Глава 13

Престон

Как же мне было хреново, когда Эвридика ушла этим утром. После того, как мы занимались любовью. Я хотел бы сказать, что мы трахались, но мы именно занимались любовью. Чувствовалась что-то особенное, и мне было чертовски здорово.

А потом она встала и ушла, не сказав ни слова. Я покинул клуб вслед за ней. Мне хотелось, чтобы воспоминания оставили меня. Если бы это так легко можно было сделать. Я завел свою Теслу, и из нее зазвучала Comatose группы Skillet. Вступление скрипки и слова песни о том, что его любимая, когда находится рядом, забирает его боль. А когда он просыпается с ней рядом, для него нет ничего естественней. Мое сердце сжалось от этой песни. Будто она отправила меня в какое-то бесконечное безумие. Не нужны мне такие чувства, но, блядь, я понимал, что Эвридика нужна мне как воздух.

Весь мой день был просто гребаным днем. И вот я сижу в «Бридже», и жду Эвридику, или хотя бы Бекку. Доказать им обеим, что у меня серьезные намерения.

Я весь день пытался дозвониться до Бекки и обсудить с ней сложившуюся ситуацию, но она так и не ответила ни на один звонок. Не похоже на нее. Боюсь, она тоже запуталась в отношениях со мной. Чувствую, что мне нужно подвести черту. Забыть про свое правило — никаких чувств в этом месте и, надеюсь, Бекка не злится на меня.

Это был просто удар. Она была отличным другом в этом путешествии. Она помогла мне достичь всех целей, которые я хотел реализовать в этом месте. Мы провели немало времени, воплощая их в жизнь. Я бы хотел сказать ей, что она моя лучшая подруга. Как бы убого это ни звучало. Надеюсь, я не просрал этот шанс как обычно.

Уже полночь, и я сдаюсь. Они не придут, и я ухожу.

Прихожу домой, напиваюсь до омерзительной невменяемости и заваливаюсь на диван.

Просыпаюсь от того, что кто-то долбит в мою дверь и кричит: «Полиция! Откройте дверь!».

В голове все кружится, а каждый удар в дверь отдается адской болью в голове.

Перед дверью я спотыкаюсь и, держась за косяк, открываю ее. Передо мной стоят трое полицейских в форме. Тут же подбираюсь и спрашиваю:

— Я могу вам помочь?

— Вы Престон Бэбкок?

— Да, это я. Что случилось?

— Развернитесь, руки за спину. Вы арестованы за убийство Ребекки Андерсон.

— Что?! Я... что? О чем вы говорите? Что с Беккой? Убийство? Она в порядке? — Нет, нет, нет. Этого не может быть по-настоящему. Где Бекка?

— Сэр, не заставляйте нас применять силу. Руки за спину!

— Применять силу? Что происходит? Почему меня арестовывают? Что с Беккой?

Никто не отвечает, меня швыряют на пол, заворачивают руки за спину и заковывают в наручники.

— Поднимайтесь! — орет полицейский и тянет меня вверх. Выводит меня из квартиры, а потом по лестнице из здания.

Хорошо, что мой сосед встретился нам при выходе.

— Джон, Джон. Пожалуйста, помоги мне. Позвони в мой офис. Свяжись по горячей линии с моим ассистентом, и пусть она позвонит моему адвокату.

— Что происходит? — спрашивает он и подходит к нам.

— Я не знаю. Но я знаю, что невиновен. Позвони моему ассистенту. Пожалуйста!

— Хорошо!

Полицейские, не церемонясь, засовывают меня на заднее сиденье своей машины. И когда машина тронулась, я откинулся назад.

Этого не может быть.

Меня посадили в комнате с одним столом и двумя стульями по сторонам. Жду, когда придет детектив.

— Итак, — слышу, как мужчина вошел в комнату со спины. — Вы рассчитывали скрыться?

— Послушайте. Тут, видимо, какая-то ошибка. Почему я здесь, и что случилось с Беккой?

— А почему бы вам не рассказать, что случилось с Беккой?

— Я без понятия. Кто-то сказал, что убийство. Не говорите мне, что с ней что-то не так.

— Хватит пороть чушь! Вы пьяны, и у нас есть ваши отпечатки пальцев по всей комнате. И я уверен, если мы возьмем образец вашего семени, то докажем причастность и к изнасилованию.

— Изнасилование? Отпечатки пальцев? О чем вы вообще говорите? Я не понимаю, что происходит. И где мой адвокат?

— Ладно. Подождем вашего адвоката, но вашу задницу я зажарю. Доказательства есть доказательства, факты есть факты.

Он встает и выходит из комнаты, оставляя меня со своими мыслями. Как это Бекка мертва? Что случилось? И почему именно меня обвиняют?

Через час мой адвокат проходит в дверь, садится напротив и смотрит печальным взглядом.

— Фрэнк, давай выкладывай, что происходит?

— Престон, дела не так хороши. Ничего не говори, пока я не вытащу тебя отсюда.

— Ну и дела, Фрэнк. Я ничего не совершал. Я не знаю, что произошло.

— Наберись терпения. Я внес залог, и они скоро должны тебя выпустить. Поговорим в моем офисе.

Я тяжело вздыхаю. Почему никто не хочет слушать меня? Я невиновен!

В тюрьме я провел сутки и, наконец, утром меня выпустили. Хорошо, что Фрэнк мой хороший друг последние двадцать лет, и в воскресенье мы сидим в его офисе, я рассказываю ему, как все было.

Мы заходим в его кабинет, и он закрывает за нами дверь. А затем протягивает мне стакан с каким-то темным напитком и одним кубиком льда.

— Возьми. Думаю, тебе это нужно.

— Нет, мне не нужно это дерьмо. Мне нужно, чтобы ты поверил в мою невиновность.

