И я и правда знала это. И это было хорошо не только с точки зрения тех плотских и жадных чувств. Хотя они тоже присутствовали. Я чувствовала влечение и желание, и хотела, чтобы он снова прикоснулся ко мне, поцеловал меня и снова сделал с моим телом все те нехорошие и пошлые вещи. Но в этом было также что-то до безумия хорошее. Что-то, что заставляло все мои мысли вращаться вокруг него, что-то, из-за чего у меня всё время чесались руки, и хотелось проверить телефон, чтобы узнать, не написал ли он мне, а моё сердцебиение ускорялось каждый раз, когда он был рядом.

Но во всём этом хорошем был ещё какой-то более глубинный уровень. Какая-то цельность, выздоровление. Я чувствовала такую лёгкость, которую не чувствовала никогда ранее. Мои чувства к Уайетту не казались мне тяжёлыми или отягощёнными несбыточными ожиданиями. Они были честными и искренними, весёлыми и игривыми, настоящими и увлекательными. Но самое главное — они держали меня. Но не подминали под себя.

Его улыбка растянулась на лице, и мои лёгкие тут же забыли, как делать свою работу. Моё сердце решило вскинуть руки и бросить меня. Серьёзно, как я должна была функционировать, если он так выглядел? Это было нечестно. Может быть, именно поэтому он дальше меня продвинулся по карьерной лестнице.

Если бы я могла так улыбаться, у меня, вероятно, уже было бы своё кулинарное шоу на телевидении.

— Серьёзно? — спросил он меня.

Неуверенность в его голосе подействовала на меня, как два электрода дефибриллятора, прижатые к груди. Все мои внутренности точно подпрыгнули от электрического разряда.

— Да, Уайетт. Ты очень хороший.

— Ммм, — промычал он. — Я рад это слышать.

Закатив глаза в отчаянной попытке обуздать своё сердце, я сменила тему.

— Хорошо, раз уж ты позвал меня сюда не для того, чтобы убить, чем я могу помочь?

Он сосредоточился на яйцах, которые разбивал в чашу.

— Неа. Вообще-то это я сегодня для тебя готовлю, Кай. Сядь. Расслабься. Не смей даже пальцем пошевелить.

Спрятав улыбку, я села на один из квадратных деревянных стульев, стоящих у острова.

— Боже, ты так любишь командовать.

Он посмотрел на меня из-под густых ресниц, его взгляд вспыхнул и сделался наэлектризованным.

— Только потому, что тебе это нравится.

Я втянула колечко в губе и позволила ему увидеть то, о чём я думала. Мой взгляд стал горячим, щёки вспыхнули, а моё тело словно бы говорило "да, пожалуйста"! Я сделала вдох и спросила:

— Что у нас в меню, шеф?

Используя нож как вторую руку, он подхватил зелёный лук и бекон и кинул их во взбитые яйца, затем добавил слегка обжаренный шпинат с грибами и перцем.

— Киш.

Его ответ удивил меня. Он был таким... простым.

— Это очень по-французски.

Он добавил горстку сыра и молока в свою смесь и засмеялся.

— Я понимаю, у тебя шок, — достав основу для пирога, которую он, похоже, раскатал вручную, он добавил. — Оно того стоит. Обещаю.

Я не могла не спросить:

— И часто ты готовишь киш?

Он пожал плечами.

— Обычно я не готовлю целый киш для себя одного, если ты об этом. Но если предоставляется такая возможность, мне это нравится. Это одно из первых блюд, которое я научился хорошо готовить. Именно это блюдо зародило во мне любовь к кулинарии. Это если не считать ту дурацкую необходимость не отставать от Киллиана и Эзры.

— А у меня таким блюдом был рулет, — призналась я. — Мы учились готовить его в старшей школе на домоводстве, и мой получился особенным. С тех пор я всегда чувствую себя суперзвездой, когда он у меня хорошо получается.

— Всё так и есть, — добавив ещё сыра, чтобы получить нужную консистенцию, он отправил своё секретное блюдо в духовку и установил таймер. — Не буду тебе врать, но я даже подумывал добавить его в меню "Лилу".

— И что тебя останавливает?

Он расставил руки на острове и наклонился вперёд так, чтобы я могла хорошо его видеть, от чего у меня тут же остановилось сердце.

— Потому что я знаю, что это будет необоснованно. Это блюдо не добавит ничего нового в меню, кроме моих личных ностальгических воспоминаний.

— Разве ты не заслужил это право? — спросила я его, наклонившись к нему. — Раз уж ты стал шеф-поваром, разве это не даёт тебе право, добавлять свои прекрасные ностальгические блюда в меню?

Его глаза немного потемнели.

— Всё что ты думаешь о должности шеф-повара — иллюзия. Ты думаешь, что у тебя будет свобода, и ты сможешь всё контролировать. Но на самом деле, ты становишься рабом ресторана и того, что этот ресторан хочет. И эту проблему практически невозможно решить, потому что в ресторане всё меняется и есть определённые требования. А также тебе надо отчитываться перед владельцем, а ещё есть ограничения, связанные с работниками. А ещё есть тысячи предвзятых гостей и критиков, — он опустил голову так, чтобы я не смогла увидеть выражение его лица. — Он вытянет из меня всю душу, прежде чем я пойму как ублажить это ненасытное чудовище.

