― Думаю, ты сможешь его опознать, ― подойдя к Тейлору, сказал Джонс.

Джонс махнул агентам, стоящим рядом, чтобы те перевернули его. Пока они кряхтели от тяжести тела, Тейлор пошатнулся и беспорядочно заморгал, шокированный своим открытием. Он смотрел в пустые безжизненные глаза своего напарника ― выпученные глаза с отсутствующими веками.

― Это… это… это Гудман. Это мой напарник.... ― заикаясь, произнес Тейлор. Он повернулся к Джонсу и спросил: ― Что это? Что, черт возьми, здесь происходит?

Уперев руки в бедра, Джонс вздохнул.

― Ну, похоже, у вас в отделении был крот, работающий и с тобой, и с Энди Ву. К сожалению, это означает, что весь ваш отдел был скомпрометирован. Нам придется связаться с генеральным прокурором по этому поводу... Черт... ― разочарованно пробормотал Джонс, уставившись на свои ботинки и потерев лоб, погружаясь в свои мысли.

Тейлор кивнул, когда кусочки головоломки встали на свои места. Он наконец понял последние слова Рассела по поводу предательства. Гудман злоупотребил своим значком, укусил яблоко и исполнил свои ненормальные желания. Отдел был скомпрометирован, запятнан действиями детектива, как и люди, со своими ненормальными пристрастиями.

С обретенным чувством решимости Тейлор сказал:

― Я дам тебе все, что нужно. Я дам тебе все, Джонс, просто скажи. Даже если дело дойдет до начальства... Я хочу закрыть дыры в отделе. Хочу найти Энди Ву и восстановить справедливость в отношении этих людей. Каждого из них. И я хочу сделать это сейчас. Скажи лишь слово.

Джонс был озадачен внезапной решимостью, проявившейся в блестящих глазах Тейлора, но он с радостью принял ее. Тейлор был источником искренности и мотивации ― источником честности. Он уважал свое положение и серьезно относился к своей роли. Он не был похож на своих продажных коллег. Детектив был идеальной отправной точкой для более широкого расследования.

― Ладно, хорошо, ― ответил Джонс. ― Это будет долгая операция. Мы должны начать ее как можно скорее...