Глава VII

Прошло три невыносимо долгих до изнеможения дня, как наши спутники, наконец, пришли к небольшому поселку, напоминавшему допотопное поселение индейцев. Около десяти небольших шатров и один большой, больше напоминающий палатку. Возможно, в нём жил председатель этого «поселка», и стоял он в углу ближе к ручейку. Посередине горел костер, у которого сидело немного людей, внимательно вглядывающихся в их сторону в попытках разобрать неразборчивые приближающиеся фигуры с сумрака. Эли сразу заметила, как они начали пересматриваться друг с другом, и в случае чего аккуратно пытались намекнуть тем, кто выглядывал с шатров, чтобы держали наготове оружие. Там были не только молодые люди, было немало пожилых и детей возрастом как Тома и младше. Приближаясь к населению, чувствовалось какое-то спокойствие и, казалось, словно что-то грело душу.

– Мэтью, это ты? – хрипло прошипел какой-то мужчина, держа в руке что-то напоминающее копье.

– Да, Ромэ, это я, – спокойно отозвался парень, уже выходя на лужайку, освещенную костром.

– А это кто с тобой? – продолжал хрипло шипеть мужчина, махая головой на белокурую девушку.

– Она со мной, – всё также неизменчиво отвечал парень, выискивая кого-то взглядом, – это Элизабет. Она наша гостья. Мы здесь ненадолго. Ромэ, ты не видел бабушку?

Наконец, неразборчивая фигура вышла на свет, и девушке удалось рассмотреть лицо этого высокого мужчины. Оно было слегка заросшим, в левом ухе была серьга в форме капли, тонкие и острые губы, и дикий взгляд огненных глаз. Внешность этого человека очень настораживала и, казалось, что она с какой-то особой кислинкой. Эли старалась вести себя сдержанно в его присутствии, но ей было очень интересно узнать его – может первый взгляд обманчив, и за этой зловещей ухмылкой прятался ещё живой цветок души. Пока Мэт был в том самом большом шатре, напоминающий палатку, Эли окружили маленькие детки и внимательно изучали нового гостя, желая познакомиться, но каждый раз отпрыгивали назад, когда кто-то сзади начинал шипеть. Эли заулыбалась, наслаждаясь этой теплой атмосферой. Она не могла ждать более приятной встречи, потому что знала, какие сейчас были времена.

– Ты зачем здесь? – отозвался позади всё тот же хриплый голос Ромэ. По Эли пробежали мурашки, она отчетливо слышала его взгляд на себе. Спокойно обернувшись, не делая резких жестов, чтобы не спугнуть детвору, Эли с сарказмом ответила:

– Решила с тобой познакомиться.

Но реакция оказалась не такой, какой хотелось бы ожидать. Парень только больше нахмурился и ещё более недоверчиво стал изучать гостя. Понимая, что она сказала это зря, а у её собеседника отсутствует чувство юмора, Эли на этот раз ответила со всей серьезностью, которую только могла выдавить в тот момент:

– Мне нужно поговорить с бабушкой Мэта.

– И зачем? Чего замешкалась-то? – продолжались вопросы надоедливого собеседника, заметив растерянность в бегающих глазах девушки. Она боялась говорить ему правду, т.к. понимала, что и здесь её могут выставить псам на съедение. Но, к счастью, в это время вышел Мэт и позвал Эли в шатер.

Шатер оказался не только просторным внутри, но и светлым. Но вот, что больше всего поразило девушку это то, что в нём находилась не только шикарная мебель из красного дерева, но и техника: двойной холодильник, печь у окошка… это пока единственное, что успела увидеть Лиза, не встретившись с взглядом пожилой женщины. От неё царило и веяло добром, надеждой и искренностью. Эли давно не видела настолько чистый и душевный взгляд. Ей было сложно переключить своё внимание на что-нибудь другое или на Мэта, который всё пытался разобрать какую-то кучу книг в углу на небольшом столике, что выглядело довольно-таки забавно: куча книг никак не становилась меньше, хотя парень разбирал её с интенсивным упорством. От этого места на девушку находило какое-то сонливое состояние: её мышцы расслабились, пропала внимательность и всё что связано с инстинктами охотника. Было то самое незабываемое чувство, которого так не хватало многим в такой ситуации – чувство свободы. Девушка позабыла обо всех проблемах и просто наслаждалась этой необъяснимой картиной, но думать, как электроприборы работали без источника питания, у неё не было желания. Наконец, пожилая женщина что-то стала делать, проводя рукой над чашей с водой и при этом что-то проговаривать, но, к сожалению, Эли не смогла ничего разобрать, как не пыталась.

– Дуй, – приказала старушка, подвигая ту самую чашу к Лизе. Девушка дунула и продолжила дальше наблюдать за её действиями. Мэт, наконец-то, разобрал кучу книг и нес большую, напоминающий грамматический словарь, книгу в красном переплете:

– Вот, бабушка, – кладя на стол книгу перед старой женщиной, Эли и Мэт встретились взглядом. Похоже, в её глазах блистал страх перед непонятными вещами, что происходили в этом шатре, на что в ответ Мэтью улыбнулся и подмигнул. Девушке стало немного легче, и она снова настроила все свои сенсоры на бабушку.

