— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

— Я имею в виду сесть в машину и поехать домой. Это – ад.

Это его отрезвило. Он несколько раз испуганно кивнул и обнял меня за шею. Это разбивало мне сердце. Однако я был слишком молод и не слишком красноречив, чтобы объяснить, насколько несправедливо с моей стороны было угрожать и манипулировать вдобавок к ежедневному страху, отчаянию, боли и стыду, которые испытывал. Я с трудом справлялся. Разваливался на части.

— Прости меня, — продолжал повторять он.

Я начал гладить его по волосам и спине, чтобы в равной степени утешить и себя, и его.

— Ничего страшного, просто... — я вздрогнул. Я ненавидел просить его лгать. — Не забудь упоминать девушку из дома.

— Я буду, — охотно согласился он. — Назову ее Саммэр (Summer – лето (англ.)), потому что люблю лето.

Мы долго держали друг друга в объятиях. Я чувствовал себя опустошенным, измученным, но сердце Джейми колотилось.

— Могу я достать член? — спросил он.

Эрекции не было, но я все равно кивнул. Однако Джейми имел в виду не мой. Он расстегнул молнию на штанах и вытащил свой возбужденный член. Мы дотронулись до него вместе. Вскоре и у меня уже стоял до боли. Я расстегнул джинсы, мы встали на колени в листьях и вместе дрочили, иногда касаясь друг друга, но в основном самих себя. Неистовое движение его руки и звуки наших тел почти компенсировали тот факт, что я не мог видеть.

— По ночам я думаю о том, чтобы... снять с тебя всю одежду, — задыхаясь, произнес я.

— Я тоже. Калеб, я хочу… — Его оргазм прервал все, что он там хотел. Теплые брызги попали на мой член, и я тоже кончил.

Позже мы разожгли костер, и Джейми заставил меня пообещать не уезжать из лагеря раньше срока.

— Не уеду. — Я вздохнул, зная, что раскрываю свой единственный козырь. — Я не смогу. Не хочу.

— Обещай.

— Обещаю. — Я поцеловал его руку и разжег огонь.

В остальном подростковая смена была лучше. И хуже. Мы с Джейми сбега́ли еще дважды. Все остальные ночи мы притворялись – тусовались с другими сотрудниками, разговаривали с Мэган, говорили о «Саммэр», сидели на показах фильмов и играх, хотя отдали бы руку или ногу на отсечение за украденный поцелуй.

Мистер Ламис спросил, не хочу ли я быть спасателем во время футбольной смены. Персонала не хватало, и в последнюю минуту пришлось менять сотрудников местами. Я с радостью согласился. Постоянно находиться рядом с Джейми или одновременно рядом с ним и всеми остальными было сложно.

Итак, в свободное у воспитанников время я переодевался в пляжные шорты и майку и сидел у заводи. Мне нравилось находиться на солнце. Каждые полчаса я свистел в свисток и заставлял ребят находить своих напарников. Слава Богу, никогда не было пропавших, не случалось иных проблем, кроме ободранных локтей и исчезнувших нудлов для плавания.

Однако каждая новая смена приносила новые беспокойства. Я волновался, что мы с Джейми могли быть не единственными, кто пробирается в лес. Боялся, что кто-нибудь из новых вожатых будет более наблюдательным и может нас поймать. Мне также приходилось следить за Джейми, настроение которого резко ухудшалось по мере того, как наше лето подходило к концу.

Он стал приходить ко мне, когда я следил за плавающими ребятами. Обед и уборка не позволяли сидеть со мной все время, но, когда оставалось около двадцати минут свободного времени у воспитанников, он сбегал трусцой вниз с холма, как по часам. Я не мог заставить себя попросить его прекратить. Джейми был так красив, валяясь на траве под солнцем, его руки покрылись загаром, а светло-коричневые волосы выгорели до медово-русых.

Я с тоской вспоминал то время, когда мы сами были воспитанниками, до того, как начались проблемы. Тогда все было проще, счастливее. Я следовал за Джейми повсюду, присматривал за ним и держал за руку, не зная, что это значит.

Мы никогда не вернемся туда.

