Глава 15

КРИС

— У тебя ведь нет горбуна, который живет где-нибудь на колокольне, правда? Потому что твоя зависимость от «Диснея» зашла слишком далеко, — сказала Хейзел, наклоняясь вперед и разглядывая через лобовое стекло мой дом, расположенный в конце длинной мощенной дорожки.

Мгновение спустя, когда солнце скрылось за горизонтом, луна начала пробиваться сквозь облака, словно серпом прорезая небо. Мы были последними, кто покинул фото-студию — понадобилось несколько часов, чтобы убрать все декорации и вернуть будки с собаками обратно в приют.

— Как же ты не теряешься в таком огромном особняке? — спросила она, когда железные ворота позади нас закрылись и мой автомобиль проехал под тенью крон ив, которые вели к главному входу.

— GPS, — сказал я, сверкнув улыбкой в ее сторону. — Считаю это место своей собственной Францией — убежищем в самом центре Черри-Крик.

Едва успели просохнуть чернила на моем контракте новичка, как я связался с риелтором для того, чтобы посмотреть этот объект. Я случайно наткнулся на объявление в интернете и описание сразу же привлекло мое внимание. Своей покрытой черепицей крышей, фасадом из камня и штукатурки, бесчисленным количеством окон и роскошным убранством, эта резиденция площадью в десять тысяч квадратных футов идеально сочетала в себе красоту и величие с роскошью и удобством современной жизни. А еще, черт бы его побрал, если бы в нем не было устроено бесчисленное количество вечеринок. К тому же здесь был захватывающий дух вид на Денвер и горы позади него, который можно было лицезреть с террасы, которая сделала его стоимость просто непомерной.

— Крис, даже у моего дяди нет такого большого дома, а он владелец команды the Blizzards, — сказала она, бросая на меня пронизывающий взгляд. — Не говоря уже о том, что он также, как и ты, живет один.

— Нет, я жил один. Теперь у меня есть Оливка, чтобы составить мне компанию, — усмехнулся я, смотря в зеркало заднего вида, чтобы увидеть ее свернувшуюся клубком и посапывающую в коробке на заднем сидении.

Хейзел резко обернулась, как будто что-то искала, ее глаза расширились.

— Ты взял миски для еды и воды пока мы не ушли из студии?

Я усмехнулся.

— У меня все под контролем.

— Что насчет ее поводка и игрушек? Не то, чтобы она часто играет с игрушками, но...

— Хейзел, расслабься, — я нежно сжал ее бедро. Я припарковался около круглого фонтана и заглушил двигатель. — Готова?

Я осторожны вытащил Оливку из коробки, прижав ее маленькое тельце к своему боку, и проводил Хейзел в холл, выключая сигнализацию и включая свет. Я положил Оливку на большой персидский ковер, так чтобы она могла изучить незнакомую обстановку. Она же, напротив, отказалась двигаться со своего места, лизнула меня в голень и глядела на меня своими большими карими глазами, который однажды станут для меня погибелью.

— Мир — это твоя раковина, — сказал я ободряюще, наклонившись, чтобы почесать ее висящие уши. — Второй пилот должен летать, помнишь? Так что давай.

Оливка вытянула свои передние лапы и подняла зад вверх, а потом плюхнулась на спину, демонстрируя живот. Когда я не выполнил то, что она требовала, то на перекатилась, фыркнула и побежала прочь.

— И что ты думаешь? — спросил я Хейзел, бросая бумажник и ключи в вазу на столике около стены.

— Ну, это определенно... — она умолкла, ее голос отразился эхом от мраморных полов, когда она закружилась по холлу, рассматривая хрустальную люстру, висевшую на сводчатом потолке, огромный рояль в главной гостиной, расходившуюся в две стороны лестницу, которая вела на второй этаж.

— Великолепно? Потрясающе? Что-то вроде того? — я усмехнулся.

Хейзел закатила глаза, но на щеке у нее появилась ямочка, что говорило о том, что она сдерживала смех.

— Мы по-прежнему говорим о чудовище, где ты каждый день спишь, верно?

— Ах, это, — я пожал плечами. — Знаешь, дом — это отражение своего хозяина, поэтому как я уже говорил раньше... Великолепно? Потрясающе? Что-то в таком роде?

Хейзел покачала головой, закусив губу, пока продолжала осматриваться, с какой-то нервозностью изучая интерьер, как будто была посетителем музея, а не желанным гостем.

— Скорее пугающе. Здесь легко потеряться.

— Не беспокойся, я проложу для тебя путь хлебными крошками, — сказал я, что было шуткой лишь на половину.

Впервые я видел свой дом глазами других людей — огромный, кричащий, напыщенный — что вероятно соответствовало моему характеру, когда я только приобрёл его. Но больше я в этом не был уверен. Присутствие Хейзел делало это место тёплым, уютным и приветливым. Возможно именно ее не хватало здесь все это время.

— Меня больше беспокоит Оливка, — сказала Хейзел, глядя вглубь коридора, где исчезла маленькая коротышка. — Она может спрятаться, пока ты будешь на тренировке. Ты не сможешь понять, что возникла какая-то проблема, пока не станет уже поздно. И кто будет присматривать за ней, когда ты будешь уезжать?

