Глава 12

Камии

Сквозь сон я почувствовала, что мужчины меня поцеловали, попрощались и ушли. Также я чувствовала, что Эрос остался стоять рядом, и чувствовала его взгляд на себе. И когда я наконец нашла в себе силы открыть глаза, наши взгляды встретились.

Эрос наклонился ко мне и стал целовать, крепко обнимая. Это был медленный чувственный поцелуй.

Этот поцелуй был другим. Не знаю почему, но мне резко захотелось, чтобы Эрос обнял меня. Только он. Он ложится и пододвигается ко мне. А потом немного отстраняется, чтобы накрыть нас одеялом. Мы обнимаемся и все еще обнажены, не в сексуальном плане. И мне так хорошо в его объятиях. Мы лежим в тишине.

Мне никогда не было так хорошо. Сейчас я чувствую себя в безопасности, я чувствую себя живой, и мне не хочется бороться с этим. На данный момент для меня нет ничего важнее, чем расслабленность в моей душе. Такого не было со мной на протяжении нескольких лет, и я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Видимо, я уснула, поскольку ничего не помнила, но почувствовала, как через плотные шторы начал пробираться рассвет. Я даже не представляла, что в этой комнате было окно. Эрос все еще обнимал меня. А на мне остались туфли и маска, которая сползла на лоб.

— М-м-м, доброе утро, — прошептал он.

Я не задумывалась над своими действиями, а просто прижалась к нему теснее и прошептала в ответ:

— Доброе утро.

Он наклонился немного и поцеловал мое плечо.

— Как себя чувствуешь?

Прижимаюсь еще теснее и отвечаю:

— Отлично. Спасибо, что остался со мной. Не понимала этого, пока ты не пришел.

— Я хочу быть всегда рядом и знать, что ты в безопасности.

Эрос продолжает исследовать мои плечи и спину, а одна рука пробирается вперед, устраивается между моими ногами, разводит их и начинает мягко растирать. Не могу сдержать стон. Раздвигаю ноги шире, чтобы не ограничивать действий Эроса. Он ложится сверху, и я едва успеваю надвинуть маску вниз и закрыть ею глаза. А на нем маски нет.

— Наверно, ты можешь убрать маску. Уже утро.

— Нет, нет. Не хочу. Пожалуйста, скажи, что ты в маске. Не хочу разрушать то, что было. Это место спасло меня. Не хочу ничего менять, — говорю и почти умоляю его.

Он делает паузу, и я слышу, как он копошится. Затем целует мою шею и говорит:

— Ладно. Я хотел, чтобы были мы, но я понимаю тебя и приму любое твое решение. Я в маске, можешь открыть глаза.

Я открываю глаза, а Эрос начинает ласкать мое тело везде, куда может дотянуться. В его прикосновениях ласка и забота. Он надевает презерватив и мягко входит в меня. Двигается очень медленно, держит крепко в своих объятиях и нежно целует в губы. Какое-то время мы потерялись друг в друге, толкая себя в самый интенсивный оргазм, и кончили одновременно. Я хочу поцеловать его, крепко обнять, но нужно встать и уходить. Это не те чувства, которые я должна испытывать, поэтому мне нужно выбираться отсюда.

Прямо сейчас.

Эрос встает, а я быстро одеваюсь и стараюсь не смотреть на него.

— Спасибо за прошлую ночь и сегодняшнее утро.

— Подожди, не уходи вот так, — умоляет он.

Я не прекращаю собираться и не оборачиваюсь. Ухожу как можно быстрее.

Слава богу, сегодня на работе не много дел, поэтому я могу немного задержаться. В моей голове полный кавардак, поэтому, как только сажусь в машину, достаю телефон. Мне нужно срочно обсудить с Беккой то, что произошло.

На экране вижу значок сообщения. Это Бекка написала прошлой ночью:

«Привет, деточка! Видела тебя в объятиях Эроса и не захотела вас тревожить, поэтому я поехала к себе. Уверена, там все наладилось. Старбакс утром?»

Пытаюсь ей дозвониться, но когда подруга не ответила на несколько звонков, я поехала к ней домой. Но и там мне никто не ответил. Пытаюсь дозвониться опять, и вновь нет ответа. На телефоне время показывает 8.30 утра, может, она спит. Достаю ключи из сумочки от ее квартиры, которые она сама мне дала и открываю дверь. Мне нужно поговорить и не вижу проблемы в том, чтобы разбудить ее прямо сейчас.

Не обращая ни на что внимания, я вхожу и сразу же говорю:

— Бекка? Ты спишь? Извини, но мне нужно поговорить с тобой.

Вхожу в квартиру и неосознанно ее закрываю, как делала это прежде. Поворачиваюсь и издаю истошный крик, который рождается в самых недрах моей души. Я подбегаю к лежащей на полу Бекке — везде кровь. Хватаю ее за плечи и кладу голову себе на колени. Трясу ее, трогаю везде, чтобы она очнулась. Здесь так много крови. Она в той же одежде, что и вчера в клубе, и все тело скрыто под ней, поэтому невозможно определить, откуда идет кровь. Кричу ей, умоляю проснуться, плачу и трясу еще сильнее.

Кричу «помогите» изо всей силы, не понимая, что происходит, но никто не может меня услышать. Достаю телефон и набираю службу спасения.

— Девять-один-один. Что произошло?

— Моя подруга. У нее кровь. Я не знаю, что произошло. Пожалуйста, приезжайте. Помогите мне! — и я уже задыхаюсь.

— Дышите глубоко. Адрес назовите.

Говорю адрес, в то время как оператор старается немного разговорить меня. Я стараюсь не паниковать, но здесь так много крови. Оператор спрашивает, кто бы это мог быть, но я совершенно без понятия, кому нужно было ее так терзать. Почему я ничего о ней не знала? Мы проводили так много времени, а я ничего не знаю о ее прошлом, семье или других друзьях.

— Я не знаю, — кричу я, и по моему лицу катятся слезы. — Я нашла ее истекающей кровью в ее же квартире. Она не реагирует. Пожалуйста, помогите!

Оператор остается со мной на связи, пока не приезжает скорая. Я зову Бекку, кричу ей в лицо, а она лежит абсолютно неподвижно на моих коленях. Где-то на краю сознания я понимаю, что она мертва, но не хочу в это верить.

Это уже происходило со мной.

Я жду, молюсь и постоянно повторяю: «Пожалуйста, пожалуйста, пусть с ней все будет хорошо».

Мне как будто снится кошмар. Что-то подобное уже было, когда умер Ник, и вот я обнимаю на своих коленях безвольное тело самого близкого мне человека. Опять.

Я слышу, как прибыли медики. Кто-то отодвинул меня от Бекки, но я нахожусь как в тумане и не понимаю, что происходит.

Затем я бегу в ванную и меня выворачивает наизнанку.

Как такое могло произойти? Со мной? С ней? Опять?

Следующий час я ощущаю себя, как в каком-то водовороте. Люди задают мне вопросы, но я не знаю ответы. Я полностью остаюсь без сил, и во мне просыпается какое-то равнодушие, пока я сижу на ее кушетке и безвольно наблюдаю, как они поместили ее в специальный мешок и застегнули его, а затем укатили на тележке из квартиры.