Я почувствовала острую боль в груди, и она не была связана ни со мной, ни с моими амбициями. Моя душа болела из-за Уайетта, и из-за того, как он страдал, чтобы занять своё место в индустрии. Из-за давления, которое он чувствовал, и постоянного страха, который висел у него над головой.

— Ты поэтому снял весь свой пирсинг?

Он кивнул, всё ещё смотря на столешницу.

— Да, я пытаюсь выглядеть, эм, более профессионально. К тому же, пришло время. Мне уже тридцать один. Мне, вероятно, стоит более серьёзно относиться к жизни. Дело не только в этой чёртовой работе.

Я улыбнулась.

— А мне он нравился.

Он медленно поднял голову, его глаза игриво сверкнули.

— И теперь ты считаешь меня отвратительным?

Я не могла не засмеяться и помотала головой.

— Абсолютно. Я с трудом могу смотреть на тебя.

— Врушка.

У меня в горле перехватило дыхание, словно оно запуталось в том рое бабочек, который кружил в моём теле, как будто это был сезон миграции. Выражение его лица было таким восторженным, таким восхитительным. Он смотрел на меня так, как я всегда этого хотела, как будто бы я была его солнцем, луной и утренней звездой. Боже, всё внутри меня перевернулось. Все мои острые углы сделались мягкими и нежными. Моё замерзшее сердце растаяло, а неприступные стены пали.

— Докажи, — дерзко сказала я.

Он обошёл остров, его шаги были широкими и уверенными. Я развернулась на стуле, чтобы видеть его. Нервы внутри меня дрожали, словно "музыка ветра". О Боже, этот мужчина. Что он со мной делал. Сам того не осознавая, он заставил мои нервы гудеть, а кровь быстро бежать по венам.

Всё моё тело напряглось под его доминирующим взглядом. Точно подсолнух, который всё время смотрит на солнце, я вытягивалась, цвела и тянулась к нему, каждый раз, когда он был рядом. Я считала, что это было связано с тем, что он мой босс, а до этого он был выше меня по должности. Мне хотелось впечатлить его. Я хотела, чтобы он заметил меня. Теперь я осознала, что это было нечто большее. С тех самых пор, как я встретила Уайетта, он меня притягивал. Я всегда тянулась к нему. Я всегда хотела его. И теперь я наконец-то должна была его получить.

— Вызов принят, Свифт.

Его руки сомкнулись вокруг меня. Его слова громыхали у него в груди, как сладкое искушение и коварная угроза.

В одно мгновение его губы опустились на мои. Мы поцеловались. Наши рты были приоткрыты, языки переплелись, в то время как мы пытались поймать друг друга руками.

Я расставила ноги, приглашая его. Он с радостью подошёл ко мне и обхватил моё лицо руками. Я же схватилась за его футболку, притянув его ближе.

Мне нравился его вкус и то, как он обхватывал губами моё колечко, а потом проходился по нему зубами, в то время как я сама забывала о нём. Мне нравилось, что его язык доминирует над моим и управляет поцелуем. Мне нравилось, что его руки так держали меня, как будто бы он дорожил мной и обожал. Но его губы были особенно нежными. Жадными, голодными, всепоглощающими. Он целовался с жаром и страстью — так же как и готовил.

Наши губы оторвались друг от друга только для того, чтобы исследовать другие части наших тел. Он прошёлся вдоль линии моего подбородка в сторону уха. Я захватила мочку его уха зубами, а потом поцеловала его в висок. Моя рука скользнула ему под футболку и когда я дотронулась до его кожи, он вздрогнул.

— Черт, Кайа, — пробормотал он мне в ухо. — Я так давно не касался тебя.

Я засмеялась. Мне нравилось ощущение от его щетины у себя на губах.

— Не так уж давно.

— Если речь о тебе, то это слишком давно, — возразил он.

Ему обязательно надо было поспорить, обязательно надо было оказаться правым. И мне это в нём нравилось, потому что я была такой же.

Он поцеловал меня в шею, заставив меня откинуть назад голову. Затем прошёлся зубами по нижней части моего подбородка. Я резко вдохнула, как только его рука обхватила мою грудь, а его большой палец погладил мой сосок, заставив его стать твёрдым и оживив его точно так же, как и все остальные части моего тела.

— Я хочу тебя всегда, — пробормотал он. — Я не могу перестать думать о тебе. Я не могу перестать хотеть тебя, — он поднял голову, чтобы посмотреть мне в глаза и утопить меня в желании, в ощущении, в нём самом. — Ты моя слабость. Я вижу тебя на том конце кухни и распадаюсь на части. Я теряю ход своих мыслей и забываю о том, что я делаю. Я вижу тебя, и нет никого кроме тебя. Из-за тебя меня скоро уволят.

Мои губы приподнялись в улыбке, опьянённой любовью.

— Тогда я займу твоё место.

Он сорвал желание с моих губ и начал целовать меня до умопомрачения. Его пальцы схватились за тонкие бретельки моего лёгкого, длинного платья в цветочек.

— И почему я не удивлён этой твоей игре? — он засмеялся, его щетина щекотала мне шею. — Ты можешь смеяться, но если бы несколько месяцев назад ты бы продемонстрировала мне все свои прелести, я бы с радостью отдал бы тебе эту должность.

Я высвободила руки, моё платье упало вниз и задержалось на талии. Он не стал ждать, пока я привыкну, его руки двинулись к застежке моего бюстгальтера без бретелей и ловко расстегнули его. Я потянула за его футболку, не желая оставаться топлесс без него.