактах. В нем рассказывалась история об инциденте с Таннером на занятии по стрельбе из лука. Только в сюжете главный герой выпустил стрелу, и она воткнулась другому мальчику в глаз. Это был рассказ о вине и прощении. Журнал «Глиммер Трэйн» заплатил мне семьсот долларов, как будто одного их признания было недостаточно.

Я был на седьмом небе от счастья.

Когда почувствовал себя готовым, то прошел курс подготовки спасателей и сдал сертификационный экзамен. Я все подробно рассказал Джейми: как мне приходилось удерживаться на воде, используя только ноги, как вытаскивал пятикилограммовый кирпич со дна бассейна. Это был чистейший кайф – писать Джейми и читать его ответы.

Джейми начал писать стихи и рисовать. Он отправил мне несколько своих стихов по электронной почте. Я ответил, что хоть и не являюсь знатоком поэзии, они показались мне превосходными. И призывал его отправить их куда-нибудь для публикации, однако он этого так и не сделал.

Нам было по шестнадцать в последний год пребывания в лагере в качестве подопечных. Джейми не сильно изменился. Он все еще оставался худым, хотя был выше, а плечи – шире. С другой стороны, я, должно быть, сильно изменился. Я часто замечал, что Джейми смотрит на меня так, как смотрела Рэйчел, с восхищением младшего брата.

— Что? — спросил я однажды, смеясь.

Он тоже засмеялся и потер шею сзади.

— Просто подумал: забавно, что мы не могли сдать тест по плаванию, когда были детьми, а теперь ты – спасатель.

— Это немного иронично, я полагаю. На самом деле мне не пришлось никого спасать. Это было бы слишком напряжно.

Было свободное время между занятиями, и мы сидели на холме возле нашей хижины, глядя вниз на одно из полей, используемых для ночных мероприятий.

— Похоже, это было бы страшно. Ты ведь можешь утонуть.

— Я не боюсь. Я имею в виду, что у нас есть спасательные пояса. И я сделаю все, что должен, чтобы спасти кого-то.

— Да. Думаю, ты всегда был таким.

— Хм? — Я посмотрел на него.

— Та история, которую ты опубликовал. — Он продолжал смотреть на поле. — Я знаю, что кое-что из нее было правдой. Наш первый год здесь. Я слышал о том, что случилось с Таннером.

— Ты знал? — Я моргнул. — Почему ничего не сказал?

— Потому что мне было так плохо. Ты ведь любил стрельбу из лука.

Странное и явно неприятное ощущение нахлынуло на меня. Я встал и смял фантики от конфет – конечно тех, наших любимых, «Коровьи сказки».

— Мы были детьми. Это было глупо.

Джейми остался сидеть.

— Точно.

— Как ты думаешь, мы должны попасть JCIT в этом году?

JCIT были младшими вожатыми по обучению, и большинство мальчиков нашего возраста уже зачислены в программу. На самом деле, других шестнадцатилетних воспитанников в лагере почти не было. Всем ребятам в нашем отряде было по пятнадцать и четырнадцать лет.

— Наверное. Хотя я не хочу быть вожатым.

— Ой. Ты не хочешь работать в штате персонала в следующем году? — Я сунул руки в карманы и наблюдал за облаками.

Я боялся его ответа. Несмотря на то, что был лучшим другом Джейми на протяжении шести лет, редко мог предугадать его решения. Он был стеснительным. Я же – общительным. Ему не нравилось – даже, казалось, раздражало – делиться своими идеями с другими. Я же был харизматичным. Он любил рисовать, готовить и играть в компьютерные игры. Я предпочитал проводить время на открытом воздухе и заниматься спортом. Поэтому мне пришло в голову, что Джейми, возможно, захочет закончить с поездками в лагерь. И до меня дошло, что без него мне уже не будет так весело. Встречаться с ним каждое лето, обсуждать нашу жизнь и духовность – основная причина для посещения этого лагеря.

— Я не знаю. — Джейми обмотал травинку вокруг пальца. — Полагаю, нам придется, верно? Мы ведь больше не можем быть воспитанниками.

— Ну, да. Но мы не должны.

Он удивленно посмотрел на меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду... — Я пожал плечами.

Я имел в виду, что мы можем перестать ездить в лагерь. И то, что Джейми мог бы найти другую, гораздо лучше оплачиваемую летнюю работу. Однако не хотел подсказывать ему это.

Джейми ухмыльнулся и встал.

— Иногда ты ведешь себя так странно. Конечно, мы будем работать персоналом. — Он нарочито медленно протиснулся мимо меня.

Я мог бы обнять его, я чувствовал такое облегчение.