– Мэтью рассказал мне, что с тобой произошло. Насколько я поняла, у тебя это было впервые. Ты переродилась. К такому способны только несколько существ…

Эти слова напугали девушку и, перебив старушку, она переспросила, не послышалось ли ей:

– Вы сказали «существ»?

– Погоди, не спеши. Я знаю, что для охотника при слове существ – сразу мелькает мысль о тех псинах, но я не об этом… если это тебя напугает не сильно, то скажем так – сверхлюди. Человек или рождается с этим даром или обретает его в какой-то экстренной ситуации, – пожилая женщина стала рыться в книге, что принёс Мэт, и, перелистывая страницу за страницей, всё проговаривала: «Нет, не то». Лишь когда она наткнулась на какую-то потрепанную страницу, произнесла с какой-то досадой в голосе: «Вот то, что нужно». Водя пальцем по книге, женщина читала:

«Феникс – бессмертная птица олицетворяющая цикличность мира. Феникс покровитель юбилеев, или больших временных циклов. Геродот излагает с подчеркнутым скептицизмом первоначальную версию легенды…» – так это не совсем то, – « Птица эта не размножается, а возрождается после смерти из собственного пепла»…

– Но я же не птица, – возразила девушка, недоумевая, при чём здесь вообще была мифология.

– Говорю же, не спеши. Это старые поверья, а сейчас я вот, что скажу, – старушка провела рукой и там же появилась точная копия той большой книги в красном переплете, но немного меньше. Открыв сразу нужную страницу, бабушка продолжила:

«Несмотря на старые поверья, что Феникс – это перерождающаяся птица, есть немало доказательств, что это не так. Я пару раз был свидетелем феникса-человека. Но есть разные подвиды данного вида.

Небесное сияние

Очень лучезарный феникс, как в переносном, так и в прямом значении этого слова. Может легко поднять настроение и подарить кучу позитива, но может и ослепить вас своими яркими «крыльями» в непринужденной обстановке. В основном, этот свет служит защитой. Если не успеть закрыть глаза, то, в лучшем случае, можно ненадолго потерять концентрацию зрения, и всё будет расплывчато, или же потерять его вообще. Это считается главной особенностью этого феникса, хотя так же ему присущи и другие возможности: искажать реальность, владеть молнией и т.д. К сожалению, известны пока не все его возможности.

Волна отчуждения

Этот человек стремится к спокойствию и его редко можно увидеть в каких-нибудь мегаполисах. Он больше отдает предпочтение природе и проживает либо в небольших поселениях, либо путешествует по подобным пейзажам. Не разговорчив. При встрече с любопытным человеком старается избежать надоедливого собеседника. Может лишить человека возможности общаться. Наводит потопы и цунами в полном гневе. Легко «воспламеняется» и также легко успокаивается. Пока мало изучен, и сложно что-либо сказать конкретно.

Божье дитя

Очень добрый. Не способен обидеть ничего живого. Только помогает и исцеляет. Рядом с ним можно ощутить чувство успокоения. Часто его путают с ангелом: в сумраке имеет очертания человека и птичьих крыльев. Способен, кроме исцеления, входить в астрал и общаться с упокоенными душами. Ходит слух, что он может связываться с Богом. Несёт за собой жизнь.

Чистая вера

Внешне очень похож на Божье дитя. По приданию – его родной брат, но более слабый. Не может входить в астрал и общаться с душами, он может их только видеть. Приносит людям веру и несёт за собой мир. Помогает природе расцветать, ручьям бежать и людям верить в лучшее.

К сожалению, за них мало что известно, т.к. мало кто встречал таких людей и мало кто об этом упоминал хоть слово. Все они равны по силе и не могут делать «работу» другого феникса… Но ходят слухи, что есть феникс, который властвует всеми силами этих четырёх. Это всего лишь слухи, нет никаких фактов. И пока его существование не доказано, нельзя никак назвать его вид. Но т.к. всех их объединяет одно – перерождение, то недоказанный вид можно считать отцом предыдущих четырёх, лишь, поэтому пока его все зовут Феникс. Но это не птица, как говорилось в преданиях и, возможно, когда-то было, а – человек, который возможно живёт рядом с нами…»

Эли потеряла дар речи. В горле стал большой ком. Внутри неё пылал пожар, пересохло в горле и стало трудно дышать. Собравшись с силами и извинившись, девушка вышла подышать свежим воздухом. Воздух был настолько чистым, что девушке моментально похорошело и, перебрав весь бардак в небольшие кучки, она вернулась в шатер. Пожилая женщина сидела на том же месте и прокручивала в руках какой-то корешок. Заметив вернувшуюся девицу, бабушка отложила корешок, и села поудобнее:

– Я понимаю, что тебе сложно это понять, но когда придёт время, ты обязательно всё поймешь. Я знаю, что ты сюда пришла только для того, чтобы узнать, что с тобой происходит, но советую тебе – пережди ночь у нас и пойдёшь утром искать ответы. Утро вечера мудренее.