– Я обварила руку, не ногу, – попыталась она воспротивиться, но муж уже выносил её из двери.

Следующие полчаса все крутилось вокруг раненой девушки. Дэрин быстро приготовила нужную мазь, Бартон наложил целебную повязку, а Милли, глотая слезы и все же не отводя взгляда от вздувшейся кожи на руке, каждые пять минут спрашивала, больно Кэйтлин или нет.

– Нет, Милли, уже не больно.

– Тогда почему ты вздрагиваешь, когда папа мажет мазь? – обвиняя, спросила девочка.

– Потому что она неприятно холодит, – соврала Кэйтлин.

Бартон хмуро посмотрел на жену, но во лжи не уличил. Когда повязка была наложена, Кэйтлин сказала:

– Ну все, хватит вокруг меня бегать. Вам уже пора собираться.

– Я останусь с тобой, – сказал Бартон.

Кэйтлин удивленно распахнула глаза:

– Зачем? Это пустяки. Ты наложил повязку, все пройдет. Ты должен пойти в лес, незачем оставаться.

– Правильно, – поддержала её Дэрин. – Ты иди, я останусь.

Кэйтлин посмотрела на женщину:

– Ну правда, зачем, я же не маленькая и не умираю. Ты тоже иди, побегать под луной необходимо для оборотня. Тем более, когда я обернусь, мне может полегчать, и тогда я тоже решусь на небольшую прогулку.

– Нет, – сказал Бартон, – никаких прогулок. Повязка спадет, и могут остаться рубцы на коже.

– Хорошо, значит без прогулок. Буду лежать на крыльце и выть на луну, – улыбнулась девушка.

– Давайте я останусь с Кэйтлин, –- предложила Милли.

– Тебе разве не хочется побегать с детьми? – спросила Кэйтлин, а сердце защемила от нежности к девочке.

– Хочется, –честно признался ребенок.

– Значит, решено, все идут на поляну, а я остаюсь. Ничего со мной не случится.

– Я провожу тебя в спальню, – сказал Бартон и повел жену наверх.

В спальне он усадил её на кровать, а сам стал переодеваться к выходу:

– Точно не хочешь, что бы я остался?

– Определенно.

– Сильно болит?

– Уже нет.

– Я не Милли, мне не нужно врать.

– Правда, уже легче.

Бартон подошел к жене и присел рядом:

– Переживаю за тебя, не хочу оставлять.

– Ну что может случиться? Ничего со мной не будет.

– До сих пор не понимаю, как так вышло.

– Просто замешкалась, со всяким бывает.

Муж кивнул и взял её за здоровую руку:

– Да, со всяким, – он нежно прикоснулся к девичьему лицу и поцеловал в губы. – Ночь быстро закончится, и я приду.

– Я знаю.

– Будешь меня ждать?

Кэйтлин не смогла удержать слезы, и она скатилась по щеке. Лицо Бартона сразу омрачила тревога:

– Ну что ты, не плачь. Так сильно болит?

– Ничего. Иди, а то опоздаешь, – сказала девушка и чуть толкнула мужа в плечо, отстраняя от себя.

Бартон поднялся и поправил рубаху, а потом снова внимательно посмотрел на жену. Что-то гложет её, он чувствовал это, наверное, рука болит сильнее, чем она говорит. Он снова прикоснулся к её щеке и нежно провел по ней костяшками пальцев:

– Я скоро.

Она не ответила и только кивнула, мужчина вышел из комнаты. А Кэйтлин все продолжала смотреть на закрытую дверь, беззвучно глотая слезы и пытаясь сохранить образ Бартона в памяти.