— Престон, сколько лет мы с тобой уже друзья? Мне нужно, чтобы ты был предельно честен сейчас. Кто такая Ребекка Андерсон, и откуда ты ее знаешь?

— Она та, о ком я забочусь. Фрэнк, она правда мертва? Почему мне никто ничего не рассказывает?

— Да, Престон, она мертва. Я видел доказательства, и все выглядит паршиво. Ее зарезали и изнасиловали.

— Нет... не может быть... — Я трясу головой, мне не верится, что такое могло с ней произойти. — Что же случилось?

— Престон, на месте преступления найдены твои отпечатки пальцев, и капли засохшей крови. Тебе нужно будет сдать тест ДНК, чтобы они сравнили сперму, найденную в квартире жертвы.

Я встал и начал стучать по столу.

— Фрэнк, ты должен поверить мне. Я НЕ ДЕЛАЛ этого. Меня подставили. Поверь мне.

— Слушай, я хочу верить тебе, но, как я уже сказал, все выглядит паршиво. Кому понадобилось подставлять тебя? У тебя есть враги, о которых я не знаю?

Я опускаю взгляд и не могу представить, кто бы это мог быть.

— Блядь, Фрэнк, не знаю. Но клянусь тебе, что я этого не совершал.

— Ладно, давай начнем с того, где ты был в четверг ночью примерно в полночь?

— Э, я не могу тебе сказать, — отвечаю я и опять смотрю в пол.

Фрэнк откидывается в кресле.

— Так не пойдет. Престон, тебе придется все рассказать. Если ты хочешь выбраться из этого дерьма, черт, если ты хочешь, чтобы я поверил тебе, ты должен рассказать мне, где ты был.

Я трясу головой:

— Блядь! Но это строго между нами.

— Хорошо. Так как ты мой друг, у тебя есть привилегии, и ты, в конце концов, мой старинный друг.

И я рассказываю ему все. О своем клубе, что там система без имен, без лиц. Что Бекка была моим лучшим помощником. И что я остался в ночь убийства в этом клубе до утра пятницы.

— Черт побери, Престон. Во-первых, почему я ни о чем не знаю, — пытается он пошутить, но понимает, что сейчас не время, — ну а серьезно, если у тебя есть алиби, то все не так уж и паршиво. Но нам все равно нужно выяснить, откуда там взялись твои отпечатки, это хотя бы наложит тень на их доказательства. И кто же будет свидетельствовать, что в ту ночь ты был в клубе?

Я мотаю головой:

— Ты не слышал меня? Это секретный клуб. Я не могу никого привести, и при этом не раскрыть карты. Кроме того, никаких имен и никаких личных данных, помнишь?

— Ну и насколько ты готов рисковать своей свободой ради этого? Возможно, у тебя и нет выбора, мой друг. Очевидно же, что в этом клубе есть тот, кто может гарантировать твое алиби.

— Дерьмо! — мотаю я вновь головой. — Есть один человек. Но она не знает, кто я. Мне придется рассказать ей, кто я такой. Но, черт, это не так легко сделать, как кажется. Возможно, она не захочет раскрывать свою личность, и неизвестно, что сейчас творится в ее голове. Она лучшая подруга Бекки. Была.

— Ладно, кто эта женщина?

— Ее зовут Камии, она, как и ты, адвокат... — говорю я и закрываю лицо ладонями, — Адвокат по уголовным делам.

— Это даже лучше. У меня сфера по бизнес-делам, и нам понадобится адвокат по защите. Погоди-ка. Ты знаешь, кто она, а она — нет?

— Да, не знает. Я же владелец клуба и все заявления в итоге проходят через меня. Давай сначала разберемся с этим, прежде чем вмешивать ее в это дело. Должен быть выход, чтобы не впутывать ее.

Фрэнк рассказывает мне обо всех доказательствах, и я полностью сбит с толку. Все указывает на меня. Откуда там, черт побери, взялись мои отпечатки пальцев и засохшая кровь? У них имеются следы таких же ботинок, как у меня. В моей квартире был обыск, и нашли, по-видимому, эти же ботинки с засохшей кровью на них и на подошве, но что-то не так.

Меня подставили, но я не имею никакого представления, кто бы это мог быть.

Мой мозг, наверно, уже весь выкипел, пока я предполагал, кому перешел дорогу. Как преступник достал мои отпечатки? А ботинки?

Но больше всего мне больно от того, что я потерял самого близкого друга, и мне нужна помощь Камии, чтобы с меня сняли все обвинения.

Я не разговаривал с ней с пятницы, когда она ушла из клуба. Камии точно знает, что я невиновен, и только благодаря этому я еще не сошел с ума. Я обнимал ее всю ночь, а утром мы занялись любовью. Я знаю, она поверит мне. Но вот поддержит ли она меня — это уже другой вопрос. Если она решит помочь мне, то ей придется раскрыть свою причастность к этому клубу. Захочет ли она это сделать? Пожертвовать собой ради меня? Вот этого я уже не знаю.

После разработки плана я в итоге пошел домой. Единственное, что я сейчас могу делать — ждать, и это самая дерьмовая вещь на всем белом свете.

В доме я огляделся вокруг и почувствовал, что что-то не так. Перед арестом я побыл в своей квартире совсем недолго. И вот я дома.

Могу сказать с точностью, что мою квартиру обыскивали. И добавлю, что совсем не аккуратно. Даже ступить негде. Но все равно это не то. Этот запах, воздух, чувство, которое я не в состоянии описать. Кажется, что все это мне знакомо, и в то же время все чуждо. Моя голова начинает кружиться, когда я захожу вглубь квартиры и включаю везде свет, чтобы охватить все масштабы погрома.