Однажды днем, когда свободное время подходило к концу и дети разошлись по своим хижинам, Джейми сказал, что любит меня. Мы находились одни у заводи, но его признание все равно ошеломило. Была середина дня; некоторые из ребят едва только начали подниматься на холм. Я огляделся и слез со стула.

— Давай приберемся, — сказал я, подбирая спасательный пояс и солнцезащитные очки.

— Ты слышал меня? — Он следовал за мной вокруг заводи, пока я собирал доски для плавания, нудлы для бассейна и забытые полотенца.

— Да. — Я шагал впереди него. — Нудлы продолжают исчезать. Будет забавно, если мы найдем их под койкой какого-нибудь воспитанника.

Я сложил снаряжение в сарай. Джейми последовал за мной внутрь и закрыл дверь. Он прижался к моей спине, а его руки сомкнулись на моей талии под рубашкой.

— Я люблю тебя, — повторил он, накрыв рукой мою промежность.

— Остановись, — прошипел я. В сарае было жарко, лучи солнца проникали сквозь шаткое строение. В их свете клубилась пыль. Я накрыл его руку и потер его ладонью свое тело. — Джейми... — Я зажмурился.

— Я хочу поцеловать его, — пробормотал он. — Пожалуйста, я…

— Нет, — я поморщился и покачал головой. — Не здесь.

Вопреки своим словам, я попятился к двери и приспустил свои плавательные шорты. Я слишком сильно этого хотел; я так часто думал об этом. Джейми встал на колени и стащил мои шорты до лодыжек.

— Что ты делаешь? — прошептал я. Мои колени дрожали.

Сначала я не мог смотреть вниз. Не хотел видеть это, видеть, как он смотрит на мой член.

— Скажи, что любишь меня. — Его дыхание щекотало мои гениталии. — Я знаю, что это так.

— Н-ну же. — Я схватил его за волосы.

— Скажи это. — Он поцеловал самый кончик.

Я вздрогнул и уставился на него, открыв рот.

— Люблю тебя, — ахнул я. — Я тебя люблю.

Он отсасывал мне всего лишь несколько секунд, прежде чем я кончил. Дверь сарая дребезжала за моей спиной.

— Теперь ты, — поспешно сказал я, возясь с его шортами и становясь на колени. Джейми держал дверь закрытой обеими руками. Мои зубы задели его член, когда я взял в рот. Он был приятным на вкус. Я сомкнул губы и потер ствол языком. Джейми кончил так же быстро, как и я, струя ударила мне в горло. Я подпрыгнул и отстранился.

Он посмотрел на меня виновато.

— Прости.

Джейми был теплым, соленым и немного горьковатым на вкус. Я проглотил и прижался к бочке с веслами.

— Не стоит. — Я вытер губы. Он уже привел себя в порядок. Я нахмурился и отвел взгляд от его бедер.

— Что такое?

— Это было так быстро. — Я прислушался. За дверью сарая я слышал лягушек, птиц и ветер в деревьях. — Могу я увидеть его еще раз?

На загорелой коже Джейми появился румянец.

— Он не стоит.

Я почти не слышал слов.

— Знаю, мой тоже. Плевать. Смотри. — Я оттянул пояс, и Джейми заглянул в мои шорты, щеки его покраснели сильнее. Потом он позволил мне сделать то же самое. Я пристально смотрел под его боксеры. У меня закружилась голова от вида члена, лежащего у него на бедре. — Спасибо.

Мы выходили из сарая по одному. Я пошел первым, осмотрел заводь на случай, если кто-нибудь за мной наблюдает. Джейми появился чуть позже.

— Что-нибудь еще? — спросил он, как будто мы только убирались.

— Нет.

Он закрыл навесной замок на сарае, и мы вместе поднялись на холм. Ветер был горячим и трепал его волосы по лицу. Мне так сильно хотелось взять его за руку.

— Я действительно люблю тебя, — сказал я.

Краем глаза я видел, что Джейми наблюдает за мной.

— Правда?

— Да. Уже очень давно.

— Почему же ты ничего не говорил?

Я пожал плечами и покачал головой. «Не было смысла», — подумал я. Не было смысла говорить, что я люблю того, кого не должен был любить.