— Ты не думаешь, что мы несколько торопимся? Я имею в виду, что вчера мы ненавидели друг друга и...

— Я никогда не ненавидел тебя.

— А ещё мы движемся в разных направлениях и всё время работаем. В свете всего этого, отношения кажутся чем-то за гранью.

Какое-то время он изучал меня, как будто бы измерял меня, решая что-то, что, казалось, требовало моего разрешения.

— В каком таком другом направлении ты двигаешься, Кайа?

О, нет. Стоп! Стоп! Это был не тот разговор, который должен был происходить посреди ночи, сразу после того как Уайетт полакомился моим телом. Мне нужно было охладиться, прежде чем я смогла бы признаться ему в своих планах. Мне нужна была дистанция, мне надо было очистить голову, и моё тело не должно было чувствовать себя так, как будто бы ему только что преклонялись.

Трусики?! Эй, трусики??? Где же вы, трусики?

Заметив моё напряжение, он наклонился вниз и подал мне штаны вместе с моим нижним бельем и сброшенным ботинком. Я соскользнула со столешницы и начала натягивать одежду.

— Уже поздно, — заметила я ровным тоном. Набравшись смелости и взглянув на него, тогда как всё, что мне хотелось сделать, это ускользнуть в темноту ночи и никогда больше не появляться, я сказала: — Мы можем поговорить об этом завтра?

— Завтра?

Я встала на носочки и поцеловала татуировку в виде пера на его шее.

— Когда я приду сюда завтра утром, мы можем обсудить детали, — внутри меня начала подниматься паника, словно вода в кипящем чайнике. Мне нужно было личное пространство, чтобы понять, что случилось. Мне нужен был воздух, чтобы перевести дух.

Мне надо было... поспать.

— Детали? — он повторял мои слова, как будто бы они не имели для него смысла. — Это такой тип отношений, где есть какие-то детали?

Я закрыла глаза и отвернулась от него, чтобы он не мог видеть моё выражение лица, полное сожаления. Я боялась, что он не так поймёт его. Или, может быть, я сама не так все понимала.

О чём я жалела? О том, что мы сделали?

Нет... не совсем. Не сейчас.

О том, что я прервала его и так с ним обращалась?

Может быть.

— Есть определённые правила, Уайетт. Мы не можем... мы не можем... Мы работаем вместе. Это только всё усложнит.

Если я сейчас отпущу ситуацию. Если я не пойму, как остановить это.

Его пальцы потянулись к моей руке и обхватили её. Он почти не сжимал её, но ему это и не требовалось. Этого ощущения было достаточно, чтобы вернуть меня под защиту его тела.

Другой рукой он обхватил меня за талию, и опустил лицо на мою шею, моя спина была прижата к его груди. Я вздрогнула, когда он заговорил, его голос был чуть громче шёпота.

— Хорошо, Свифт. Иди домой. Я всё здесь уберу.

Он не был хрупким, напомнила я себе. Джо была не права насчёт него.

Я знала его.

Он был самым сильным человеком, которого я знала.

— Спасибо, Уайетт, — сказала я ему, мой голос дрожал от эмоций, страха и сожаления.

— Увидимся завтра?

Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Это я была хрупкой. Это я могла сломаться.

Он отпустил меня. Я выбежала из здания, и при этом настолько струсила, что даже не обернулась.

Как так вышло, что что-то настолько удивительное снова заставило меня сбежать? Я никогда не испытывала ничего подобного. Даже Нолан не мог заставить женщину так себя чувствовать. Я была уверена в том, что девяносто девять процентов мужского населения не могли заставить девушку чувствовать себя таким образом.

Почему же я опять убегала?

Зачем я пыталась избегать чего-то, что было настолько хорошим.

Я мучила себя этим вопросом всё то время, пока ехала домой. Он продолжил преследовать меня, когда я принимала горячий душ и пила пиво, не дав мне всем этим насладиться и забрав у меня удовлетворение от того, как офигенно я сегодня поработала. Он остался со мной, когда я забралась в постель, в которой я крутилась и вертелась, не имея ни единого шанса на то, чтобы уснуть. А на следующее утро на моё левое плечо приземлилось сомнение, которое начало внушать мне разные лживые вещи, комплексы и всё то, что, как мне казалось, я оставила в Гамильтоне много лет назад, поэтому я отправила Уайетту трусливое текстовое сообщение за час до того времени, когда я должна была быть на работе.

"Чувствую себя дерьмово. Мне кажется, это грипп. Прости, сегодня не смогу быть".

Он отправил мне в ответ палец, поднятый вверх, что заставило меня почувствовать себя ещё более дерьмово.

Весь день на моём телефоне висело сообщение "Увидимся в понедельник", но я не нашла в себе смелости отправить его. Теперь официально можно было сказать, что все те причины, которые заставили меня сбежать из Гамильтона, снова захватили меня.

"Уайетт не Нолан", — сказала я себе.

"Но он точно так же может доставить тебе неприятности", — прошептало моё хрупкое сердце.

"Он точно так же причинит тебе боль, — согласился мой мозг. — Ему не будет тебя достаточно".

Я очень устала спорить со своей головой и сердцем. К тому же, я не видела в этом смысла. Они оба были правы.