— Я слегка опередил тебя. Следуй за мной. — Я положил ладонь на ее поясницу и повёл Хейзел через весь дом, через столовую, кухню и домашний кинотеатр. — Ты сейчас просто упадёшь в обморок.

— Я не падаю в обмороки, Лалонд, — сказала она, хотя легка дрожь в голосе и скорость ответа противоречили ее словам. Как бы там ни было, Хейзел обманывала только саму себя. Все, что она делала сегодня, сплошь было потерей сознания, — когда смотрела на полуобнаженных игроков Blizzards, на очаровательных псов из «Неизбежного Спасения», которые были наряжены в костюмы, на едва одетых игроков, позировавших с щенками из приюта.

Я провёл ее по коридору и остановился перед комнатой, которая примыкала к прачечной и которую я обычно использовал в качестве кладовки, однако я был уверен, что Оливка уже испортила мой сюрприз.

— Что ее так разозлило? — спросила Хейзел, глядя на то, как Оливка всем телом прижималась к закрытой двери, ее покрытая веснушками мордочка с упорством пыталась пролезть в щель, стараясь учуять, что за угощения ждали ее по ту сторону, ее хвост вилял с такой скоростью, что казался практически размытым пятном.

Я подтолкнул Хейзел вперёд.

— Посмотри.

— Какой командирский тон, — она усмехнулась и повернула ручку. Хейзел ахнула, когда дверь распахнулась и Оливка бросилась внутрь. — Когда ты все это сделал...?

Хейзел вошла в комнату, которую я оборудовал для Оливки в качестве ее личного жилища, оборудованной сделанной на заказ кроваткой, динамиками для объемного звучания, чтобы Оливка могла слушать песенки, там были ящики, переполненные игрушками и пластиковыми косточками, контейнеры со специальной едой, которую я заказал специально для породы кавалер-кинг-чарльз-спаниэлей, а ещё там была специальная ванная-парикмахерская.

— Пару недель назад, — я пожал плечами, как будто в этом не было ничего особенного, хотя в тайне мне нравилось то выражение благоговения, которое появилось у Хейзел. — Пенни предложила сделать все в стиле «Леди и Бродяга». — И судя по тому, как Оливка зарывалась в одеяльце с красными и белыми квадратами, как скатерть в мультфильме, она одобрила мой выбор. — Я даже установил дверцу для собак, которая ведет в загороженное пространство на заднем дворе, чтобы она без всякого риска могла заниматься своими делами, и Гвен согласилась приглядывать за ней, когда меня не будет в городе.

Хейзел повернулась ко мне лицом и уперлась руками в бедра.

— Значит, ты все это время планировал забрать Оливку?

— Ну, не все время, но какой-то промежуток это точно, — сказал я. Я не мог точно определить тот момент, когда мои чувства по поводу владения и уходом за собакой изменились — скорее всего в то время, когда Оливка стала относиться ко мне так, как будто я был единственным человеком во всей вселенной, и парни начали воспринимать меня как лидера, а Хейзел стала смотреть на меня не как на скопище статистических данных моей карьеры, на кого не стоит тратить время.

Она покачала головой, как будто не находила слов, посмотрев на меня с таким выражением, которое я не мог распознать. Недоумение? Восторг? Обожание? Или это было нечто более сильное... что-то глубже?

— Я... — ее голос сорвался. — Мне нужна минута. — После этого с дрожащими пальцами Хейзел отступила дальше вглубь коридора, оставив меня стоять там одного в полном недоумении.

— Где я налажал, Оливка? — спросил я, по-прежнему не понимая, что произошло. Оливка уставилась на меня с косточкой от Nylabone во рту, как будто ей вообще не было ни до чего дела.

Я закрыл дверь в комнату Оливки, чтобы она могла обследовать свой новый дом, пока я выясню, как я так оплошал с Хейзел. Я думал, что она оценит мои приготовления, но было похоже на то, что переоценил свои усилия.

Я нашел Хейзел на террасе, она сидела на шезлонге и смотрела на звезды, скрестив руки на груди — чтобы защитить себя от ветра или от чего-то еще, я не был уверен. Услышав клацание после закрытия раздвижной стеклянной двери, она поднялась и развернулась в мою сторону. На мгновение, единственными звуками между нами были шелест листвы на ветках деревьев и ровное журчание водопада, плавно стекающего в бассейн с подогревом, располагавшийся на моем дворе.

— Я слишком перегнул с диснеевской тематикой? — спросил я, осторожно подходя ближе.

Я приблизился достаточно, чтобы мог коснуться ее, но сохранял дистанцию. Мне страстно хотелось заключить ее в объятия, меня переполняло желание стереть поцелуями все те стены, которые она продолжала воздвигать, но я заставил свои ноги не двигаться с места. Именно Хейзел должна была сделать первый шаг.

— В том и беда, что ты во всем перегибаешь, — сказала она.

— И что это значит?

Она вздохнула.

— А значит это то, что ты сбиваешь меня с толку. Я ненавижу твою шикарную машину, твой роскошный дом и твой дорогостоящий вкус в одежде, потому что все эти вещи не есть ты — или, по крайне мере, не тот ты, которого знаю я. Но каждый раз, когда я начинаю примиряться со всем этим, ты делаешь что-то настолько эксцентричное, милое и странное, что одновременно эгоистичное и до очарования доброе, что я снова погружаюсь в растерянность. И я просто... Уфф!